Разбей сердце принцессы - Моран Фэя. Страница 34

– Я говорила, что она тут ни при чём, – произношу я.

– Не спеши с выводами. Прошло слишком мало времени. Так или иначе должны всплыть хоть какие-то доказательства.

– Давайте просто оставим эту тему и дадим полиции самостоятельно всё выяснить. Всё же у них опыта куда больше, чем у троих девчонок.

Вэнди задумчиво мычит и чешет подбородок.

– Всё же я не прекращу следить за Франческой, – говорит она после паузы. – Хочу раскрыть это дело.

– Ладно. Тогда удачи тебе в будущем провале.

– Не в провале. Вот увидишь.

Спорить с ней я больше не решаюсь.

Спустя полчаса подруга стелет себе на складывающемся кресле у окна и одалживает мне свою кровать, хотя я и пытаюсь убедить ее, что меня вполне устроит кресло. И когда мы обе уже лежим в тёплых постелях, то шепчем друг другу «Спокойной ночи», после чего я, ещё пару минут подумав о Гае, быстро засыпаю.

Утро в доме у семьи Вэнди наступает очень светлое и тёплое. По дому уже витает аромат только что приготовленного завтрака, и когда в комнату входят две горничные, держащие подносы с едой, я пытаюсь встать быстрее.

– Доброе утро. – Одна из них – та, что выглядит старше и пухлее, – улыбаясь, подходит к кровати: – Ваш завтрак.

Вэнди выскакивает из ванной, примыкающей к её спальне, с мокрым после утренних процедур лицом и лениво тянется, зевает, ничуть не смутившись присутствию нескольких взрослых людей в комнате. Мое воспитание это шокирует.

– Спасибо, – отвечает Вэнди, хлопая за собой дверью ванной.

– Приятного аппетита.

Вторая горничная ставит поднос на тумбочку рядом со мной и выходит из комнаты вместе с первой.

Вэнди набрасывается на еду почти с жадностью, словно она сто лет ничего не ела. Узнаю эту её привычку – есть быстро и глотать пищу, достаточно не прожевав, это точно про неё.

– Что смотришь? – с набитым ртом спрашивает она, взглянув на мою тарелку. – Мне вообще-то в универ собираться, так что наслаждаться едой у меня времени нет.

А я и забыла, что сегодня учебный день. После отправки меня домой из моей головы напрочь вылетело то, что я всё ещё студентка.

Вэнди запихивает еду так быстро, что я за это время успеваю сделать лишь пару глоточков апельсинового сока и закинуть в рот небольшой кусочек яичницы.

– Тебя обратно домой заберут предки? – спрашивает подруга, уже успев встать и ища себе одежду в шкафу.

От сказанного ею в животе у меня скрутился тугой узел. Даже мысли о возвращении домой заставляют меня испытывать противное ощущение тошноты, подкрадывающееся к самому горлу.

– Так не хочется возвращаться… – тяну я лениво.

– Почему? – надевая светлую университетскую рубашку, интересуется подруга. – Что у вас там случилось?

Мысленно напоминаю себе не рассказывать ей историю с Логаном, так как знаю эту надоедливую реакцию, поэтому кидаю на ходу выдуманное:

– Просто немного повздорили с мамой насчёт поведения.

– Всё ещё не понимаю, почему твои предки так озабочены твоим поведением. Ты же и так прекрасна.

Благодарно ей улыбаюсь.

Вэнди красит губы и подчёркивает глаза.

– Кстати говоря, твоя мама звонила мне ещё вчера.

Я ужасаюсь этой новости. Получается, она заметила мою пропажу.

– И что она хотела?

– Спрашивала, не у меня ли ты. И вообще была до смерти напугана.

«Поделом ей», – фыркаю я у себя в голове.

– Мне кажется, Лина, тебе стоит перезвонить и сказать, что ты в порядке. Я, конечно, уже сказала, что ты и в самом деле у меня, но, боюсь, этого хватит ненадолго. Они могут приехать. И учинить скандал, так скажем.

Она права. Мне совсем не хочется, чтобы мама явилась в дом Хаджесов и устроила сцены.

– Я могу попросить Себастьяна тебя подвезти, – говорит Вэнди, схватив свой рюкзак. – Это наш водитель. Скажешь ему просто подвезти тебя, когда решишь вернуться домой. Он всегда сидит внизу.

– А ты как доедешь до универа?

– Возьму такси.

