После развода. Я смогу (наверное) (СИ) - Верди Алиса. Страница 43

— Мы оба виноваты в том, что случилось, — говорю я, поразмыслив.

— Нет, Лера. Ты не причем. Это только моя вина. Моя ошибка, расплачиваться за которую пришлось тебе.

— Знаешь, ты удивительно многословен сегодня, — тихонько улыбаюсь я сквозь слезы.

— Да. Проблема в том, что я не обсуждал с тобой свои мысли и чувства. Я держал их в себе, так как мне всегда казалось, что открытое проявление эмоций — не слишком по-мужски. А в итоге наломал дров. Я сам виноват, что остался без любимой женщины, без дочери, без семьи.

— У тебя ведь была жена и есть Кирилл… — я очень мало знаю о его семье, и мне хотелось бы узнать больше.

— Я хотел семью, Лера. Поэтому женился. Но это было не то. Не то, в чем я нуждался. Не та женщина, понимаешь? Я так и не смог полюбить ее так же, как люблю тебя.

Я смотрю в его глаза, а сердце бухает в груди.

— Ты хотел сказать “любил”, — поправляю я его.

Просто не хочется надумывать себе то, чего нет.

Он смотрит на меня не отрываясь.

— Нет. Я хотел сказать то, что сказал.

Глава 52

— Арсен?.. — не могу поверить в то, что слышу.

Он сейчас смотрит на меня как-то по-другому. Не в своей обычной грубоватой и властной манере. В его взгляде я вижу открытость и даже уязвимость.

— Думаю, я всегда любил тебя.

— Думаешь?..

— Я не знаю. Это сложно. Мне сложно, Лер. Наверное, эти чувства никуда не девались, но я так сильно загнал их внутрь себя, так старательно их запер на замок, что и сам о них не догадывался. Но стоило тебя встретить… и все.

— У тебя нет ни с кем отношений? — мне как-то не верится.

— Сейчас нет. У меня в последнее время было много работы с этим слиянием, мне было не до того.

— А до этого?

— Были, конечно. Но я не мастер по построению отношений. Один раз женился, получилось неудачно. Уже стал осторожнее подходить, ответственнее, у меня ведь был сын. Кого попало не приведешь. Потому просто встречался. Для развлечения, для общения, для секса. Но такого, чтобы прям захватило сильно, такого не было. Да и разочарование было в любви. Не хотелось снова боли.

— Ты ведь тоже ненавидел меня все это время… — внезапно доходит до меня.

Это так странно. Я-то думала, что только я имею право злиться, а выходит, ему тоже было больно.

Он думал, что я жалела о своем выборе. Что я совершила ошибку, решив быть с ним. Должно быть, ему было очень обидно.

Конечно же, это не правда, но он ведь этого не знал, и думал, что я… предала его.

Боже…

— Поначалу да, ненавидел. Очень сильно. Потом нет. Это прошло. Не сразу, но прошло. И я стал жить дальше, Лера. И я даже желал тебе счастья. Просто видеть и знать о тебе ничего не хотел. Чтобы не ковырять в ране.

Я закрываю глаза и чувствую, как у меня кружится голова.

Понимаю, что это правда. Вот просто знаю и все.

Потому что настоящий Арсен вот такой, а не тот, который был в момент нашего расставания. Я ведь его знаю, на самом деле.

Он далеко не подарок. У него тяжелый характер, с ним сложно спорить, и он любит решать за себя и за других.

Он редко говорит о своих чувствах и из-за этого и вовсе порой кажется бесчувственным. Но если он вдруг о них говорит, то правду и от чистого сердца.

Он часто слишком прямолинеен и грубоват в своем напоре. Он бесит своим упрямством. Но он обычно искренен и очень привержен своим идеалам.

Он сложный, а еще упертый чурбан, но в нем нет и никогда не было подлости.

Мне сейчас сложно признать это. Ведь столько лет я думала про него гадости. И всегда его поступок вызывал во мне чувство диссонанса.

В голове не укладывалось, как он мог так поступить.

Тогда я думала, что плохо знала его, что ошиблась в нем.

Но на самом деле это не так.

Сколько боли, пролитых слез, горьких обид и невысказанных упреков между нами. И я не знаю, что со всем этим делать.

— Я не могу так! — вдруг неожиданно для самой себя кричу я. — Не могу, Арсен! — отступаю от него на шаг. — Тебя не было четырнадцать лет! Да, я понимаю, что была причина, но это не отменяет того факта, что тебя рядом не было! Тебя, блин, не было!!!

