Крупные формы. История популярной музыки в семи жанрах - Санне Келефа. Страница 37

Задним числом тревоги Нельсона Джорджа немного озадачивают – и не только потому, что ему, очевидно, виделось что-то дурное в “андрогинности” Джексона. К моменту смерти музыканта, в 2009 году, он считался необычно влиятельным, но абсолютно не репрезентативным артистом: после всех экспериментов с телом Джексон выглядел не как темнокожий человек, продавший свою идентичность ради популярности у белых, а просто как некая аномалия – успешная, но очень странная. Вскрывшиеся впоследствии подробности о сексуальном поведении музыканта по отношению к детям лишь усилили уродливую гротескность его образа. Но Джордж, писавший свои строки в 1980-е, видел в успехе Джексона отражение более широкого тренда: “черной музыки”, которая стремится стать менее черной. Он считал, что Фрэнки Крокеру, диск-жокею с радио WBLS, популяризировавшему формат “современной урбан-музыки”, была свойственна “социальная мобильность на грани фола” – в доказательство этого тезиса цитировалась фраза Крокера о том, что артисты становятся ему интересны после того, как “музыка преодолевает ограничения, накладываемые их цветом кожи”. Джорджа Бенсона, джазового певца и гитариста, неожиданно превратившегося в конце 1970-х в поп-звезду, он подозревал в том, что тот пошел на некие “лицевые изменения”. А Джанет Джексон, Вупи Голдберг и Опра Уинфри, если верить Джорджу, носили “голубые или зеленые контактные линзы”, чтобы добиться большего успеха.

Среди объектов критики Нельсона Джорджа был и исполнитель, который сегодня кажется безупречным: Принс, дебютировавший в 1978 году, создавший свою собственную удивительную форму R&B и по сей день кажущийся абсолютно современным артистом – благодаря его эклектичному вкусу и провокационной самопрезентации. Принс был любимцем R&B-публики задолго до того, как стал поп-звездой – его песни не попадали в топ-10 вплоть до композиции “Little Red Corvette” с пятого альбома “1999”, вышедшей в 1983 году, то есть через год после “Thriller”. Со временем на MTV осознали, что сопротивляться его музыке невозможно, после чего он, подобно Майклу Джексону, стал образцом того, как R&B-певец может превратиться в поп-звезду. Но, по мнению Джорджа, Принс достиг кроссовер-успеха, “отказавшись от своего цвета кожи”. Критик отмечал, что в полуавтобиографическом фильме “Пурпурный дождь” роль его матери исполняла белая актриса, Ольга Карлатос, хотя на самом деле матерью Принса была темнокожая джазовая певица Мэтти Делла Шоу. А еще, утверждал Джордж, Принс снимал в своих видеоклипах “мулаток и белых женщин в главных ролях”, подспудно продвигая идею, что “темнокожие женщины менее привлекательны”. Рик Джеймс, однажды взявший артиста на разогрев своего гастрольного тура, высказывал еще менее нюансированную версию той же критики: “Принс – один из тех черных, которые не хотят быть черными и не хотят быть мужчинами”, – сказал он в интервью 1994 года.

В основе этих критических высказываний – тот факт, что в 1980-е жанр R&B стал ассоциироваться с определенным культурным консерватизмом. Пережив хаос рок-н-ролла, мятеж соула и бум диско, он стал традиционным. Эра музыкальной интеграции, о которой все долго мечтали, так и не наступила, но “черная” музыка по-прежнему была жива, однако жила в своем собственном, менее перспективном и прибыльном мире. Отсюда то обстоятельство, что к R&B часто относились как к второсортному жанру – недостаточно популярному или модному, чтобы действительно вызывать уважение. Но отсюда и тот факт, что жанр смог сберечь свою идентичность и независимость: все знали, что R&B по-прежнему жив, что в нем есть свои правила и свои звезды. Подразумевалось, что R&B-певцы будут представлять афроамериканское сообщество в комплекте с его гордостью – и с его предубеждениями. Некоторые артисты построили в этом мире славные карьеры – например, изящная группа Maze под управлением Фрэнки Беверли добилась регулярных ротаций на R&B-радио и стала одним из самых популярных гастролирующих коллективов черной Америки, оставаясь практически неизвестной белым слушателям. Определяющим голосом “quiet storm” в 1980-е была Анита Бейкер, исполнительница гладких песен о любви, передающих приветы джазу и блюзу. Наконец, нельзя не упомянуть Лютера Вандросса, мастера томного соула зрелого периода – и, пожалуй, одного из величайших R&B-певцов в истории. Стартовав в 1981 году с “Never Too Much”, он выпустил целый ряд альбомов – столь ровных и профессионально сделанных, что его место в каноне афроамериканской музыки невозможно поставить под сомнение (в голосовании журнала Ebony в 2002 году читатели признали Вандросса их любимым певцом всех времен). На протяжении карьеры музыкант неоднократно сетовал на то, что так ни разу и не попал на вершину горячей сотни Billboard – однажды он сказал, что “страстно жаждет” сочинить хотя бы один поп-хит номер один.

