В твой гроб или в мой? (ЛП) - Хайд Жаклин. Страница 6
Темно-каштановые волосы, падающие ему на лоб, вызывают у меня зуд в пальцах и желание откинуть их назад, чтобы лучше разглядеть глаза кофейного цвета. Но это все равно не может скрыть тот факт, что он действительно мог бы сняться в каждом существующем мужском журнале, что определенно вызвало бы возгорание трусиков по всей Америке. Особенно с подстриженными усами, козлиной бородкой и щетиной, покрывающей щеки и подбородок.
Боже, Обри. Прекрати пускать слюни. Я качаю головой.
— Прости, я тебя не заметила.
Мои губы растягиваются в улыбке, но он даже не пошевелился.
— Я сказал, попробуй, — выпаливает он.
— Ммм, хорошо? — я смотрю на странные штучки темного цвета и моргаю. — Что это?
— Кровянка.15
Живот сводит.
— Это определенно не пудинг.16 Похоже, кто-то только что насрал на мою тарелку, — бормочу я себе под нос. — Ты знаешь повара? Может быть, лучше заказать яйца и тосты… — спрашиваю мужчину уже громче.
— Яйца и тосты?
Я поднимаю глаза и вздрагиваю, как олень в свете фар. Его близость высасывает весь кислород из комнаты, в то время как бабочки порхают у меня в животе, как будто пускаясь в пляс. Когда он подошел ближе?
— Да. Ты здесь работаешь? — я улавливаю его землистый, чистый аромат, когда он наклоняется. Мои соски напрягаются. О боже. Мозг заклинивает, и я начинаю бессвязно бормотать. — Я люблю яйца и тосты по утрам, иногда овсянку или кекс. Ты знаешь, что завтрак — самый важный прием пищи за день, особенно когда занимаешься сексом, — лицо вспыхивает, когда я понимаю, что только что сказала.
Секс? Серьезно? Я продолжаю:
— Я планировала прогуляться по территории. Конечно, маловероятно, что это произойдет, учитывая количество снега. Там безумие, да? — выпаливаю в спешке.
Выражение его лица меняется, отчего карие глаза кажутся суровыми на фоне бледной кожи, и он смотрит так, словно у меня выросло две головы.
О, заткнись уже.
Он разворачивается, удаляясь из комнаты, и мне становится легче дышать. Дверь за ним захлопывается, и я закатываю глаза. Этот мужчина сладок, как лимонный пирог.
— Я тоже рада с тобой познакомиться! — кричу я в пустую комнату.
И громко стону. Завтрак — самый важный прием пищи за день, если трахаться? Убейте меня прямо сейчас. Я подпираю локтем подбородок и смотрю в окно.
Когда дверь снова открывается, в меня бьет холодный порыв воздуха, и рубашка прилипает к груди. Очень прозрачная ночная рубашка. Черт. Интересно, какой вид получил Ворчун, прежде чем уйти. Сегодняшний день становится все хуже и хуже.
Я скрещиваю руки на столе, надеясь, что Дойл не замечает неловкого ерзания.
— Я выключил отопление. Как прошел завтрак?
— Честно говоря, я думаю, что просто хочу яиц и тосты, если это возможно. Минуту назад здесь был парень и…
Краска отливает от лица Дойла, его улыбка исчезает.
— Что?
— Да, он пошел туда, — киваю в сторону почти скрытой двери, и он разворачивается на каблуках, направляясь в указанном направлении, прежде чем я успеваю спросить, кто этот сварливый парень.
— Вау, все такие дружелюбные сегодня, — в животе у меня снова урчит, и я вздыхаю.
Глава 4
ВЛАД
— Очевидно, мы волновались напрасно. Ее хрупкое человеческое тело не замерзнет насмерть, — говорит Дойл мне в спину. — Я выключил термостат.
Кастрюли и сковородки громко звякают в раковине, когда я переворачиваю их, разгневанный этой назойливой девкой, что настаивает на яичнице и тостах.
— Яйца и блядские тосты, Дойл. Почему в наши дни у людей нет вкуса?
Я поворачиваюсь к нему и наконец замечаю, что он выглядит так, словно попал в бурю, его волосы торчат во все стороны.
— В ее защиту скажу, что это то, что большинство людей любят есть на завтрак, — отвечает он.
— Тебя сюда прислала маленькая мисс?
