Французский поцелуй - ван Ластбадер Эрик. Страница 37

— Аликс, — шептал он, а руки его уже тянули к себе телефон, пальцы набирали вызов скорой помощи.

Крис видел, что жизнь покидает Аликс. Невозможно было вздохнуть. Невообразимая боль рвала его грудь и лишала возможности связно соображать. Он чувствовал, что плачет. — Держись, — шептал он, глядя в ее спокойное лицо. — Не умирай. Пожалуйста. — Как будто кол всадили ему в грудь.

Он был весь в ее крови, ее жизнь покрывала его руки плотной коркой. Как вторая кожа.

Зима 1968 — лето 1969

Бан Me Туот, Вьетнам — Камбоджа — Му Ген — Париж, Франция

Когда Терри Хэй прибыл под покровом ночи в Бан Me Туот, в высокогорья в самом сердце Вьетнама, ему на ум невольно пришла цитата из Поля Валери, известного французского поэта-символиста: «Власть без злоупотребления ею теряет свою привлекательность».

Когда он побыл там неделю и его руки уже обагрились кровью, он вспомнил другого великого француза, Ларошфуко, который говорил: «Если мы не даем воли своим страстям, то это говорит скорее об их слабости, нежели о нашей силе».

Потому что уже до своего прибытия во Вьетнам Терри Хэй был готов учиться убивать.

— Убивать легко, — говорил им капитан Клэр на первой лекции в учебном подразделении войск спецназа, — и вам не придется потеть, осваивая эту науку. Вы все, наверно, слыхали жуткие истории о том, что у новичков палец дервянеет и никак не желает нажимать на спусковой крючок. Так вот я вам заявляю, что все эти разговоры — чепуха на постном масле. Каждый способен убивать, это проще пареной репы. Возьмите любого — в полном смысле, любого — из ваших так называемых пацифистов, отказывающихся служить по моральным соображениям, хоть самого их Мартина Лютера Кинга, и оставьте его в комнате, где лежит заряженный пистолет. А потом покажите ему, как его жену или дочку какой-нибудь сукин сын насилует, и вы глазом не успеете моргнуть, как это оружие окажется у него в руке, а у того сукиного сына — пуля в черепушке.

Терри Хэй сидел, заложив ногу на ногу и думал, что это такое: проповедь на армейский лад? Но глубоко в душе ему хотелось верить этому человеку, возможно, как хочется верить своему врачу, когда он уверяет вас, что ну просто ничуточки не будет больно! Пожалуй, не столько даже проповедь, сколько вранье, которому хочется верить.

— Если вы думаете, что этот пример не убедителен, и что это — чрезвычайные обстоятельства, то рано или поздно сама жизнь покажет вам, что я прав, — продолжает капитан Клэр. — Война постоянно вызывает в вас чувства, аналогичные чувствам человека, который видит, как его жену или малолетнюю дочь насилуют прямо у него на глазах. Стоит испытать эти ощущения раз, и все ваши сомнения, с которыми вы приехали на передовую, улетучатся, — и вы, вы будете убивать этих сукиных детей за милую душу.

К этому времени Терри Хэй прошел и основной, и продвинутый курс обучения в десантной школе в Форт-Беннинге, что неподалеку от Колумбуса, штат Джорджия, и в спецназовской школе в Форт-Брэгге — это в Файэтвилле, штат Северная Каролина.

И сейчас, слушая разглагольствования капитана Клэра о том, что значит убить человека, и как часто сознание воспринимает этот факт субъективно, то есть не так, как это есть на самом деле, Терри Хэй думает, на кой черт он слушает эту галиматью. Разве человек не убивает себе подобных с незапамятных времен: с тех пор, как кто-то впервые спер чей-то кусок мяса или умыкнул чью-то жену; с тех пор, как первое племя, вооруженное каменными топорами, вторглось на места обитания другого племени. Ну и что?

Терри не может понять, в чем здесь проблема. Его сознание свободно от предрассудков жалости или вины, на которые намекает капитан. Есть враг, думает Терри, и есть ты. И вот этот враг появляется в прицеле твоей винтовки. Ты нажимаешь на спусковой крючок — бум! -и не его, капут!Что здесь такого сложного?

