Соперница - Робертс Нора. Страница 38

Появление ребенка и начало войны – это, несомненно, очень отвлекает, подумала Дина и нажала на «ход».

– Канзас? – Дина выронила карандаш, когда в комнате раздался голос Финна. – Черт побери, где ты ходишь? У вас сейчас должно быть пять часов утра. Мне дали эту линию только на одну минуту. Мы выбрались из Багдада. Боже, что там творится! Не знаю, когда опять смогу позвонить, так что смотри меня в новостях. Я буду думать о тебе, Дина. Господи, трудно думать о чем-нибудь другом! Купи себе пару фланелевых рубашек, ладно? И что-нибудь вроде высоких сапог. В хижине может быть холодно. Пиши, ладно? Пришли мне пленку, сигнальный экземпляр. И объясни: какого черта ты не берешь трубку? Пока.

И он исчез.

Дина опустила руку, чтобы перемотать пленку обратно и послушать его еще раз, но в этот момент зазвучал голос Лорена Бача.

– Боже мой, как тебя трудно застать! Я звонил к тебе в офис, но секретарь сказала, что ты в больнице. Испугался до смерти, пока она не объяснила, что у Фрэн родился ребенок. Уже знаю, что девочка. Не знаю, какого черта тебя до сих пор нет дома, но вот в чем дело: «Делакорт» хотел бы продлить ваш контракт еще на два года. Мы свяжемся с твоим агентом, но прежде всего я хотел сообщить это тебе. Поздравляю, Дина.

Дина не смогла бы объяснить почему, но она опустилась на пол, закрыла лицо руками и заплакала.

В следующие пять недель все происходило очень быстро – и дома, и за границей. Когда новый контракт с «Делакорт» был подписан и скреплен печатями, Дина обнаружила, что ее бюджет вырос, а надежды расцвели. Теперь она могла увеличить свой штат, обставить мебелью отдельный офис для Фрэн, пока та была в отпуске по уходу за ребенком.

Но самое главное – в течение первых недель нового года ее шоу медленно, но верно поползло вверх в таблице рейтингов.

Она сфотографировалась на обложку апрельского номера «Вуменз дей», про нее напечатали статью в «Пипл», и еще, в память о былых временах, она согласилась выступить в «Вумен ток». «Чикаго трибюн» посвятил ей разворот в воскресном номере, назвав «восходящей звездой».

Испытывая смешанные чувства удивления и ужаса, она отказалась от предложения позировать для «Плейбоя».

Когда красный огонек загорелся, Дина сидела в своем кресле. Она улыбнулась, легко и по-дружески входя в тысячи домов.

– Вы помните свою первую любовь? Первый поцелуй, от которого ваше сердце забилось быстрее? Долгие разговоры, взгляды исподтишка? – Она вздохнула, и аудитория вздохнула вместе с ней. – Сегодня вместе с нами в этой студии встретятся три пары, которые очень хорошо все помнят. Дженет Хорнсби было всего шестнадцать лет, когда она впервые влюбилась. Это случилось пятьдесят лет тому назад, но она не забыла юношу, укравшего той весной ее сердце.

– Боже, какое шоу! – Фрэн с Обри, удобно устроенной в рюкзачке для детей у нее на груди, вошла в студию.

– Что ты здесь делаешь?

– Мне хотелось, чтобы Обри посмотрела, где работает ее мама. – Прижимая к себе ребенка, Фрэн с тоской оглядела студию. – Я так скучала по этому месту.

– Фрэн, ты же только что родила!

– Ага, я об этом слышала. Знаешь, Ди, тебе стоит подумать о шоу-продолжении. Люди любят такие сентиментальные штучки. Если кто-нибудь из этих трех пар опять сойдется, можно будет сделать нечто вроде праздника-поздравления.

– Я уже думала об этом. – Дина отступила назад, держа руки на бедрах. – Ну, – через минуту сказала она, – ты хорошо выглядишь. В самом деле.

– Я и чувствую себя хорошо. В самом деле. Но хотя мне очень нравится быть мамой, я ненавижу роль домохозяйки. Мне надо работать, иначе я наверняка сделаю что-нибудь странное. Например, займусь вышиванием.

– Нет, этого мы не допустим. Пошли наверх, поговорим.

– Я хочу вначале поздороваться с ребятами.

– Я буду наверху, в офисе. Приходи, когда закончишь. – Хитро улыбаясь, Дина направилась к лифту. Она выиграла у Ричарда спор на пятьдесят долларов. Он считал, что Фрэн продержится полных два месяца.

