Рис Инари (СИ) - Дез Олла. Страница 14

— Таке Инэ, я Рен.

— Я Аика, — подхватила я, опуская глаза.

— Идемте со мной. Учитель вернулся из мира людей и хочет посмотреть на вас, — при этом она не выдержала, и ее лицо от злости слегка перекосило, хотя вот мне опять показалось, что она очень старалась взять себя в руки.

— А мы? — Это обиженно прошептала Хана.

— А меня почему не зовут? — гораздо громче возмутилась Кику.

— Не доросли значит еще! — зло буркнула красная лиса, и я опять поняла, что и об этих словах Таке сейчас пожалела, но слово, как говориться, не воробей.

— Только карагину** возьмем, — снова поклонились мы с Рен и рванули наверх.

На улице было уже холодно и без вот этой накидки мы бы замерзли. Но все же она была довольно тонкой, на мой взгляд. У меня на родине тряпичные плащики носили … хм… летом. А тут это планировалось на зиму? Ну… Посмотрим. Но, с другой стороны, сейчас поздняя осень, а было совсем не так уж и холодно. У нас же ноябрь обычно лютует и промозглыми ветрами, и снегом, а тут еще не все деревья облетели. Так что, если зима тут мягкая, и можно будет сидеть дома и нормально питаться, то есть надежда перезимовать. Хотя и этот хлипкий домик мне тоже не внушал доверия. Как он снег-то выдержит?

Я спрашивала об этом Рен, но она только пожимала плечиками, вообще не понимая смысла моих вопросов. Зимовка? И что? А потом вообще сказала, что никто из них и не замечает смены времён года. Ну, снег, да замечают. Но и только. С другой стороны, когда ты знаешь, что ты бессмертен, то и в самом деле можешь этого и не заметить. Я же привыкла жить, и терять вот так время попусту очень не хотелось.

Мы выскочили наружу, где притоптывая от нетерпения, ожидала нас красноволосая Таке Инэ.

Мы пристроились за ней и засеменили по дорожке. Дошли до уже знакомого нам домика и, к моему удивлению, обнаружили там только Юри, невозмутимо взглянувшую на нас, и никакие эмоции на ее личике при этом не отразились. Вот совершенно было непонятно, что она чувствует. Вот Таке совершенно точно злилась.

— Сели, — бросила она нам, и мы с Рен плюхнулись на все тот же красный диванчик.

Сели мы близко друг к дружке, хотя в прошлый раз мы тут поместились вчетвером. Но нам нужна была взаимная поддержка, и хотелось чувствовать тепло подруги.

Ждали мы довольно долго. При этом сладкий суп нам никто и не подумал предложить. «Жадные они тут все», — в который раз промелькнуло у меня в голове.

И тут дверь отворилась, и мы, все четверо, проворно вскочили на ноги и склонились в привычном поклоне. Мы с Рен для надежности еще и глаза опустили. Но я это сделала сразу по двум причинам. Во-первых, потому, что мне и в самом деле было что скрывать. А во-вторых — глаза б мои на этого Кио Сабуро не смотрели!

Только вот шагов и шелестения одежды было, на мой взгляд, слишком много. Поэтому, выпрямляясь из поклона, я бросила быстрый взгляд из-под ресниц и почти тут же отвела глаза в сторону.

Их было двое.

Оба были в белых одеждах. Один был Кио Сабуро или Младший учитель, а вот второй скорей всего — Шиджеру Дзиро или Второй учитель. Ну, потому что на Старшего Учителя это чудо совершенно точно не тянуло. Это был… ну не мальчик, но мужчиной я бы этого худосочного подростка точно не назвала. И в чем там жизнь вообще теплится? Он тоже рисинки считает? Хотя Таке обмолвилась, что учителя только что вернулись из мира людей. Может быть и Шиджеру Дзиро испытывает энергетическое и магическое истощение? Тонкий подбородок, довольно большие выразительные глаза, узкие руки и ноги, похожие на веточки, да и коленки у него наверняка под одеждой острые, и об них можно порезаться. Вот совершенно этот подросток не тянет на защитника, могучего девятихвостого лиса и прочая, и прочая.

— Садитесь уже, — махнул рукой Кио, и первый сел в одно из кресел.

А вот Шиджеру ничего не сказал, только плавно и мягко опустился на соседнее кресло. И оба они принялись нас с Рен разглядывать. Я вот просто ощущала этот взгляд, который скользил, изучая нас от кончиков ушей и до кончиков хвостов.

