Игры Эн Ро Гримм (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна. Страница 8

«Тут должен скрываться подвох», – сквозь дурноту подумал Джек.

И оказался прав.

Король мог стать сильнее и отправиться за пределы своей деревни, только раздобыв магическую книгу, но в то же время он являлся обладателем фрагмента некого ключа, без которого не открыть путь к лабиринту, в сердце которого спрятана главная награда.

– Выходит, что любому королю, чтоб иметь шанс на победу, непременно нужно обокрасть ведьму и лишить её силы, так, что ли? – пробормотал Джек. – Ведьмы, чтоб нарастить могущество, станут отнимать книги друг у друга. А любой другой игрок будет охотиться за королём, чтобы добыть этот самый ключ… И так все между собой перессорятся, что ли?

– Переубивают, – злобно хихикнул человечек у него на плече. – Уж такие вы, люди. Каждый раз одно и то же!

Такие ловушки, стравливающие игроков между собой, крылись на каждом шагу.

По всему «королевству» были разбросаны «головоломки», многие из которых решить получилось бы только сообща, усилиями нескольких человек, но вот награда полагалась только одна. А без награды – ключа или подсказки – не доберёшься до лабиринта. Не доберёшься до лабиринта – ни сможешь победить в Играх. А не сможешь победить – останешься навек пленником этих земель и рабом их жестокого хозяина.

«Великий Неблагой из Эн Ро Гримм, – подумал Джек, и во рту у него пересохло; чем дальше, тем больше Игры виделись не возможностью исполнить мечту, а огромной западнёй. – Вот почему его так зовут».

– Кроме одного, никаких запретов и нет, – подвёл тем временем итог Неблагой, широко ухмыляясь. – Предавайте, подличайте, убивайте – никто не увидит, никто не накажет! Всё дозволено… Не дозволено лишь убегать: кто попытается пройти сквозь границу-туман, тот пускай пеняет на себя. Затравлю гончими – их, чай, тоже кормить надо.

Джек поёжился – и окончательно уверился в том, что, пожалуй, зря сел на тот поезд.

Но прочие игроки, кажется, думали иначе. У многих лица были пустыми, точно человек грезил наяву – этих явно околдовали лживые посулы исполнить заветное желание; другие ожесточённо размышляли о чём-то и подсчитывали – так мужчина в красивом коричневом пальто всё бормотал, что, верно, удобней быть «королём». Некоторые воспринимали происходящее как сон… И лишь единицы из всей толпы выглядели сосредоточенными и спокойными, как, к примеру, та девчонка, которой Джек одолжил куртку. Вспомнился сразу рассказ маленького человечка о том, что иные-де об Играх знали и сами стремились сюда попасть – ради награды.

«Вот только вряд ли хозяин позволит кому-то победить».

– На рассвете откроются врата, – продолжил Неблагой, и выражение лица его стало особенным, жестоким и весёлым, точно он предвкушал кровавую забаву. – А пока самое время вручить раздать щедрые дары, о мои смертные гости, ибо в королевстве вас ждут нелёгкие испытания… Обидно, если всё закончится быстро. Ну? Кто же станет первым? Смелей – смелых я люблю.

На скромный взгляд Джека, любовь Неблагого была сомнительным преимуществом, и лично он бы бежал от неё со всех ног, не оглядываясь. Но далеко не все так думали. Высокая щуплая женщина в канареечно-жёлтом пуховике шагнула вперёд; её мосластые ноги, обтянутые чёрными джинсами, отчётливо подгибались, круглые очки запотели, а каре, ещё с четверть часа назад аккуратно уложенное, теперь напоминало птичье гнездо.

– Я… Я буду первой!

Неблагой сразу весь переменился. Его опасное сияние немного поугасло, а лицо стало выражать внимание и сочувствие – сейчас оно, пожалуй, казалось даже добрым.

– Прекрасно, – и он улыбнулся, не разжимая губ. Пламя факелов присмирело, свет стал мягче, а безумное мельтешение теней прекратилось. – Раз так, то позволю тебе самой выбрать свою роль. Для начала скажи, как твоё имя?

– Кэри, – ответила она. – Кэри Хилер.

Стоило ей произнести это, и что-то изменилось, точно под невидимым договором поставили подпись и скрепили его печатью. Джек бы и не понял, что к чему, если б не смотрел в тот самый момент не на саму женщину, а на землю у неё под ногами… и, кажется, единственный из всех игроков понял, что что у женщины исчезла тень.

