Чеченский этап. Вангол-5 - Прасолов Владимир Георгиевич. Страница 11

Можно с уверенностью сказать, что на войне ему повезло. Побывав в самом пекле Сталинградской битвы, благодаря своему другу и командиру, он выжил. И остался жив, несмотря на то что попал в плен к немцам и был отвезен на непонятную и не известную никому до сих пор, далекую землю. Фашисты называли ее Новая Швабия, а те, кого туда привезли для рабства, – проклятым раем. Кольша смог сбежать от охраны, прыгнув в бурную холодную реку, едва уцелев от зубов огромной рыбищи, он выбрался на берег и спрятался. Его почти не искали, посчитав, что погиб. Из этой реки живым не выходил никто. А он ушел и долгое время выживал один в горах, а потом случилось чудо. Кольща встретил своих, советских разведчиков, проникших в эту занятую немцами новую землю, и только благодаря им вернулся на родину. Возвращение было непростым. Так уж случилось, подводная лодка, на которой они уходили от фашистов ледовым тоннелем, шла практически вслепую на самом малом ходу. Десятки раз корпус корабля трещал от ударов о стены тоннеля. Они могли погибнуть в толщах льда в любую минуту, но лодка прошла маршрут и вышла на поверхность. Все понимали, что это было равносильно второму рождению. Но это еще не все. До территориальных вод, где можно было встретить хоть какое-то советское судно, были тысячи миль. А топлива и продуктов на лодке было максимум на неделю хода. Вот тогда капитан и принял решение спасти оставшихся моряков и Кольшу в том числе, высадившись на ближайшей земле, куда сможет дойти их израненный ледовым переходом подводный корабль. До Большой земли не дошли, кое-как дотянули до островов. В бухту одного из них, из-за ревущего непрерывно шторма, с большим трудом вошли.

Остров оказался необитаем, но на берегу под скалами было нечто похожее на дом. Лачуга, собранная из обломков какого-то старого корабля, смогла вместить почти весь экипаж, но что делать дальше, никто не знал. Рация какое-то время работала, но их никто не слышал, надежда на связь себя не оправдала. Кроме мха и травы, на острове ничего не росло. Ни одного деревца, ни кустика. Голо и дико на нескольких квадратных километрах скал, окруженных постоянно ревущим океаном. Единственное, что было на острове в изобилии, – это пингвины и тюлени. Они совсем не боялись людей. Их, однако, было жаль, но голод заставил использовать их в пищу. Кольша тоже ел это жирное мясо, по вкусу чем-то похожее на куриное. Яйца пингвинов он, как ни пытался, заставить себя есть не смог. Красный желток и прозрачный белок вареного пингвиньего яйца отбивали у него весь аппетит. Нужно было как-то поддерживать огонь, но кроме мха на острове не было ничего, а наступали холода. Собирали по берегам после штормов водоросли, утепляли, как могли, лачугу. Убили несколько тюленей, их жиром топили единственную буржуйку. Лодка на якорях стояла недалеко от берега. Вахту на ней уже не несли, не было сил и смысла. Степан Макушев, здоровенный капитан разведгруппы, еще раньше стал по-отечески опекать Кольшу. Теперь они проводили вместе целые дни, научились рыбачить. Макушев тоже был сибиряк, из Забайкалья, им было о чем поговорить, вспоминая таежные просторы, изрезанные вдоль и поперек многочисленными реками с чистой холодной водой. Пресной водой, вкусной и сытной, а не такой, что им приходилось пить теперь, – ледниковой водой. Благо, конечно, что хоть она была. Кольша уже не помнил, сколько времени они были на этом острове, он дней не считал, но однажды пришло небольшое судно. Как понял Кольша, это были рыбаки из Аргентины, они оставили нашим на берегу немного муки, соли, после чего ушли, пообещав обязательно вернуться.

Однажды Макушев, как всегда, позвал Кольшу прогуляться к скалам. Они ушли довольно далеко, уютно устроились под скалой, насобирав мха и травы, устроили небольшой костер. Макушев, вспоминая прошлое, рассказал Кольше о том, что в забайкальской тайге на берегу одной из рек есть похожая скала, а под ней пещера, в которой с давних времен сокрыто царское золото. Макушев очень подробно рассказал Кольше, как найти эту речку и пещеру.

– Зачем ты рассказал мне про это? – спросил он Макушева.

– Знаешь, Кольша, мне когда-то про эту пещеру рассказал мой друг. Его звали Вангол. Он недавно погиб, геройски погиб, защищая родину. Так вот я его тоже спросил, зачем мне об этом рассказал. Тогда он мне ответил так: вдруг когда-нибудь на доброе дело те ценности понадобятся. Вот и я думаю, мне не сгодились, так, может, тебе потребуются, вот и весь сказ. А именно тебе почему рассказал? Так потому, что уверен в тебе, после того, что мы повидали, ты на злое дело не способен. Сердце в тебе доброе и храброе, парень, береги его, – ответил ему разведчик, взъерошив огромной своей ладонью волосы на голове мальчишки, и сказал, грустно улыбнувшись: – Ты обязательно должен выжить, выбраться домой, в Сибирь, и поклон от меня ей передать, а о том, где был и что видел, никому не говори, никому и ничего, понял?