– Серьёзно? Твои родители разрешают тебе пользоваться обычным такси? Мои бы меня давно убили даже за мысли такие.

Подруга пожимает плечами, мельком кидает взгляд на часы, висящие на стене.

– А твой Себастьян довезёт меня прямо до Медины? – спрашиваю я.

– Конечно! Он куда угодно тебя подвезёт, только скажи. Ты бы знала, сколько мои родаки ему платят. – Она встряхивает своими безупречными волосами и спешно добавляет: – Всё, Лина. Я должна идти. После завтрака можешь спуститься вниз и посмотреть что-нибудь. Я же знаю, как ты сильно любишь кино. Но а маме всё-таки позвони.

Она чмокает меня в щёку и выбегает из комнаты, ещё несколько раз извинившись за то, что не может сама меня проводить. Однако обижаться на неё из-за этого я вообще не имею права. Она и так много для меня сделала, разрешив переночевать у неё дома. Было бы неправильно иметь какие-то претензии.

После ухода девушки в комнате становится ещё тише.

Вытаскиваю свой телефон из кармана. Не хочется перезванивать маме, но я понимаю, что игнорированием сделаю лишь хуже. Догадываюсь, что новость о моём побеге ещё не коснулась папы. Если бы он знал, я бы уже здесь не сидела.

Наконец захожу в список контактов и одним нажатием на экран звоню маме. Гудков раздаётся лишь парочка – мама берёт трубку сразу. Видимо, она ждала этого звонка.

– Лина, милая! – Она говорит таким тоном, словно я пропала не на одну ночь, а на целую вечность. – Что это за безрассудство?!

Её голос дрожит, выдавая всё то волнение, накопившееся за вчерашнюю ночь и сегодняшнее утро. Мне даже становится стыдно за своё поведение. Но я быстро напоминаю себе то, что сделала она, поэтому вина сразу испаряется в воздухе.

– Со мной всё в порядке, – отвечаю я, пытаясь говорить чётко и серьёзно. – Ты же знаешь, что я у Вэнди. И мне здесь намного лучше, чем дома.

– Кто тебе разрешал куда-то уезжать? Как ты вышла из дома?

Хмурюсь и жалею о том, что этого не видит мама.

– Мне, кажется, уже не пять лет. Мне что, уже запрещено ездить в гости к собственной подруге? Тем более кое-кто пытался насильно пихнуть меня замуж ещё вчера, если помнишь.

Наступает тягостное молчание, и я радуюсь, что мне удалось вызвать у мамы ступор и, надеюсь, ещё заодно и чувство вины.

– Поговорим об этом дома. Спокойно поговорим. Обещаю, милая, только возвращайся. Я пошлю за тобой машину или, если хочешь, заеду сама.

Слово «обещаю» из маминых уст всегда являло собой лишь чистую правду и никогда ещё не разочаровывало меня. Мама из тех, кто сдерживает все свои обещания. И это заставляет меня задуматься.

– Прошу, Лина. Возвращайся. Просто сейчас… Сейчас не самое подходящее время для таких поступков. Сейчас, когда тебе кто-то угрожает и мы даже не знаем кто…

В слегка грубоватой, но чёткой форме я кидаю:

– Не беспокойся. Я поняла. Можешь не отправлять никого, водитель Хаджесов меня довезёт.

Удивляюсь собственному поведению и задумываюсь о нём, когда кладу трубку. А удивляюсь тому, как легко вырываются с моих губ такие слова в сторону собственной матери. Ещё совсем недавно я бы ни за что не позволила себе так повышать тон. Я воспитывалась в строгих правилах и уважении к старшим, в особенности к родителям.

Что же или кто на меня начал так влиять?

Я быстро одеваюсь и спускаюсь вниз, где меня встречают улыбчивые горничные. Они приветствуют меня и продолжают заниматься своими делами. Мне удаётся поинтересоваться у одной из них, где находится этот Себастьян, и женщина даёт мне нужное направление. Тогда я наконец выхожу во двор и прошу весьма молодого водителя подвезти меня до моего дома. И он, уже предупреждённый моей подругой, соглашается.

Когда же я доезжаю до дома, уже с порога ко мне кидается мама с объятиями. Она разглядывает моё лицо так, словно боится обнаружить серьёзные травмы. Словно я вернулась с войны, а не с обычного похода в гости. Вижу за её спиной отца, что выглядит не менее взволнованным и нервным, однако старается этого не показывать.