– И кем ты хочешь стать в моём королевстве, Кэри Хилер? – тихо спросил Неблагой, чуть сощурив глаза.

Она вцепилась в собственный пуховик, стягивая его на груди, сглотнула – и выпалила:

– Ведьмой! Ведьмы же умеют колдовать, да? – и сама сникла, напуганная собственной храбростью.

Взгляд у неё был диковатый – и отчаянный.

– Умеют, – подтвердил Неблагой всё с той же фальшивой полуулыбкой. – Что ж, я сделаю тебя ведьмой. Но сперва скажи: что ты хочешь обрести в конце игры? Какое желание пылает в твоём сердце, Кэри Хилер?

Запах прелых листьев и горькой гари усилился – так, что Джеку стало трудно дышать. И не одному ему: та девчонка в пижамных шортах и топе, которой он одолжил свою куртку, тоже поморщилась и прикрыла ладонью рот. Но по большей части никто ничего не заметил, наоборот, у многих появился румянец, словно от выпивки и глаза заблестели.

«Да он дурит нам всем головы! – догадался Джек, украдкой оглядываясь. – Похоже на какой-то наркотик, что ли… Интересно, это дым? Или какое-то здешнее волшебство?»

В волшебство верилось даже больше, но факельный чад казался теперь подозрительным.

Женщина в жёлтом пуховике же окончательно потерялась. Взгляд у неё стал блуждающим; несколько раз она открывала рот и снова закрывала, точно не решаясь произнести вслух, а потом выпалила резко, невнятно, точно эти слова из неё выбили силой:

– Я-хочу-стать-красивее-чем-та-женщина! – и резко прижала ладонь к губам. Бормотание стало совсем невнятным: – Деррик ушёл к ней, она моложе и выглядит ничего, он всегда любил таких шлюх, сказал мне идти к хирургу, сказал, что смотреть на меня не может, но я не могу под нож, я…

– Значит, красивее, – произнёс Неблагой веско, и женщина умолкла, точно обессилев разом. – Что ж, решено, Кэри Хилер. Ты будешь Многоликой Ведьмой! Так я решил. Прими же мой щедрый дар… и отдай то, что тебе больше не нужно.

Мучительно долгую секунду не происходило ничего – а потом женщина закричала, сгибаясь пополам.

Её собственное лицо утекало у неё сквозь пальцы.

Кожа растянулась, провисла, как нагретая резина; два белёсых желеобразных комка шлёпнулись на стёкла очков изнутри, нос поехал вниз, к подбородку… Не выдержав, Джек зажмурился – его мутило.

– Бедняжечка, – пробормотал маленький человечек над ухом. – Эк ей несладко… Ну, так все знают, что хозяин эту любовь-морковь не любит, а нытьё и подавно.

Вскоре крики стихли. Когда Джек рискнул снова взглянуть на женщину, она уже стояла прямо; вместо лица у неё был гладкий безгубый чурбак, и в одной руке она держала изящную маску, а в другой – небольшую книгу.

– Восславьте мою щедрость, ибо я дал этой несчастной то, чего она желала, – глумливо, уже не скрываясь, пророкотал Неблагой. – Ну же, хлопайте, хлопайте! Теперь она может сделать себе любое лицо, какое ей по нраву, даже самое прекрасное. А если одержит победу в Играх, то заберёт книгу и дар с собой, домой… Ну, кто-то ещё желает бескорыстно одарить нашу смелую Кэри? – обернулся он к трибунам. Женщина вздрогнула – и поникла, не смея, кажется, ни звука произнести, чтоб не привлечь ничьё внимание. – Что? Совсем никто?

Но Король-Чародей, похоже, был больше увлечён своим вином и тихим разговором с приятелем, с Валентином, а остальные и подавно не проявляли интереса. Лишь коротко остриженная блондинка в джинсах и кардигане, окружённая стайкой девиц, сплошь в белом и кружевном, нахмурилась. Но промолчала – и не двинулась с места.

– Ну, что ж… – начал было Неблагой, но тут с сиденья поднялся худощавый мужчина небольшого роста, белобрысый, гибкий, в толстовке с огромной зубастой лисой и облегающих джинсах. Выглядел он, пожалуй, немного человечней, чем монстры вокруг него – и точно уж куда добрее Неблагого. – А, речной колдун. Милости прошу, одаривай.

В его тоне слышалось явное пренебрежение, но белобрысый не удостоил его даже взглядом. Он хмурился, почёсывал острый подбородок, словно раздумывая о чём-то, а потом вдруг глянул на безликую женщину в упор.