Позволь тебя не разлюбить (СИ) - Лабрус Елена. Страница 7

Чёрт морской в полинялой тельняшке, — пело радио.

Ты водила отцовский баркас

По бушующим волнам бесстрашно, — подпевала я себе под нос.

— Я не буду ездить к тебе вечно, Вивьен, — хорошо поставленным голосом вещал Рябцев, перекрикивая Ретро FM. — Это моё последнее предложение. И это достойное предложение, и очень приличная сумма за твой двухэтажный сарай, — выразительно оглянулся он на дом, который наверняка совершенно его не интересовал. Его интересовала земля, на которой он стоял.

— Hе кончается, не кончается… Hе кончается синее море, — ответила я.

— Что, прости? — наклонился он с досок причала.

— Я говорю, меня не интересует ваше предложение, Роман Аркадьевич, каким бы замечательным оно ни было, — орудовала я мокрой тряпкой с особым рвением, мечтая поскорее выйти «в море».

— Напрасно, Вивьен. Я ведь не отступлю, — вздохнул он, устав то ли меня уговаривать, то ли перекрикивать музыку. — Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, но в любом случае будет.

— Серьёзно? — разогнулась я и выключила приёмник. — Угрожаете?

— Ну почему сразу угрожаю? — снова вздохнул Рябцев, теперь обречённо, словно у него нет выбора. — Всего лишь предупреждаю. Я, конечно, не Остап Бендер, но тоже знаю несколько сравнительно честных способов отъёма денег. И пока я их тебе предлагаю, но могу ведь пойти другим путём. Более сложным и трудозатратным, но вполне действенным.

— Это каким же? — упёрла я руки в бока, крепче сжав тряпку.

— Ну, например, законодательным, — улыбнулся он белозубо.

Такой улыбкой зубные протезы хорошо рекламировать — такая же шикарная и фальшивая. Или солнечные зайчики пускать, а не девушкам угрожать.

— Ты же знаешь, насколько наше законодательство несовершенно. Найти зацепки ничего не стоит. И доказать, что ты, например, стала наследницей дома незаконно.

— Ну, попробуйте, — хмыкнула я.

Что с моим наследством всё законно, я знала и так, иначе бы господина Рябцева здесь не было, и его породистый нос не лез бы в мои дела и мою собственность.

— Тебе не понравится, малышка, — покачал он головой, словно сожалел.

В любом случае это была манипуляция, и в любом случае она на меня не подействовала.

— Боюсь, тебе мой ответ тоже, малыш, — шлёпнула я в ведро тряпку.

— М-м-м… И что ты можешь мне ответить? — усмехнулся он. — Очередное «нет»?

— Ну я тоже знаю несколько способов говорить «нет», — скрутила я тряпку, чтобы отжать. — Очень убедительных способов. Это первый. Пошёл вот отсюда! — размахнулась я и швырнула в него мокрый комок.

Метила в смазливую рожу, но он увернулся — тряпка шмякнулась в плечо.

— Ты что себе… — поспешно сбросил он тряпку, но на его великолепном костюме уже осталось мокрое пятно.

— Следующей будет грязная вода, — предупредила я, показав на ведро.

— Вася! — крикнул Рябцев своему водителю и охраннику.

— Правильно, зовите Васю, — подхватила я ведро за дно, давая понять, что не шучу. — Обоих сразу и окачу.

— Вау, вау... Вивьен! — покачал он головой, отступая с поднятыми руками.

— Можно просто Ви, раз уж мы на «ты». Но, очень надеюсь, это не понадобится, и мы больше не увидимся, Роман Аркадьевич.

По скрипучей деревянной лестнице загрохотали шаги — к нам торопился здоровяк Вася.

— Шеф, звали? — замер тот, глядя на пятившегося Рябцева и моё занесённое орудие.

— Валите на хрен! Оба! — рявкнула я. — А явитесь ещё раз — скину в воду.

— Так, мы это… чего… — басил Вася, тоже подняв для наглядности руки. — Мы ничего…

— Вот и валите, — как интеллигентный человек уже готова я была перейти на мат, как на крайний аргумент общения с людьми, которые других слов не понимают.

Смутило меня только странное выражение лица Рябцева, которое должно бы исказиться от гнева, а он смотрел на меня… заинтересованно?

Такое же лицо было у моего неожиданного гостя, спасённого из пучины вод, когда он меня окликнул.

