Шань - ван Ластбадер Эрик. Страница 120

Тем не менее зло, которое творил последний, было очевидно. И дело было в Шане. Возможно, только гора Шань знала, кто был организатором сбора и распространения опия, но Чжилинь не мог поверить, что в это был замешан Мао. Мао мечтал только о том, чтобы не быть под каблуком Москвы. Война в Корее, доказывал Чжилинь, была трудным, но гарантированным выходом из создавшегося положения. Если Мао греб такие колоссальные деньги от продажи опиума, то надо ли ему было втягивать свою страну в опасную военную кампанию? Чжилинь считал, что это было бы бессмысленно.

С другой стороны, Ло Чжуй Цинь, Кан Шэн и Хуайшань Хан возникли на ступенях иерархии государственной власти совсем недавно, а влияние их неуклонно росло. Как это случилось? Была ли гора Шань одной из причин? Чжилиню эта мысль казалась вполне резонной.

Сеньлинь рыдала у него на груди.

— Это кончается, — сказала она сквозь слезы, — как я и предвидела.

— Нет, — отозвался Чжилинь. — На сей раз ты ошиблась.

Но запах миндаля был по-прежнему сильным.

Он поднялся наверх. Бархат ночи окутал его. Огромные тучи проплывали по небу, то и дело загораживая почти полную луну. В воздухе пахло дождем. Он шел с юго-востока. Барометр падал, неподвижный воздух становился все тяжелее.

Чжилинь воспользовался пропуском, выписанным Мао. Он провел полтора часа, подделывая дату, и результат оказался более чем удовлетворительным. Тюрьма государственных сил безопасности была темной и зловещей. Она находилась недалеко от площади, в новом здании, проектированием и строительством которого руководили русские. И в итоге оно получилось уродливым и казалось разваливающимся и старым, в то время как должно было выглядеть новостройкой. Здание тюрьмы было окружено рядами недавно посаженных платанов. У входа стояли армейские трактора и два бронетранспортера. Все три машины были пусты. В это позднее время никого не было на площади. Чжилинь припарковал свою машину.

Три поста охраны пропустили его без проблем. Но его беспокоило не то, как попасть внутрь, а как выйти оттуда.

Ночью обслуживающий персонал тюрьмы сокращался на две трети, потому что верхние этажи использовались для административных целей и встреч руководителей разных уровней лишь временно.

Заключенного не было в камере, как сообщил ему старший охранник блока. Он был на допросе. Не было ли в этом чего-то необычного? Старший охранник, которого звали Чу, ответил, что это обычное дело. Допрос продолжался всю ночь.

— Когда же заключенный спит? — удивился Чжилинь.

— А он не спит, — безучастно ответил Чу. — Это составная часть процесса допроса.

Чжилинь сунул бумажку, подписанную Мао, в лицо Чу и сказал:

— Приведи его ко мне.

— Это противоречит заведенному порядку, — ответил старший охранник. — Наверное, мне надо посоветоваться с Хуайшанем тон ши.

— Я приехал от Председателя Мао. Почему ты не поступаешь как положено и не звонишь ему? — в голосе Чжилиня звучал сарказм. — Я думаю, он по достоинству оценил бы полуночный звонок и с удовольствием разъяснил бы столь неотложную процедурную проблему.

Чу в нерешительности перевел взгляд с клочка бумаги на лицо Чжилиня. Затем кивнул.

— Сюда, — сказал он.

В коридоре удушливо пахло каким-то дезинфицирующим средством. Оно просто забивало вонь фекалий и мочи. Электрические лампочки без абажуров свисали г бетонного потолка в проволочных решетках, давая слабый свет. Чу остановился и постучал в железную дверь с решетчатым окошком на уровне глаз. Через секунду кто-то ответил ему через него, и их впустили.

Отвратительные запахи ударили Чжилиню в нос. Трое в форме по очереди занимались Россом Дэвисом, который сидел раздетый на корточках посреди квадратной комнаты. Многочисленные лампы были направлены на него. Чжилинь услышал странное неприятное жужжание и оглянулся. Один из допрашивающих держал электрический штырь. И Чжилинь увидел, как концом этого штыря он ткнул Росса Дэвиса. Сине-белая дуга, крик и струйка дыма с запахом обуглившейся кожи.

— Довольно! — приказал Чжилинь. — Я пришел за заключенным.

— От кого? — спросил человек со штырем.

