Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна. Страница 115

— Все, что попросишь — твое, — отозвался алом.

— Не убивай Шаваша… Он… Хотя бы потому, что это из-за него, в конце концов, ты получил десантников!

На лице Киссура обозначилось странное, почти смеющееся выражение. «Он уже убил маленького негодяя… — подумал Бемиш, — убил или искалечил собственными руками…» Но в эту секунду что-то шевельнулось сбоку от его головы. В кабинет вошел Шаваш и уселся справа от Киссура, в директорское кресло.

— Я взял на себя смелость послушать ваш разговор у двери, — улыбаясь, промолвил чиновник, — и ваша просьба очень тронула меня, Теренс. Но, как видите, Киссур и не собирался меня убивать.

— Вы? Вы в этом кабинете?

Шаваш, смеясь, положил руку на плечо Киссура.

— А почему бы мне не быть в этом кабинете? Это вообще мое кресло… Вы ведь не забыли, что я был директором Ассалахской компании? Как вы думаете, могу ли я в связи с банкротством компании потребовать вернуть мне эту государственную должность?

— Неужели ты думаешь, Теренс, — поинтересовался Киссур, — что Шаваш не знал, сколько аломов служит в ваших войсках? Однако и пришлось ему попотеть, прежде чем он добился их присылки! Никогда не думал, что может существовать страна, которая так не хочет посылать куда-то своих солдат!

Бемиш опустил голову. Он уже понимал, как их крупно провели. О боже мой! Так вот почему осторожный чиновник впервые в своей жизни решительно настаивал на непопулярной мере. И подумать только, что другие вейцы согласились на нее, чтобы скомпрометировать Шаваша! И все-таки что-то тут было не то…

— Значит, — сказал Бемиш, — ссора между вами и Киссуром была чистым притворством?

— Увы, Теренс, увы! Чистым притворством! Очковтирательством!

— Но Ядан, вы и Ядан, вы и Ашиник — это несовместимо, Шаваш! Фанатики ненавидят вас!

Киссур, улыбаясь, вышел из комнаты, вероятно, отдать какие-то приказания. Чиновник молча поманил Бемиша пальцем, и тот, преодолевая боль, сполз с дивана. Шаваш подошел к окну и увел вверх штору. Бемиш вытянул голову из-за его плеча и стал смотреть.

Из окон директорского кабинета открывался прекрасный вид на летное поле, усеянное черными тушками боевых вертолетов и пятнистыми десантниками. Но не это более всего привлекло взгляд директора стройки. На середину поля, по рельсам, подогнали огромный грузовой кран «РВ-37», использующийся для коррекции установки ракет и загрузки контейнеров весом до 700 тонн. Но на этот раз груз крана был намного меньше предельно допустимого веса. На вздернутой в небесах стреле качалось двенадцать… нет, тринадцать тел, и в одном из крайних Бемиш узнал своего бывшего зама — молодого Ашиника. Над краном уже кружились, попискивая, два палевых стервятника…

— Сектанты и бунтовщики, — сказал спокойно Шаваш, — нарушали покой империи, болтали всякие глупости, мутили разум людей. Не было никакой возможности выловить их разом, — они прятались, выступали поодиночке, грозили местью за смерть собратьев. Нынче мы собрали сектантов в одно место и уничтожили эту нечисть раз и навсегда. Теперь мы можем вести переговоры с Федерацией как равное государство, не страдающее от сумасшедших шаек. Тот простой народ, который верил сектантам — он будет верить Киссуру. Те чиновники, которые ужаснулись сектантам, — они будут доверять мне.

Шаваш повернулся от окна. В глазах маленького чиновника горело и плавилось закатное солнце, полуоткрытые губы были сведены усмешкой…

— За что? — вдруг спросил Бемиш. — За что ты ненавидишь нас, Шаваш? Не меня, а Федерацию? Лицо чиновника исказилось.

— За что? А ты сам не догадываешься, Теренс? За то, что вы такие чистенькие. За ваши сверкающие машины. За блестящие фантики, за рекламные щиты, за то, что, когда вы приезжаете в самый грязный город, вы строите себе гостиницу, где нет грязи и нищеты. Народ нищих ненавидит богатых: ты этого не знал?

— Не знал, что ты нищий, — пробормотал Бемиш. — Я думал, ты достаточно наворовал у собственного народа.

Шаваш засмеялся:

— Я не всегда был богат — это ты забыл? Ты знаешь, как я учился грамоте? Я стоял у указных столбов и сличал слова глашатая с буквами. Мой отец был самый нищий в деревне шаман; я воровал на улицах и пил из луж. Мне повезло: я встретил Нана и попал не в шайку, а в Лицей Белого Бужвы, что, впрочем, для землянина одно и то же. А когда я был чиновником, семь лет назад, я каждый день ожидал ареста, пыток и ссылки. Ты когда-нибудь ожидал ареста, Теренс? Даже если бы тебя арестовали за езду в пьяном виде, не думаю, что тебя посадили бы по этому случаю в земляную яму.

— Не оспариваю, — согласился Бемиш, — земляные ямы — это преимущество вашей цивилизации.

— Это действительно преимущество, Теренс, — без земляных ям жизнь невкусная. Как мясо без соли. Шаваш резко взмахнул рукой.

— Когда вы передадите наши требования о переговорах, Теренс, не забудьте подчеркнуть, что они должны идти на самом высшем уровне. Со стороны Галактики их должны возглавлять президент Федерации, со стороны Вей возглавлять их буду я.

— Вы оба сумасшедшие, — тоскливо пробормотал Бемиш, — будь проклят тот день, когда я подумал, что вы, Шаваш, нормальный чиновник, только потому, что вы берете много взяток.

В сопровождении Киссура Бемиш прошел по главному зданию космопорта. Состояние его было несколько лучше, чем он ожидал: даже в барах кое-где оставались целые бутылки. Пол был свежевымыт, а на табло главного зала высвечивалась еще не перемененная надпись «Да здравствует партия народной свободы».

Ущерба в здании было на несколько миллионов, но Бемиша, к его собственному удивлению, это почти не волновало. В конце концов, вчера утром он был уверен, что по зданию будут бить прямой наводкой из мезонной пушки, так чего теперь косить глазом на развороченный дисплей у стойки «SpaceXtra»? Ашиник, Ашиник! Думал ли ты, требуя Киссура в первые министры, что через двадцать четыре часа Киссур повесит тебя на башенном кране!

— А где рядовые сектанты?

Киссур провел рукой по горлу. Бемиш понял, отчего свежевымыт пол.

— Сколько их было?

— Да не больше сотни, — спокойно соврал Киссур.