Слова (ЛП) - Джейд Эшли. Страница 1

Эшли Джейд. Слова

У каждого святого есть прошлое,

а у каждого грешника – будущее.

Оскар Уайльд

Ashley Jade

THE WORDS

Пролог

Четыре года назад…

Феникс

– Иди сюда, мелкий говнюк.

Мелким говнюком я перестал быть еще в седьмом классе. Не то чтобы отец об этом знал.

Отмахнувшись от него, я спускаюсь на пять ступеней в маленький узкий коридор, ведущий в мою спальню.

Я поворачиваю ручку двери, когда мне в спину прилетает стеклянная бутылка.

Она пуста. Всегда, черт возьми, пуста.

Потому что Вэнс Уокер ни за что бы не потратил понапрасну ни капли спиртного.

Красная пелена затуманивает мое зрение, я оборачиваюсь и хватаю его за грязную рубашку.

– Ты пьян.

– А ты бесполезен. – Отец замахивается кулаком, но его координация нарушена, поэтому он промахивается и отступает. – Выродок.

Гребаная ирония.

– Все потому, что это ты меня породил.

В сознании всплывают воспоминания о том времени, когда моя жизнь не напоминала крушение поезда. До алкоголя и наркотиков. До этого поганого трейлера в этом дерьмовом городе. До предательства. До насилия.

До того, как она покинула нас.

Я должен ненавидеть ее за это… но не могу.

Она увидела возможность обрести свободу – шанс на жизнь, где сломанные ребра, разбитые носы и синяки не входили в повседневную программу, – и воспользовалась ею.

Даже если это требовало оставить ее семилетнего сына на произвол судьбы.

Я смотрю в мутные, остекленевшие голубые глаза отца – глаза, которые я унаследовал от него, – и задаюсь вопросом, как он позволил себе докатиться до такого.

Когда-то мой отец был легендой. Или, по крайней мере, находился в шаге от того, чтобы стать одной из них.

Люди называли его следующим Джими Хендриксом^[1]. Черт, некоторые даже утверждали, что отец его превосходит.

У Вэнса Уокера была великолепная жена, искренне любившая его, и сын, видевший в отце героя.

Когда-то у него было все.

А потом он все потерял.

Я отказываюсь совершать ту же ошибку.

Глава 1

Леннон

Я доедаю вторую тарелку хлопьев «Капитан Кранч», когда на кухню входит отец, похлопывая себя по карманам.

– Ты не видела мои ключи?

Я указываю на кухонный островок, где они лежат на самом видном месте.

– Там.

– Ах. – Подойдя к мраморной стойке, он хватает их. – Спасибо, Мартышка.

Предполагается, что человек с его талантом мог бы придумать более подходящее прозвище для дочери, но, увы, ко мне привязалось это.

По словам отца, будучи младенцем, я напоминала обезьянку – большие уши и все такое.

У меня мгновенно сжимается сердце, и я откладываю ложку.

К сожалению, для него это единственное счастливое воспоминание, связанное с моим рождением, учитывая, что моя мама – его родственная душа – умерла спустя несколько минут.

– А не знаешь, где мой…

– Там, – говорю я ему, указывая на блокнот, который отец положил на стойку рядом с холодильником.

На его лице заметно облегчение.

– Спасибо. У меня сегодня встреча с Black Lung.

Его слова привлекают мое внимание.

– Black Lung? – Я подавляю рвущийся из горла смешок, поскольку отец определенно не подходит на роль фаната этой группы. – Разве ты немного… Ну, ты понимаешь.

Он поправляет сползающие на нос очки в толстой оправе.

– Немного что?

Я не Вилли Вонка^[2], поэтому стараюсь не приукрашивать.

– Тебе скоро пятьдесят, папа.

По растерянному выражению его лица становится очевидно, что он ничего не понял.

– И что?

– Ты когда-нибудь ходил на концерт Black Lung? Большинство их фанатов моего возраста.

Хотя я не знаю почему, ведь в их творчестве нет ничего выдающегося. Даже если моему отцу удастся сотворить волшебство и написать для них несколько хитовых песен, это не решит их главных проблем.

Отсутствие гармонии в группе.

И отсутствие у вокалиста… ну, в общем, всего.

Отец пожимает плечами, не выражая ни капли беспокойства.

– На меня вышел их менеджер. А не наоборот.

Неудивительно. Несмотря на возраст, отец до сих пор остается величайшим автором песен со времен своего личного любимца Джона Леннона. В честь кого – сюрприз – он меня и назвал.

– К тому же, – продолжает папа, расстегивая воротник. – Я все еще хипповый.

У меня так и вертится на языке, что только старики используют такие термины, как «хипповый», но с него достаточно оскорблений для одного дня.

– Срази их наповал, пап.

Он подмигивает.

– Если я это сделаю, они не выпишут мне чек. – Отец переводит взгляд на часы над моей головой. – Блин.

Я опаздываю, Мартышка. Пора бежать. – Наклонившись, он целует меня в щеку. – Хорошего дня в школе.

Я сдерживаю стон, поскольку хорошо провести время в школе Хиллкреста для меня не представляется возможным. С того момента, как я переступила ее порог, это место стало моей личной преисподней.

– Постарайся не участвовать в слэме^[3]. Ты же не хочешь сломать бедро.

– Очень смешно. – Он подходит к входной двери, но останавливается, прежде чем открыть ее. – Черт. Куда я дел ключи?

Я поднимаю ложку.

– Они в кармане.

* * *

Подходя к переполненному студентами кирпичному зданию, я одергиваю низ блузки. Жаль, что не купила на размер больше, тогда бы она так не задиралась. Бог свидетель, меньше всего кому-то хочется видеть мой выпирающий живот. Вдохнув, я пытаюсь втянуть его, но это бесполезно. Я могу вдыхать, пока мои легкие не взорвутся, но живот все равно будет нависать над поясом моих джинсов восемнадцатого размера^[4].

Я оглядываю парковку, рассматривая каждую симпатичную девушку с подтянутым, плоским животом, и мою грудь переполняет зависть.

Население небольшого городка Хиллкрест составляет всего четыре тысячи и один человек, но, должно быть, есть что-то в местной воде, потому как почти все жители миловидные.

Это касалось и моей мамы.

Судя по фотографиям и словам отца, она была великолепной, высокой, стройной и обладала ангельским голосом. Однако я ничего от нее не унаследовала. Ну, не считая моей любви к пению в душе, когда отца нет дома.

Нет, я вылитая копия папы. Невысокая брюнетка с карими глазами и к тому же с плохим зрением – этакая заурядная внешность. И я застряла где-то между определениями «пухлая» и «толстая».

– Сфотографируй, толстозадая. Так точно запомнится.

Сабрина Симмонс. Заклятый враг, отравляющий мое существование. Эта девушка такая стерва, что по сравнению с ней Реджина Джордж^[5] выглядит как Мэри Поппинс. Красивая, популярная, капитан танцевальной команды – все в Хиллкресте буквально одержимы Сабриной.

Однако меня она ненавидит.

Что, конечно же, заставляет всех остальных следовать ее примеру.

Я быстро прикидываю, что есть два варианта. Первый – могу игнорировать ее, но это только ухудшит ситуацию. Или второй – я могла бы отплатить ей той же монетой… что также усугубит мое положение.

По сути, варианта с благополучным исходом не существует, поэтому я выбираю тот, из-за которого не опоздаю на урок. Я прохожу мимо.

– Либо твоя одежда села, либо ты растолстела, – кричит она мне вслед.