Николай I Освободитель // Книга 8 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич. Страница 56

- Живое воплощение Российской военно-морской силы. Как неожиданно империя стала законодателем морской моды, - все же, не смотря на почти пять прожитых в Афинах лет, Михаил все еще считал себя скорее русским великим князем, чем греческим королем. Он даже язык учить так и не начал, благо большая часть правительства его страны вполне владела либо русским, либо французским. Впрочем, детям своим учителей греческого языка бывший великий князь все же нашел, что, с какой стороны не посмотри, выглядело разумно. – А ведь еще двадцать лет назад флот представлял собой фактически груду полусгнивших дров.

- С мощью, это ты конечно перегибаешь, - похвала брата была мне, чего уж грех таить, приятна. – Вот англичане всего за четыре года успели полтора десятка паровых фрегатов наклепать против наших пяти, и это если не считать переделки из старых линейных кораблей, чем мы вообще не занимаемся. Французы им практически не уступают. Если брать по реальной силе флота, то мы скорее всего лягушатникам не уступим, но и до островитян еще далеко.

- А как же броненосец? Такого вообще ни в одном флоте мира нет.

- А что броненосец? - Я скривился будто укусил лимон, - один вымпел никак на общий расклад сил повлиять не способен. Да, британцы в Маркизову лужу не сунутся, это понятно, наученные уже. Но ведь нам нужно решать задачи по всей планете. А для этого нужны броненосные флоты, причем имеющие в составе корабли способные выходить на большую воду, а не только вдоль берега чапать.

Впрочем, и нам пришлось пойти на кое-какие уступки. Поскольку именно Россия был главным экспортером промышленного оборудования внутри Таможенного Союза, а это оборудование было крайне востребовано молодыми государствами, под давлением с их стороны была проведена небольшая девальвация рубля. Если ранее рубль содержал примерно 1.2 грамма чистого золота, - при пересчете через серебро, конечно, - то теперь его наполнение снизили до 1 грамма ровно.

У меня были опасения насчет того, что внутри страны кто-то может быть недоволен таким поворотом, ведь государство фактически «срезало» 20% хранимых в бумажных деньгах капиталов. Однако тут мы подсуетились заранее, объявив в госсекторе «индексацию» зарплат, поэтому редкие хоть и громкие вопли денежных мешков были заглушены общих хором одобрения «среднего» класса. Жалование им подняли сразу, а цены, особенно на внутренние товары никак с валютным курсом не связанные, добирали эти 20% еще несколько лет.

Тем более, что от девальвации пострадали в первую очередь импортеры: выросли цены на заморские товары, завозимые из Англии и Франции предметы роскоши, кое-какое импортное сырье. Именно подорожание Американского хлопка на эти самые 20%, - до этого почти весь хлопок завозился в Россию из-за океана - впоследствии привело к тому, что данную культуру начали выращивать на недавно присоединенных к империи берегах Сыр-Дарьи.

Экспортеры же наоборот от снижения цены на внутреннюю рабочую силу только выиграли. Как бы это не странно звучало, но за последние сорок лет уровень жизни в империи изрядно подрос. В отличии от Англичан загонять собственное население в скотские условия, когда единственным способом выжить была работа по 16 часов в день без отдыха и хоть какого-то просвета, мы не желали, а значит и товары, произведенные на наших фабриках, имели своеобразную надбавку в цене «за уровень жизни работника». 20% девальвация тут позволила экспортерам вздохнуть немного полегче.

- Ну ничего, какие наши годы, вон у тебя сейчас в достройке сколько вымпелов? – Парад закончился, и мы, не торопясь по оцепленному гвардейцами коридору, двинули всей толпой в сторону Зимнего, где и проходили основные переговоры.

- Как раз сейчас не много, еще один броненосец, три крейсера, всякая мелочь типа корветов, - я напряг память и перечислил не слишком секретные данные, которые можно было найти в открытых источниках. Об опытах с минными катерами, разного размера миноносками, минными заградителями и даже подводными лодками я, естественно, упоминать не стал. – Четыре фрегата на продажу достраиваем. Просто пока не совсем понятно, куда двигаться дальше, пришлось даже верфи пассажирскими лайнерами загрузить. А в каменном эллинге балтийского завода и вовсе ледокол заложили. Чтобы и зимой Питерским портом можно было пользоваться без ограничений.

