Ты и небо - Егорова Алина. Страница 1

Алина Егорова

Ты и небо

Посвящается Ясне Канарской

Все совпадения случайны

Узкая солнечная улочка вдоль домов, увитых большими яркими цветами. В этом месте почти нет тени: солнце ухитрилось расположиться между домами так, что от его хищных лучей некуда деться. Инна идет, едва не прижимаясь к стенам, чтобы хоть на мгновение спрятаться от зноя под короткими козырьками и балконами. Уголок старой Лигурии. Здесь все тесное, атмосферное, раскаленное. На Инне легкое летнее платье и босоножки, но все равно жарко. Совсем скоро она выйдет на набережную с ее освежающим ветром, а там никакой зной не страшен. Осталось совсем немного, всего два дома.

Или так.

Песчаный, вперемешку с камнями берег с брошенными до утра деревянными рыбацкими лодками. В лодках весла и сети. Они ждут, когда на рассвете придут коричневые от загара рыбаки, посетуют, что борта давно не крашены, опять махнут рукой: «mañana», [1] – и, помогая друг другу, выволокут лодки на воду. А пока – тихий, теплый вечер. Солнце уже нырнуло за горизонт, но еще довольно светло. Короткие, нежные сумерки. Инна сидит на понтоне, болтая в воде ногами. Она смотрит на неторопливо качающиеся океанские волны. Понтон под ней тоже покачивается, убаюкивая в такт прибою.

– Остановка «Абразивный завод», – бодро объявил голос из динамика.

Инна неохотно открыла глаза, глянула в окно и живо поднялась с места – на выход. Из теплого, почти родного вагона она шагнула в сырость улицы. Выпустив пассажиров, двадцать пятый трамвай закрыл свои двери и мягко укатил в сторону центра.

Людей здесь всегда мало, да и что им тут делать: вокруг одна промзона и кладбище. Несколько послевоенных жилых построек в два этажа, а за ними, между шиномонтажной мастерской и складом, – административно-бытовое здание завода, место работы Инны.

Над городом плотно нависло тяжелое небо. Как обычно бывало в это время года. Спрятав голову в капюшон, девушка торопливо зашагала под моросью дождя. Асфальт перешел в посыпанную гранитной крошкой дорожку, а затем и вовсе в грунтовку с неизбежными при такой погоде лужами и грязью. Как она ни старалась ступать осторожно, на брюках неумолимо появились дежурные пятна; не спасли высокие ботинки на толстой подошве. Это вам не вылизанный Невский проспект, тут на каблуках не пофланируешь. Климат и состояние дороги диктовали свой дресс-код: темная одежда и обувь, которую не жалко. К счастью, она работает с чертежами, а не с клиентами. Чертежам нет никакого дела до ее внешнего вида. У них на работе некоторые сотрудники вообще ходят по офису в домашних тапках. Тапки носят в основном мужчины, женщины все же предпочитают удобные туфли на плоской подошве. Хотя в их «Лимбе» есть девушки, которые на работу наряжаются, как на праздник.

Кстати, о праздниках. Сегодня день рождения Ларисы Викторовны. Инна взглянула на часы: как раз успеет зайти в «Девятку» – так сотрудники «Лимба» между собой окрестили магазин, расположенный в девятом доме. В нем кроме продуктов продавалась всякая хозяйственная мелочь, а также цветы.

Конечно, «Девятка» – не то место, куда привозят свежие, источающие сладковато-мускусный аромат розы, экзотические стерлиции, пышные пионы или гордые орхидеи. Но черт! С ее плотным расписанием, чтобы купить цветы заранее в специализированном магазине, нужно постараться. Обычно Инна приходит домой не раньше одиннадцати: то у нее бассейн, то хореография, то курсы живописи; встречи с подругами, прогулки, выставки, концерты и прочие приятности. Она девушка свободная, может себе позволить.

Стоя в цветочном закутке, Инна задумалась, что лучше взять для Ларисы Викторовны: герберы или ирисы. Розы она сразу отвергла за их явно подержанный вид. Гвоздики – скучные, хризантемы – вообще тоска. Пожалуй, больше подойдут герберы.