– Почему?

– Если об этом узнают, начнутся поиски, а там, насколько мне известно, такая беда для всего рода людского сокрыта, не приведи господи ее открыть. Понимаешь? Слово мне дай, что нигде и никогда не расскажешь о том, где был и что видел.

– Даю слово, не буду о том говорить никогда и никому, – сказал Кольша.

– Вот и хорошо, выберешься отсюда, вернешься домой и заживешь, как все люди, счастливо и спокойно.

– Вместе выберемся, дядя Степан, – ответил тогда Кольша.

Он и не подозревал, что Макушев уже тогда понимал, что с этого острова уйти живым ему, как и многим, не удастся. Холод и цинга постепенно начали убивать людей. Общим решением экипажа подлодку вывели из лагуны и затопили. Когда рыбацкое судно вернулось, на острове в живых осталось половина экипажа. Макушев умер за два дня до их прихода. Все остальные были очень больны и слабы. Кольша держался, его молодой организм еще был крепок, он помогал всем до последнего дня.

Аргентинские моряки забрали на борт выживших и вывезли с острова. В порту Кольша ускользнул от встречавших судно полицейских. Не понравились они ему. Так Кольша оказался на побережье Южной Америки. Он неплохо знал немецкий язык, и это очень ему помогло. На одном из немецких сухогрузов он устроился помощником кока на камбуз и таким образом переправился в Португалию.

Потом, пройдя пешком почти всю Европу, добрался до Варшавы. Здесь в январе 1944 года через польское Сопротивление его переправили в партизанский отряд, действовавший в Западной Белоруссии. Когда его привели к командиру, он рассказал, как в Сталинграде его схватили и вывезли в Германию. Работал как раб на немецких плантациях, откуда сбежал, и теперь готов бить фашистов.

Он практически нигде не соврал, и ему поверили, взяли в отряд. Очень нужны были люди со знанием немецкого языка. В отряде он доказал, что не только хорошо знает немецкий язык, но и метко стреляет. Когда в конце сорок четвертого года отряд вливался в Красную армию, он уже был снайпером, на счету которого было пятнадцать фашистов. На вид, никто не сомневался, что ему уже восемнадцать лет, так он стал по документам на два года старше.

Войну Кольша закончил в Берлине, где опять же благодаря знанию немецкого еще два года служил в комендатуре. По демобилизации, конечно, поехал на родину, в Сибирь, и вот теперь снова в дороге. Кольша помнил все, но помнил и наказ Макушева никому о том не рассказывать, поэтому и молчал о Новой Швабии. К чему эти воспоминания, когда беда, накрывшая их деревню во время войны, до сих пор кровоточит. По лагерям сидят люди просто за то, что жили в тайге, не зная и не ведая о том мире, в котором уже много лет жила Россия. Их надо было вызволять из неволи любой ценой. Если для того нужно было золото, Кольша готов был его добыть там, где оно, по словам Макушева, лежало, ожидая своего назначения. Кольша думал, что Макушев, будь он жив, в этом согласился бы с ним.

Кольша уже был собран, когда показался перрон вокзала, и, поблагодарив за чай проводницу вагона, легко спрыгул на землю и прошел через толпу встречающих-провожающих. Он знал, его никто не встречает – некому. Пополнив в магазине свои запасы хлебом, солью и спичками, Кольша к вечеру уже шел тайгой по маршруту, рассказанному когда-то Степаном Макушевым. Все бы ничего, только шел Кольша без оружия, а уже на следующий день после ночевки увидел свежие медвежьи следы. Медведица и медвежонок подходили к его ночлегу по берегу ручья. Не тронули его, спящего у затухающего костра. Кольша решил больше не испытывать судьбу и принялся за работу. Несколько часов ушло на поиск нужной древесины для лука и стрел. К вечеру он уже натянул тетиву и выпустил для пробы первую стрелу в поваленный ураганом ствол сосны. Метров с двадцати он попал точно в середину. Получилось неплохо, кованые наконечники для стрел, припасенные Кольшей еще с довоенного времени, сгодились как нельзя лучше. Лук и короткое, как посох, копье вселили в него уверенность. Этим же вечером ему удалось подстрелить рябчика, и совсем стало жить весело. Жаль, Арчи пришлось оставить в деревне у Михеича. Опять на цепь посадили. Как он плакал! Кольша пообещал ему вернуться и уже забрать навсегда. Арчи, конечно, поверил…