— Лера… — он делает шаг ко мне, но я вновь отступаю.

— Нет! Не смей! Ты не можешь заявиться спустя столько времени в мою жизнь и сказать, что ты всегда любил меня! Это нечестно! Это больно! Это жестоко! Это… — рыдания рвутся из моей груди.

Он обхватывает меня руками и прижимает к себе. Я дергаюсь и пытаюсь вырваться, но он держит крепко.

— Отпусти!

— Ш-ш-ш… не отпущу… Я никуда теперь тебя не отпущу, Лера.

Я реву, уткнувшись носом ему в плечо, а он продолжает прижимать меня к себе, а второй рукой гладит меня по голове, плечам, спине.

Мне так плохо и… одновременно я понимаю, что не хочу, чтобы он меня отпускал. Такой бардак в голове!

Потому что в его объятиях я чувствую себя… защищенной.

Его решительность и сила меня завораживают. И притягивают.

Мне кажется, что я могу расслабиться, а он обо всем позаботится. Словно я не взрослая тетка, а маленькая девочка.

Вот именно так я себя сейчас и ощущаю. Глупо, конечно, но…

Постепенно я успокаиваюсь и затихаю. Вдыхаю его запах, от которого кружится голова.

А он не выпускает меня из своих объятий. Так и держит. Крепко-крепко.

И мне от этого почему-то хорошо.

Не выпуская меня из объятий, он садится на диван, а меня устраивает у себя на коленях. Я не сопротивляюсь и сижу, положив голову ему на плечо.

— Ты можешь меня уже отпустить. Я не сбегу, — тихо говорю я.

Да не хочу я никуда бежать!

— Я не тебя держу, я за тебя держусь, чтобы самому не убежать.

В смысле?

Перевожу на него удивленный взгляд.

— Очень хочется сейчас прыгнуть в машину и помчаться в город, чтобы дать кое-кому знатного леща, — признается он. — Но из твоих объятий я точно убегать не стану, просто не смогу.

— Ой, не надо, Арсен! — тут же пугаюсь я. — Это может плохо закончиться. Еще покалечишься или его покалечишь!

— Переживаешь за этого урода? — мрачнеет он.

— Нет. Я бы и сама не отказалась съездить Витеньке по физиономии. Я за тебя переживаю. Он такой хитрый и изворотливый, что потом непременно обернет это в свою пользу. Еще и за решеткой можешь оказаться, — признаюсь я.

— Я не боюсь, Лера. Он должен за все ответить, — на лице Арсена мрачная решимость.

— Из тюрьмы ты с Саней точно много не наобщаешься. А ты ведь собирался наверстывать.

— Мы должны ей сказать, Лера. Если не про меня, то про Витю точно. Я не хочу, чтобы она считала эту мразь своим отцом. Он нам всем троим жизнь сломал, — замечаю огоньки ярости в его глазах.

Да уж. Лучше не скажешь. Ведь мы могли быть семьей…

— Ты прав. Я только не знаю, как… — закусываю я губу. — Еще и Верочка узнала…

Я понимаю, что это нужно сделать. Прямо сегодня и скажу, да!

Вот только как сказать такое человеку? А особенно подростку?

— Что? Как она узнала? — хмурится Арсен.

Я кратко пересказываю ему, что случилось.

— Нужно срочно ей сказать, Лера, — мрачно произносит он. — А то эта Верочка — чтоб ее! — не дай бог тебя опередит, а тогда…

— Мама! — слышу я Сашкин звонкий голос.

Ой! Когда это они приехали? Я даже не слышала шум мотора. Или не обратила внимания.

Я тут же соскакиваю с коленей Арсена и сажусь на диван рядом. Лицо, наверное, заплаканное… Вытираю остатки слез рукавом.

Но Саня наврядли это замечает. Она появляется из-за угла и решительно идет к нам с яростным выражением лица.

Я тут же пугаюсь. Что случилось?

Догадка уже мелькает в голове, а внутри что-то испуганно сжимается.

Нет!..

Она влетает на террасу и кричит:

— Мама! Мне сейчас звонила Вера! И знаешь, что она мне сказала?..

Глава 53

Я сама во всем виновата!

Да, я. Я должна была сказать ей раньше!

Но я боялась, не знала как, ждала удобного случая. Как будто хоть какой-то случай может быть удобным для того, чтобы сообщить ребенку, что ее отец — не ее отец!