– Кому цветочки выбираем? – тихо, словно кот, подкрался Белкин.

– Себе! – от неожиданности брякнула Инна. Что за дурацкая манера появляться из-за спины, да еще с вопросами?

– Себе? – выпучил круглые, как у птицы, глаза Алексей. Инне показалось, что даже пышки в его прозрачном пакете надулись от изумления.

– Почему бы и нет? С утра купила цветы – весь день настроение хорошее, – пошутила девушка. Белкин смотрел с сомнением: покупка самой себе цветов, к тому же на работу, в его воображении не укладывалась.

– Правильно! – поддержала Инну продавщица. – Возьмите розы! Они свежие, сегодня привезли, – похвалила она свой товар.

– Мне, пожалуйста, герберы. Семь штук.

– А все-таки, – допытывался Алексей. – Что за повод? У тебя праздник?

– Ага, день рождения!

С упакованным в крафт-бумагу букетом Инна отошла к прилавку с выпечкой, соблазнительный аромат которой наполнил магазин и не оставлял шансов пройти мимо. Девушка нацелилась на воздушные круассаны с лимонным кремом. Инна уже представила, как в перерыве выпьет с ними кофе. Хрустящие круассаны будут осыпаться на импровизированную скатерть из чертежа, крем – норовить вытечь и капнуть на пальцы. Запах кофе с молоком и кисло-сладкий вкус лимона на несколько минут мысленно унесут ее из офиса в дальние страны, туда, где вечное лето.

Краем глаза Инна уловила, как Алексей покупает цветы. Ловкая продавщица втюхала-таки ему свои увядающие розы.

Ситуация наклевывалась неудобная. Сказать, что она пошутила? Поздно. Инна представила, как она огорошит Алексея своим признанием, дескать, она немного ошиблась, ее день рождения в июне. Ну и что, что на дворе сентябрь. Кто не путал лето с осенью? Белкин вытаращит глаза еще больше, хотя больше уже некуда, и вернет веник назад. Продавщица ее проклянет. Да уж, картина получится анекдотическая.

С другой стороны, откуда ей было знать, что Белкин купит цветы? «Джентльмен выискался! – рассердилась Инна. – Я его ни о чем не просила! И вообще, почему я об этом должна думать?!»

До работы шли в интригующем настроении. Белкин расстилался показными извинениями, театрально припадал на колено и посыпал голову пеплом за то, что посмел забыть о дне рождения Инны. Он то и дело пытался всучить «имениннице» букет.

– Давай до работы дойдем, – отбояривалась девушка, показывая, что у нее заняты руки. Алексей понимающе кивнул.

Инна чувствовала повисшее в воздухе напряжение. Она не сомневалась, что Белкин не просто так купил ей эти розы и теперь ударился в лицедейство. Последнее ему удавалось превосходно. Алексей любил театральность, игру на публику, настроение праздника, восторженное внимание к себе; по его признанию, в юности он мечтал стать актером, но не сложилось. Когда заходил в их проектный отдел, рассказывал что-нибудь веселое; своим появлением скрашивал унылые рабочие часы, а на сабантуях был душой компании.

То, что Белкин имеет на нее виды, Инна поняла в прошлом году по возгласу коллеги.

– На Инночку рот не разевайте! Леша! Она не про вас. Кыш, кыш отсюда! – шутливо замахала руками Нина Андреевна за спиной у склонившейся над чертежами Инны. Инна не видела, в чем выражалось разевание рта на ее скромную персону и почему Нина Андреевна отогнала от нее ведущего инженера. То ли Белкин слишком откровенно сверлил ее взглядом, то ли Нина Андреевна раскусила его намерения еще раньше, чем он появился на пороге их комнаты – ей с высоты ее возраста видней, и она знает Белкина как облупленного.

Алексей, или, как он обычно представлялся, Леша, был человеком неплохим, довольно легким и приятным в общении. Хорошо сложенный, симпатичный, моложавый. Белкин часто называл свой возраст, после чего делал паузу, по всей видимости, для восхищения. Восхищения не следовало, и Белкин восполнял этот пробел самостоятельно.