— Вы записались добровольцами в Группу Превентивных Операций, — сказал капитан Клэр, улыбнувшись своей довольно мрачной улыбкой. — Значит так, будто вы собираетесь быть подручными медсестер. Но это только условное армейское название. В вашу задачу будет входить вербовка НЧГО. Этот акроним в переводе на человеческий язык значит Нерегулярные Части Гражданской обороны.

— Вы будете действовать за линией фронта, проводя диверсионную работу, вроде установки противопехотных мин, поджогов и прочего. Поскольку вы будете на вражеской территории и ваших маршрутов не найти ни на одной карте, то вам потребуется помощь местного населения. Вам разрешено также работать в контакте с кхмерскими племенами, живущими в горах вдоль северо-западной границы и в дельте Меконга. Отобранным вами людям будут присвоены соответствующие секретные имена, поскольку азиатские имена трудно запомнить. Некоторые из них будут приданы нашим регулярным частям служить в качестве проводников, а то и заложников.

Капитан Клэр прошелся по комнате, оценивая эффект, который производит его речь.

— Но это я вам пока рассказываю хорошие новости: их всегда положено рассказывать прежде плохих. Ну а самой плохой для вас новостью является то, что вы находитесь в Азии, а в Азии очень просто лишиться жизни. Прежде всего, запомните, что вам вовеки не понять этого континента. Он, находится совсем в другом измерении, и если вы будете пытаться подгонять увиденное или услышанное вами здесь, под ваши западные представления, то это может привести к тому, что вы послужите причиной чьей-либо смерти, а то и вашей собственной. Второй истиной, которую вам следует усвоить, является то, что в Азии человеческая жизнь ничего не стоит, а смерть — это только процесс перехода из одного состояния в другое. То есть, главная разница между вами и вашими врагами состоит в том, что они совсем не прочь умереть, а вам умирать ни к чему.

Капитан Клэр остановился.

— Я вижу, что кое-кто из вас улыбается, и из этого я заключаю, что сказанное мною звучит смешно. Но вот когда вас попросит перевести через дорогу маленькая девочка, и вы будете чинно вышагивать рядом с ней, а у нее под мышкой взорвется ручная граната и оторвет вам ногу, — я думаю, вам будет не до смеха. — Тут капитан Клэр свирепо посмотрел на своих слушателей. — Так что вам лучше все это усвоить прямо здесь, где все, что от вас требуется, так это небольшое умственное усилие и немного потраченного времени.

После лекции, разговаривая с однокашниками в помещении, которое сходило здесь за комнату отдыха, Терри высказал удивление по поводу того, что в качестве проводников следует использовать камбоджийцев, а не вьетнамцев. Малыш Гэливан, один из его новых приятелей, на это сказал: «А какая разница? Мы здесь для того, чтобы отстаивать американские идеалы, и главное — выкорчевать коммунизм во Вьетнаме».

Со всех сторон послышался ропот одобрения и везде закивали головы в знак согласия. Терри посмотрел на эти головы, полные Вест-пойнтовских представлений о войне и морали, и подумал, какие тайные мысли эти стереотипные фразы скрывают? Зачем в самом деле они прибыли сюда? Стоит ли за этим твердолобый патриотизм — права ли она или нет, но это моя страна! — или какие-то личные мотивы двигали этими солдатами, составляющими цвет американского воинства?

Это не праздный вопрос. Терри понимает, что очень скоро его безопасность и даже сама жизнь будут зависеть от любого из этих ребят. Знание мотивов, по которым они записались в этот отряд, может оказаться очень важным для него. От этого будет зависеть, упадет ли он лицом в лужу собственной крови или останется жив.

Вот он сам, ради чего он здесь? В детстве он всегда как-то выпадал из компании сверстников. Они ему часто завидовали, особенно за его исключительные физические данные. И он, который мог бегать быстрее, прыгать дальше, думать результативнее, чем любой из них, посматривал на товарищей свысока за их неповоротливость и несообразительность, за их неспособность видеть очевидное.

В старших классах школы и в колледже за ним постоянно охотились спортивные тренеры и девочки — поскольку он был не только спортивным, но и привлекательным юношей — и это еще более отдаляло его от коллектива. Девицы так или иначе разочаровывали его: в конце концов он начинал чувствовать себя глупо, потратив на них столько драгоценного времени. Постоянно у него было ощущение, что ему все надоедают и действуют на нервы.