Вот в этот раз оба учителя не демонстрировали свои девять белоснежных хвостов. Видимо, в прошлый раз Кио петушился и красовался. Поэтому и демонстрировал нам их. Сейчас же все было очень тихо. Только и было слышно, как Таке и Юри ставят на стол разные пиалы и тарелочки со вкусностями, на которые мы с Рен даже и не смотрели.

Мы с ней заранее это обговорили и обсудили. Демонстрировать то, что мы голодные, совершенно точно не следовало. Не знаю вот почему, но не следовало.

— Кто из вас приманил Нингё? — спросил Кио после того, как тщательный осмотр закончился.

— Мы не приманивали, — не поднимая глаз сказала Рен.

И это тоже мы с ней обговорили. Мы ничего не делали и никого не приманивали, и шары в него не пуляли. Мы только оборонялись, а тот русал… или тритон… Ну, в общем, Нингё сам. Что сам? А всё сам!

Наступила оглушающая тишина, но потом вдруг вмешалась Юри. Рыжая лисичка сказала томным чарующим голосом:

— Что там было на вашей последней вылазке? Этот бой был сильно кровавым?

Кио повернулся к ней и пустился в длинный рассказ. О том как они выступили, потом оборонялись, потом попали в засаду. О количестве воинов, о наличии того или иного вооружения у противника и превосходстве в целом над людьми. Было… скучновато. Скажем прямо, рассказчик он так себе. Сухо, безэмоционально и неинтересно. А еще я и половины не поняла. Кто с кем дрался? А зачем? А мирно все решить было нельзя? Что касается оружия, тут я вообще очень много слов не знала. Но слушала я очень внимательно, потому что в моем случае информация любая важна и то, что непонятно сейчас, завтра может спасти мне жизнь.

На еду мы с Рен не смотрели, я только и взяла пиалу со сладким супом и иногда делала малюсенький глоток. Точно такую же чашу я вручила Рен. И та аккуратно подносила ее к губам.

Снова воцарилась тишина, при этом Шиджеру так рта ни разу и не открыл. Он ничего не сказал и к угощению не притронулся.

— Хорошо. Кто в Нингё лисий огонь бросил? — вдруг ласково сказал Кио и в упор посмотрел на меня.

Я в этот момент неосторожно подняла взгляд, чтобы встретиться с ним глазами.

— Я испугалась. И из меня вырвался огонь. Я не знаю, как, — тихим голоском промямлила я, опуская глаза.

Снова воцарилась тишина, а потом Кио сказал:

— Это лож, и ты прекрасно это знаешь. А если я тебя сейчас испугаю, ты сможешь снова его зажечь? — и снова этот проникновенный ласковый голос.

Он, вполне возможно, мог бы меня заворожить, и я бы с удовольствием ему бы все рассказала. Вернее, не я, а та Аика, что была до меня в этом теле. Меня же задушевно с ним поговорить совершенно точно не тянуло. Потому что это … лис. Хитрый, умный и, вот мне почему-то кажется, совершенно не дружелюбный.

— Я не знаю, — ответила нейтрально я.

Складывалось ощущение, что я иду по тонкому лезвию боевой катаны, которую они совсем недавно упоминали. И этот вид оружия, напоминающий нашу шашку, мне был известен.

— Хорошо, — снова ласково согласился он, — А сколько тебе лет девочка?

Осторожность и осторожность! Я поняла, что лисицы чувствуют ложь. Просто как-то её унюхают и могут распознать. И вот что я могу сейчас ответить? Мне двадцать? Столько, сколько было той Аике? А если мой мозг думает иначе? А если окажется, что мне вовсе не двадцать, а он это учует? Что будет тогда?

Привычка затягивать с ответом на любой вопрос и сейчас мне помогла, потому что лишний раз поднимать глаза и что-то говорить было нельзя.

— Ей двадцать, Учитель Сабуро, она самая младшая. А Рен старше ее на шесть или семь лет примерно, может чуть больше, — ответила за нас рыженькая Юри все тем же медоточивым голосом.

Самое главное, что с нами и с остальными она таким вот голосом не разговаривала.

Я знала, что мне двадцать, и это у лис приравнивалось к нашим, человеческим, пятнадцати. Ну, а Рен было около шестнадцати. Это все примерно, потому что если ты бессмертная и твоя внешность не сильно и меняется, то и за возрастом ты следишь совершенно по-другому.