Но после выхода альбома “Thriller” многие другие R&B-артисты обнаружили, что способны прорваться в мир поп-музыки. Лайонел Ричи покинул фанк-группу The Commodores и стал регулярным поставщиком поп-хитов вроде “Hello” и “All Night Long (All Night)”. Тина Тернер, в прошлом – половина революционного R&B-дуэта Ike & Tina Turner, превратилась в хитовую соло-исполнительницу, черпавшую в том числе из колодца поп– и рок-музыки; то же касалось и Чаки Хан, экс-солистки прифанкованной R&B-группы Rufus. Мир наводнили межрасовые дуэты: не только Джексон и Маккартни, но и, скажем, Дайана Росс и испанский крунер Хулио Иглесиас (“All of You”), R&B-певец Джеймс Ингрэм и исполнительница поп-баллад Линда Ронстадт (“Somewhere Out There”), Дайон Уорвик и Элтон Джон, а также пара легенд Motown, Стиви Уандер и Глэдис Найт (“That’s What Friends Are For”). В 1987 году Арета Франклин записала совместный трек с британской поп-звездой, Джорджем Майклом: “I Knew You Were Waiting (for Me)”, электропоп-песню с чувственными госпел-интонациями. Если это было попыткой добиться ротаций на поп-радио, то она сработала – у Франклин появился первый хит на вершине поп-чарта со времен “Respect” двадцатилетней давности. В 1980-е R&B-небожители все еще могли покорить и поп-музыкальные хит-парады – если соглашались сделать то, что для этого требовалось. Даже Стиви Уандер, всенародный любимец 1960-х и 1970-х, изобрел себя заново в это десятилетие. В 1982-м он достиг вершины поп-чарта с “Ebony and Ivory”, дуэтом с Полом Маккартни. А два года спустя выпустил “I Just Called to Say I Love You”, не слишком-то фанковую песню о любви, которая стала самым продаваемым синглом за всю его карьеру и одним из последних хитов Motown в его оригинальной итерации. В 1988-м Берри Горди продал свою компанию крупному лейблу MCA – тот сохранил бренд, но не бизнес-модель. Старый, независимый Motown процветал в годы, когда ритм-энд-блюз был отдельным миром. Новый Motown стал составной частью музыкальной индустрии мейнстрима – он был к ней присоединен, но, к добру ли, к худу ли, не был в полной мере в нее интегрирован.

Другая “черная” музыка

В 1984 году Тедди Пендерграсс, мастер R&B-баллад, выпустил сингл под названием “Hold Me”. Для артиста это была новая страница: первый сингл с первого альбома, изданного им после автокатастрофы 1982 года, приведшей к параличу нижних конечностей. Раньше голос Пендерграсса описывали как “сильный” и “крепкий”, теперь он звучал мягче – музыкант в полной мере так и не оправился после несчастного случая. Однако песню он пел, не один, а в дуэте с партнершей, обладательницей роскошного, очень чистого голоса – она исполнила второй куплет целиком, а также добавила несколько выдающихся высоких нот ближе к концу. Лет ей было всего 20, и на тот момент она была никому не известна. Ее звали Уитни Хьюстон, и спустя всего год она станет одной из самых популярных певиц в США.

Первый сольный сингл Хьюстон вышел в 1985-м, назывался “You Give Good Love” и забрался на верхушку R&B-чарта, а еще – к изумлению ее рекорд-лейбла – достиг третьего места в поп-музыкальном хит-параде. Клайв Дэвис, менеджер, отвечавший за карьеру артистки, говорил в интервью Los Angeles Times: “Мы не ожидали такого мощного кроссовер-успеха”. Хьюстон была дочерью госпел-певицы Сисси Хьюстон, Дайон Уорвик была ее двоюродной сестрой, а Арета Франклин – другом семьи. Но со своим безупречным мощным голосом и четкой артикуляцией, которой научила ее мать, она звучала как поп-, а не R&B-звезда. Журнал Time назвал ее “королевой соула для выпускных вечеров” – противоречивый комплимент, фиксировавший ее популярность, но также рисовавший ее эдакой обыкновенной пригородной девчонкой старшего школьного возраста.