— От Мао жу, — ответил Чжилинь.

— Это правда, — сказал Чу, помахивая бумажкой с именем Мао на ней. — Этот министр — в личном штате Председателя.

— Дайте ему его одежду, — сказал Чжилинь, зная, что теперь надо было действовать быстро, очень быстро, или обман раскроется. — Оденьте его. Не в тюремную одежду. Мао желает допросить заключенного лично.

Двум допрашивающим пришлось помогать Дэвису одеваться. Руки его дрожали, и он боялся посмотреть в сторону Чжилиня.

— Вам нужна помощь, товарищ министр? — спросил Чу, когда Дэвис был готов. — Я могу вам дать двух моих людей.

— Нет, — ответил Чжилинь. — Не надо, Чу тон ши. Я сам с ним справлюсь.

— Вы уверены, товарищ министр? — осведомился Чу, держа дверь комнаты допросов открытой, пока они выходили. — Я и думать не хочу о том, что произойдет, если заключенный убежит.

— Посмотри на него, — сказал Чжилинь, поддерживая Дэвиса. — Он едва можетидти, не говоря уже о том, чтобы тягаться со мной. Я беру на себя всю ответственность.

— Как скажете, товарищ министр.

Три поста охраны они миновали. Когда они вышли в неподвижную ночь, с губ Дэвиса слетел слабый вздох. Он лежал на плече Чжилиня точно так же, как недавно Сеньлинь.

— Еще несколько шагов, дружище, — прошептал он на ухо Дэвису. — Мы уже у автомобиля. Ты можешь залезть внутрь?

Дэвис кивнул, высвободился из объятий Чжилиня и, скривившись от боли, сел на пассажирское место.

Чжилинь обошел машину и сел за руль. Он завел мотор, и автомобиль тронулся.

Даже годы спустя, когда воспоминания все еще преследовали его, он не мог сказать, что привело его в огромный парк, удобно расположенный в районе Пекина и известный как Холмы Очарования. Только потом, позже, Чжилинь вспомнил старое название места: Охотничий парк.

Может, Чжилинь приехал туда, потому что всегда любил это место. Там был ручей, который протекал через весь парк. А начинался тот ручей в прозрачном озере высоко в горах на западе.

В XII веке в этих лесах было столько дичи, что императоры сделали их своими личными охотничьими угодьями. Но к середине XVIII века алчные императоры так основательно попользовались лесными богатствами, что для того, чтобы охота могла продолжаться, пришлось импортировать маньчжурского малу.

Эти места назывались Шуанцзин, вилла Двух Колодцев. Сюда Чжилинь и привез Росса Дэвиса. И находилась она в южном конце парка. Здесь были и укрытия, и вода, хотя один из колодцев — тот, что поближе, — был закрыт крышкой из ржавого гофрированного железа.

Чжилинь остановил автомобиль у входа, и они вышли. С помощью Чжилиня Росс Дэвис, хромая, прошел мимо бронзовых львов, стражей парка, на улицу, известную в прошлом как Май майцзы, Улица Торговцев. Здесь еще можно было увидеть остатки магазинов.

Путь до виллы Двух Колодцев казался необычайно долгим, но хорошо было то, что сама Вилла была почти незаметной, даже если находиться внутри парка. То было место лишь временного отдыха. Утром Чжилинь должен был увезти Дэвиса дальше. Но куда? Разумеется, мы должны наказать его в назидание другим.Он не мог этого допустить. Был ли он шпионом или нет, но Дэвис прежде всего был его другом. Его жизнь значила для Чжилиня гораздо больше, чем показательный суд по делу о шпионаже мог значить для будущего нового Китая. Нынешний режим скоро забудет о существовании Росса Дэвиса, а Чжилинь — никогда.

Он усадил Дэвиса как можно удобнее и дал ему воды.

— Почему ты это сделал? — спросил Дэвис. Его лицо было еще в грязных подтеках крови и пота. — Я был уверен, что больше никогда тебя не увижу.

— Ты варвар, — мягко сказал Чжилинь. — Что ты можешь знать?

Дэвис улыбнулся и закрыл глаза.

— Я думал, что в Шане было плохо, — выговорил он. — Но тут было хуже. Гораздо хуже.

Чжилинь, ничего не сказав, присел рядом с другом. Возможно, —подумал он, — ему важно выговориться сейчас, потому что раньше онне имел такой возможности.