– Кесси, – начала она, заходя в приемную, – попробуй перенести мою встречу на час тридцать.

– Нет проблем. Кстати, замечательное шоу. Говорят, все телефоны как взбесились.

– Наша задача – делать людям приятное. – Думая о своем расписании, она плюхнулась за стол, чтобы просмотреть приготовленную Кесси почту. – Там внизу Фрэн. Она поднимется через несколько минут – вместе с малышкой.

– Она принесла малышку? Ой, как я хочу ее увидеть! – Кесси остановилась, испуганная выражением Дининого лица. – Что-то случилось?

– Случилось? – Сбитая с толку, Дина отрицательно качнула головой. – Не знаю. Кесси, ты не в курсе, откуда здесь вот это? – Она подняла вверх обыкновенный белый конверт, на котором было написано только ее имя.

– Он уже лежал у тебя на столе, когда я принесла остальную почту. А что такое?

– Просто это странно. Я получаю такие письма еще с прошлой весны. – Она повернула листок к Кесси, чтобы та могла его прочитать.

Кесси поджала губы.

– Мне кажется, это даже приятно. Такое замечательное признание в любви, особенно если сравнить с некоторыми другими письмами, которые ты получаешь. Ты беспокоишься из-за этого?

– Не беспокоюсь. Но мне делается немного не по себе. По-моему, это не совсем нормально – так долго слать мне эти письма.

– Ты уверена, что они все от одного и того же человека?

– Одинаковые конверты, однотипные послания, напечатанные одним и тем же красным шрифтом. – Дина чувствовала смутную тревогу. – Может, этот человек работает в нашем здании?

Кто-нибудь, кого она видит каждый день. С кем разговаривает. Работает.

– И никто не предлагал тебе встретиться, никто не заходил тебя проведать?

– Что? Нет? – Дина с усилием стряхнула с себя мрачное настроение, пожала плечами. – Это глупо. Но безвредно, – произнесла она, словно стараясь убедить саму себя. Потом медленно разорвала лист на две части и бросила его в корзинку для бумаг. – Давай посмотрим, Кесси, что мы еще успеем сделать до обеда.

– Хорошо. Ты вчера случайно не видела специальной программы Анджелы?

– Конечно, видела. – Дина усмехнулась. – Ты ведь не думаешь, что я пропустила бы первое шоу моей основной соперницы, пущенное в лучшее эфирное время, а? Она неплохо поработала.

– Не все критики так считают. – Кесси стукнула пальцем по вырезкам на столе у Дины. – Статья в «Таймс» была просто убийственной.

Дина автоматически потянулась к стопке вырезок и прочла лежавшую сверху критическую статью.

«Помпезное и поверхностное. – Она вздрогнула. – Временами то жеманное, то лицемерное».

– Результаты опросов тоже оказались не совсем такими, как она рассчитывала, – сказала Кесси. – Они еще не приводят в замешательство, но их уже сложно назвать звездными. «Пост» назвала ее шоу «самовозвеличиванием».

– Это как раз ее стиль.

– Она немного переборщила с этим туром по своему новому дому и воркованием о Нью-Йорке. И ее снимали больше, чем гостей. – Кесси пожала плечами, усмехнулась. – Я посчитала.

– Представляю, как трудно ей будет с этим примириться. – Дина опять отложила рецензии в сторону. – Но она оправится. – Дина бросила предостерегающий взгляд в сторону Кесси. – У нас с ней были свои проблемы, но я никому не желаю такой убийственной критики.

– Я тоже. Но я просто не хочу, чтобы она сделала тебе больно.

– Ничего, пули отскакивают от меня, – сухо отозвалась Дина. – А теперь давай забудем об Анджеле. Я уверена, что ей сегодня не до меня.

Поначалу гнев Анджелы по поводу рецензий вылился в снежную бурю из мелко разодранной газеты. Мятые клочки усеяли пол ее офиса.

– Этим мерзавцам не удастся мне навредить!

Дэн Гарднер, новый исполнительный продюсер шоу «У Анджелы», мудро ждал, пока этот шторм немного поутихнет. Ему исполнилось тридцать, а сложен он был как борец среднего веса – с плотным, мускулистым телом. Аккуратная классическая стрижка шла к его мальчишескому лицу, темные волосы подчеркивали ярко-синий цвет глаз и небольшую ямочку на подбородке.