Уходя, Рябцев также загадочно улыбнулся.

Но, слава богу, пока больше не появлялся.

Глава 7

Чтобы добраться до деревни, требовалось обогнуть мыс слева, затем мыс справа, не сесть на мель в узкой перемычке вытянутого с севера на юг озера, не застрять в затопленных деревьях, что возвышались из воды несокрушимыми исполинами, не попасть в плен к коварным русалкам, что, по местным поверьям, водились в этом подводном лесу, и главное (главное!), не снести старенький деревенский причал, парковаться к сгнившим доскам которого было отдельным видом искусства.

Ювелирной я бы свою парковку не назвала: причал опасно качнуло, когда катер мягко стукнулся бортом, но устоял, и я, закрепив швартовый и перепрыгивая через дыры в досках, понеслась к местному магазину.

Знакомый продавец лихо катала бутылки с пивом под считывающим устройством, обслуживая запасающуюся алкоголем компанию, и приветливо мне кивнула, выдав компании метровый чек.

— Слышала новость? — спросила она, крутя пакет с охлаждённой курицей, что я выбрала для своего неожиданного гостя.

— Нет, — честно ответила я.

Чего бы ни касалась эта новость, я точно была не в курсе, хотя немного и напряглась: неужели машину уже нашли и до деревни дошли слухи об аварии на мосту?

— Рябчик баллотируется на пост главы района, — выдала она.

Тьфу ты! И тут Рябцев.

— Роман Аркадьевич? — удивилась я.

— И у него есть все шансы победить, — заявила продавец с громким именем Виолетта, которая работала в этом магазине и тогда, когда он гордо именовался сельпо, и теперь, когда стал модным, сетевым супермаркетом. — Он уже выкупил тут всё. И оба мыса (имела она ввиду базы отдыха, что построили на обоих), и старый пионерский лагерь, и лесопилку вон, — кивнула она в неизвестном направлении.

То есть, конечно, в известном: у села осталось одно градообразующее, как сказали бы про город, предприятие, которое давало жителям рабочие места. А когда-то было два. Но рыболовецкую артель закрыли из-за массового мора рыбы.

— И численность рыбы обещал восстановить, — закончила свою речь Виолетта и поправила тесный лифчик на пышной груди, что, как и неожиданно нарядное чёрное платье, стали хозяйке несколько малы. — Наверняка победит. После того как застрелили Кирсанова, ему тут никто не указ. Остались, вот ты, да монастырь, — подала она пакет.

— А разве монастырь не в ведении местной епархии? — кидала я в пакет выбранные продукты.

— Монастырь — да, а земля, что на нём стоит, принадлежала Кирсанову, а сейчас, стало быть, его родственникам. Царство ему небесное, — набожно перекрестилась она.

Земля, на которой стоит монастырь и все их прочие постройки когда-то принадлежала моему деду, но дед отдал её Кирсанову, когда тот задумал строить церковь. Они с дедом дружили, но этого я Виолетте напоминать не стала.

— Хороший он был мужик, Киса. Серьёзный. Щедрый. Сегодня, кстати, день его памяти.

— А я думаю, чего колокола звонят так жалобно.

— Поминают. Три года уж прошло. Там сегодня столпотворение, богослужение. Я только оттуда — всю могилу завалили цветами.

Я понимающе кивнула: что Илью Андреевича Кирсанова (по прозвищу Киса) похоронили на территории монастыря, я, конечно, знала. Теперь поняла, чего Виолетта в торжественном наряде. Но Рябчик…

— Рябцев там тоже был?

— А то! И речь толкнул, и дары монастырю вручил, и мемориальную доску открыл. Как без него, — хмыкнула она. — Смелый. Предприимчивый. Решительный. Тебя ещё не уговорил? — улыбнулась она загадочно, словно он замуж меня звал, а не дом покупал.

— И не уговорит. Я люблю свой дом, — ввела я пин-код, чтобы оплатить покупки.

— Ну, тебе видней, — пожала она плечами. — Я тут, между нами, — доверительно наклонилась Виолетта и перешла на шёпот, — видела план застройки. Дизайнер его отвлеклась, пока Рябчик в окно показывал ей свои угодья, а папочку с проектом на кассе оставила. Я и заглянула. Большие планы у него на твою землю, — покачала она головой.