- Ну ледокол моим грекам точно без надобности, а вот насчет пары фельдмаршалов можно и подумать, - видимо мое предложение Михаила все же зацепило, потому что голос его прозвучал достаточно задумчиво. Мы же со своей стороны активно работали над новыми типами кораблей и возможность спихнуть на сторону уже морально устаревшие хоть и вполне пригодные к боевой работе вымпелы виделась совсем не лишней. Кроме фрегатов, крейсеров и броненосцев на стапель вскоре должен был стать новый проект корвета тип «Г» эволюционного развития типов «Б» и «В». Забегая чуть наперед эти корветы получились крайне удачными и кроме 18 штук, построенных для себя, мы еще десяток, наклепали из для союзников.

Продлившаяся целый месяц конференция в итоге закончилась подписанием большого договора, в котором были прописаны все перечисленные выше положения. Кроме договоренностей в валютной сфере были согласованы упрощенные правила движения капиталов внутри Таможенного Союза, а также принято решение об унификации законодательства в банковской сфере. Теперь банкам членов ТС предоставлялся во всех странах режим наибольшего благоприятствования, а финансовые учреждения из других государств наоборот облагались дополнительными сборами, и над ними учреждался особый контроль.

Плюс был подписан договор о создании общего международного банка, учредителями которого будут страны-участницы ТС в долях, соответствующих начальному взносу. Тут правда подсуетились пруссаки и не позволили Росси взять на себя контрольную долю – нам досталось только 45%. Еще 20% взял на себя Берлин, по 5% - венгры и греки, а остальные 25% поделили между семью прочими участниками соглашения. Впрочем, и такой расклад нас вполне устроил, уж как-нибудь эти 5% всегда можно будет добрать за счет мелких стран, где наше влияние оставалось абсолютным. Предполагалось, что этот Банк будет финансировать международные инвестиционные проекты в интересах стран участниц, такие как строительство железных дорог, мостов, каналов и другой инфраструктуры, вкладывать деньги в различные производства и так далее. На практике Банк правда достаточно быстро превратился в такую себе кассу взаимопомощи, через которую мы подкидывали деньги – в долг, конечно же, никакой благотворительности – соседям, поддерживая свое политическое и финансовое влияние внутри Таможенного союза.

Понимали ли короли молодых и очень суверенных государств, что таким образом они во многом подписываются под формализацией своей зависимости от Санкт-Петербурга? Скорее всего - да, все же откровенных идиотов среди них не было. Вот только обещания масштабных кредитов и перспективы прихода к ним русского капитала, а также связанных с ними технологий явно перевешивали. Да и не чувствовали себя молодые монархии такими уж действительно «равными» старшему брату, чтобы иметь в себе силы реально сопротивляться российскому влиянию.

Если взять, например, Болгарского царя Ивана І, - с нумерацией у болгар все было сложно и запутано, поэтому новый монарх просто взял себе первый номер - по совместительству моего племянника. Что он может потерять от сделки? Промышленности нет, зерно вывозится через российские порты и потом наши же проливы, местные бояре спят и видят скинуть пришлого царя и усесться на трон собственным седалищем – искренняя любовь между нами закончилась естественно очень быстро, едва только стихли пушки, - главная опора власти – армия, где большая часть офицеров либо русские, либо проходили в России обучение. В такой ситуации держаться всеми силами за поддержку «старшего брата» - единственный и максимально логичный выход, пусть даже в ущерб собственному суверенитету.

Или сербы, которые главные усилия во внутренней политике направляли на удержание под контролем территорий, населенных хорватами. Тех активно подзуживали к бунту австрияки, - а через них и французы с англичанами, естественно - и только русское влияние и понимание того, что с русской армией им все равно не справиться никак, держало католическую часть сербохорватского народа в узде. В противном случае молодое королевство могло бы уже свалиться в гражданскую войну, результат которой был совсем не определён.