Плюсы и минусы алхимии (СИ) - Видум Инди. Страница 9

Вопрос, смогу ли я взять четвертый уровень целительства с той силой, что мне доступна, остался открытым. Снять-то я смогу на третьем, но вот что делать дальше?..

Глава 5

Группа у нас оказалась на редкость маленькой, всего девять человек, из них три девушки и шесть парней. Как оказалось, для факультета общей алхимии это была норма, потому что мало кто собирался претендовать на изготовление всего спектра алхимических зелий, в который входили даже боевые. Последнему нас, разумеется, учить не будут, но тем не менее, когда я получу диплом, буду иметь право этим заниматься и без курсов при военной академии, которые проводились раз в несколько лет. На остальных факультетах набор был хоть и ненамного, но больше, за исключением факультета цифровой инфраструктуры. Вот там была полноценная группа в тридцать человек.

И все равно для меня первокурсников было слишком много, потому что я подозревал, что, кроме двух явных агентов Живетьевых, могут быть и другие, уже поступившие до того, как им дали задание. Потому что, если судить по фамилиям, которые я обнаружил в списках зачисленных на сайте академии, из семей, связанных с целительским родом, были первокурсники на факультетах косметической алхимии, алхимико-целительских технологий и цифровой инфраструктуры. Всех их я взял на заметку и решил по возможности избегать, а при контакте ставить очередную метку. Количество последних было ограничено на первом уровне магии Жизни всего десятком, так что нужно было четко понимать, на кого ставить. Увеличение количества меток будет только на третьем уровне магии Жизни, сразу резко до сотни, но до этого еще надо как-то выкручиваться.

Сейчас шла самая первая лекция, и была она для всего потока, за исключением группы с цифровой инфраструктуры, которой вовсе незачем изучать безопасность при занятиях алхимией. С группой нужно будет как-то взаимодействовать, но пока из группы я знал в лицо только Марию Фурсову, с кем общаться желания не было. Девушка оказалась весьма заметной, обнаружил я ее сразу и выбрал место подальше.

Большинство студентов знакомы не были и пока настороженно переглядывались. Похоже, общительность не самая сильная черта алхимиков, что меня устраивало. До самого начала лекции в аудитории было относительно тихо, переговаривались лишь несколько человек. А уж когда в помещении появилась лектор, затихли и они.

— Заходить в кабинеты, оборудованные для занятия алхимией, без преподавателя запрещено, даже если вдруг дверь оказалась не заперта. — Голос преподавательницы Северигиной был на редкость нудным, а сама она с волосами тускло-фиолетового оттенка, выглядела жертвой собственных алхимических умений. — При нарушении выносится предупреждение, которое вносится в личное дело в виде штрафного балла. При накоплении большого числа отрицательных баллов встает вопрос об отчислении. Внесенная оплата при этом не возвращается. — Она постучала карандашом по кафедре, привлекая внимание к последней фразе. — Далее. Если во время занятий вы что-то сделали неправильно и начала происходить непонятная реакция, вы обязаны сообщить об этом преподавателю немедленно, как и в случае, если вы что-то разбили, пролили или просыпали. Невыполнение этого простого требования также ведет к получению штрафного балла, критическое количество которых ведет к отчислению. Защитную одежду используете всегда, даже если вы собрались приготовить простейшее зелье от кашля. Вытяжка над вашим столом должна быть включена всегда, даже если вам кажется, что зелье, которое вы делаете, совершенно безобидное.

Аудитория амфитеатром позволяла не только всем видеть лектора, но и лектору видеть всех, чем преподавательница и пользовалась, неодобрительно посматривая на галерку, где кто-то уже улегся на стол перед собой в надежде добрать сна перед нормальными занятиями. Делал он это зря: Северигина, по полученной информации от Елизаветы Николаевны, особой была весьма злопамятной, поэтому зачет по технике безопасности, который мы ей будем сдавать и без которого не будет доступа к практике, этот парень будет сдавать несколько раз, даже если знает все назубок. При желании придраться можно к чему угодно, а желание у этой особы будет — вон как неприязненно посматривает на тех, кто не пишет. Я же писал и очень аккуратно подчеркивал особо важные места. Сел, правда, не совсем на виду, но пару одобрительных взглядов уже заработал. Не могу сказать, что они меня вдохновили: и лекция была скучной, и особа, ее читающая, была не слишком впечатляющей — низенькая, кругленькая, с отвисшими щеками на широком лице, она едва возвышалась над кафедрой, что не добавляло ей хорошего настроения.