Его глаза вылезают из орбит, и я прячу ухмылку.
— Какого хрена ты вообще с ней разговаривал?
— Сегодня утром я потратил три часа на измельчение ингредиентов для приготовления ее завтрака, и она назвала это «дерьмом».
Он пожимает плечами, поднимая руки, как будто это я веду себя нелепо.
— Ну, она не ошибается. Кровяная колбаса действительно выглядит дерьмово, поэтому я заказал кексы. Что ты с ними сделал? — спрашивает он, оглядывая кухонные полки.
Мои глаза устремляются к небу.
— Я окружен идиотами.
— Мне показалось, мы договорились. Я займусь гостями, а ты останешься в восточном крыле. Уже забыл про то, что у тебя нет времени общаться с нелепыми людьми? Этого бы не случилось, если бы ты просто согласился на шеф-повара.
Я просто хотел узнать, понравится ли ей еда, которую я приготовил. Раз уж я потратил время на то, чтобы готовить для чертового человека.
Я отхожу в сторону, перебирая бутылки на полке для специй, чтобы прочитать этикетки, и возвращаюсь через несколько секунд.
— У нас еще есть белладонна? — спрашиваю я, зная, что на кухне ее нет.
Я слышу его усталый вздох.
— Ты не будешь травить гостей, Влад.
— Она дерзкая.
Я хмуро смотрю на сковородку, желая, чтобы яичница быстрее приготовилась.
— Она безобидна и не подозревает, что живет среди хищников.
— Это потому что люди — идиоты с низкими навыками выживания и почти полным отсутствием чувства самосохранения. Я не виноват, что они плодятся как овцы и не умеют держать себя в руках.
Из тостера вылетают тосты, и я выкладываю яичницу.
— Подвинься.
Он складывает руки на груди и пощипывает переносицу.
— Ты выбросил купленные мной кексы, да? Черт возьми, Влад, на следующей неделе к нам приедут еще гости. Нам нужно срочно нанять шеф-повара.
Я приподнимаю бровь.
— О, и как ты планируешь это сделать? Дать объявление? Замок Цепеша ищет шеф-повара с гибким графиком. Желательно с отрицательной группой крови. И отсутствием сердечных заболеваний.
Он бредит. А его кексы останутся в мусорном ведре.
— Смешно. А теперь серьезно, — говорит Дойл.
— Ага. Как выглядит яичница? — спрашиваю я, показывая ему тарелку.
Он осматривает и кивает.
— По-моему, выглядит неплохо.
— Хорошо. Надеюсь, она, блядь, подавится.
Я обхожу его, пока он смеется.
— Ты ржешь, как гиена. Неужели тебе больше нечем заняться?
— По крайней мере, я не выгляжу как голодная гиена, — возражает он.
— Кстати, я тоже так не выгляжу после того, как съел целый холодильник мерзких пакетов с кровью. Интересно, смог бы Фрэнк придумать пакеты с текстурой плоти? Возможно, это сделало бы их более вкусными.
Дойл к счастью, держит рот на замке, когда я открываю дверь и направляюсь отнести маленькой примадонне еду. Ей не мешало бы оценить мои усилия, иначе я её уничтожу.
Я поднимаю глаза и мгновенно замираю.
Она стоит, моргая как растерянная сова, ее волосы падают мягкими волнами, а рот открыт. Когда одежда для сна стала такой сексуальной? Ее груди видны сквозь тонкий серый материал, и он почти не скрывает розовых сосков. Боже мой. У меня текут слюнки, а член напрягается, заставляя плоть пылать. О черт.
Я не могу вспомнить, когда в последний раз мой член был наготове, и теперь чувствую, как каждая капля крови в венах медленно перетекает в пах. Клыки скрежещут во рту, а ногти удлиняются. Мне нужно, чтобы она ушла, чтобы ее грудь исчезла. Сейчас же.
Я сдерживаю всхлип, вместо этого меня охватывает гнев.
— Где остальная ваша одежда, мадам?
— Что?
Она моргает, затем хмурится и опускает взгляд на себя.
— Прикрой свои соски.
Забавно, что ее крошечные ручки сжались в кулачки.
— Что, прости?!
— Обри! Я просто хотел узнать, готова ли ты к экскурсии по замку? — Дойл резко протискивается мимо меня, чуть не опрокидывая поднос с едой, и я впиваюсь взглядом в его спину.