— Рабочее место без присмотра не оставляйте, пока не убедитесь, что все выключено, — важно продолжала Северигина. — Из лабораторных помещений запрещено выносить что бы то ни было, начиная от ингредиентов и заканчивая приготовленными зельями. В зависимости от тяжести проступка, штрафных баллов может быть добавлено до десяти.

Кажется, эта особа из тех, что упивается даже самой мелкой властью.

— Отдельно отмечаю полный запрет на прием пищи в алхимических лабораториях. И не потому, что крошки могут упасть в готовящееся зелье и испортить его, хотя это тоже важно — недопустимо использовать вещества, не входящие в рецептуру, а потому, что на пищу может попасть что-нибудь ядовитое, что вы примете внутрь. Разумеется, в академии постоянно дежурит целитель, и не один, но до целителя пострадавшего еще нужно доставить, а это не всегда возможно.

— Смерть тоже приносит штрафные баллы? — хохотнул кто-то с задних рядов.

Я не заметил кто, но Северигина безошибочно нацелилась взглядом в ту сторону, откуда прилетел возглас, и прошипела:

— Любое повреждение на алхимических занятиях приносит штрафные баллы, как и замечания по поведению. Смотрю, вы, господин Шмаков, любите неуместно шутить, так что это не последний заработанный вами штрафной балл.

Шмаков в списках был единственный. Получается, это мой одногруппник Андрей. Я нашел взглядом ничуть не смутившегося от общего внимания парня, чьи темные вихры стояли дыбом, как будто он забыл причесаться.

У Северигиной слова с делом не расходились: она достала планшет и потыкала коротким толстым пальцем с длиннющим ногтем в экран, явно отправляя во внутреннюю академическую сеть замечание. Судя по поморщившемуся парню, доставшему свой телефон, сообщение о первом штрафном балле ему пришло. Захотелось узнать, будут ли начисляться за что-то положительные баллы и будут ли они вычитаться из штрафных. Но это любопытство явно было неуместным, потому что, судя по виду Северигиной, любой вопрос, не относящийся к технике алхимической безопасности, будет воспринят ею в штыки и добавит штрафных баллов. При этом не факт, что ответ будет дан.

Прозвенел звонок, но Северигина подняла руку, призывая оставаться на местах и дослушать все, что она собиралась сказать.

— Сегодня вы узнали об общих принципах безопасности при занятиях алхимией. На следующих лекциях мы поговорим о дополнительных необходимых мерах при работе с особо опасными веществами.

«А ведь все это можно заменить несколькими заклинаниями, — тоскливо сказал Песец, вынужденный выслушать вместе со мной всю эту муру. — Подумать только, за две тысячи лет вы не удосужились восстановить нужное заклинание».

«Возможно, восстановили, но сделали только для своих?»

«Да уж, прямо кастовую систему ввели. И маг, вместо того, чтобы изучить многообразие магии, а потом выбрать направление по душе и в нем совершенствоваться, вынужден влачить жалкое существование, оставаясь исключительно в той колее, которую продавили предки. Это глупо и неосмотрительно».

«Возможно это следствие безответственности в использовании магии, что и привело к Магической чуме?»

На это Песцу сказать было нечего, и он обиженно замолчал.

— Занятие алхимией предполагает большую ответственность, поскольку, кроме самого алхимика, могут пострадать непричастные к этому делу люди. Это не просто недопустимо, это — прямой путь в места не столь отдаленные. Если вы, конечно, выживете, — Северигина выразительно посмотрела на Шмакова, — потому что алхимия ошибок не прощает. На этом занятие закончено.