Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна. Страница 77

— Эй, — крикнул Ашидан парню в глубине огорода, — иди сюда! Парень подошел.

— В машину, — сказал Ашидан парню.

Бемиш потянулся, чтобы открыть дверцу.

— В багажник, — добавил Ашидан, брезгливо глядя на грязные и босые ноги юноши. — Или ладно, можешь переодеться.

Парень побежал к дому. Бемиш вновь обрел дар речи.

— Но почему вы думаете, — спросил Бемиш, — что это он разул машину? Это мог быть любой…

— Если, — сказал ровным голосом Ашидан, — в деревне совершено преступление и преступник не пойман, то господин должен арестовать некоторое количество жителей деревни и держать их в залоге до тех пор, пока они не умрут или пока остальные не предоставят виновного.

Бемиш во все глаза глядел на Ашидана. Прелестный мальчик, — а тот был очень красив, больше напоминал преуспевающего менеджера. «Вот таким тоном говорили его предки, поколение за поколением, — подумал Бемиш. — Видно, прогресс в здешних местах заключается в том, что лорд кладет мужика в багажник автомобиля, а не привязывает к хвосту коня…» — Этот человек, — сказал Ашидан, показывая на Бемиша, — побратим моего брата и гость моих предков. Брат мой приезжает сегодня, — слуги принесли вести, что он застрял на Бродячем Перевале и поскакал в обход, через Лох.

Крестьянин повалился на колени.

— Господин! — было непонятно, к кому он обращается: к Ашидану или к чужеземцу.

Сын крестьянина вышел из дома в чистой белой одежде, с узелком в руках. С ним был десятилетний мальчик.

— Господин, — продолжал старик, — возьмите меньшего, сейчас столько работы!

Ашидан задумчиво постучал по кожаному рулю.

— Гостю наших предков, — сказал он, — приснился нехороший сон о том, что кто-то разграбил его машину. Мне тоже приснился этот сон, и я поспешил сюда. Но теперь мне кажется, что это был ложный сон и что машина, целая, вернется в замок к вечеру.

С этими словами Ашидан нажал на газ, — машина обдала белую чистую одежду крестьянина целым веером грязи и умчалась.

Киссур прискакал в замок только в полдень. Слухи оказались верны: с Бродячего Перевала сошла лавина, задела людей и коней. Все остались живы, но коня Киссура, Звездочета, с белой стрелкой на лбу и широкими копытами, уволокло, только снег мелькнул красным. Они приехали по той же дороге, что и Бемиш, из-за коня глаза Киссура налились как вишни. Киссур взглянул на Бемиша, бросил:

— Ты выиграл пари. Завтра — охота, — и убежал наверх.

Бемиш за ним не полез. Что-то страшное вдруг повисло в воздухе, каменные маски богов на стенах скривили землянину рты, заклацали зубами. Бемиш глянулся: Ашидан, рядом, тоже стоял бледный и тер себе виски.

Киссур заперся в угловой башне и никого к себе не пускал. Ханадар объяснил, что он плачет о коне и что так полагается.

Когда вечером машина Бемиша въехала во двор замка, Бемиш сидел на сторожевой башенке, глядя на драконовые облака. Бемиш побежал вниз.

Складный белобрысый парень вышел из машины и протянул ему, кланяясь, ключи. Все было на месте, в том числе и сломанное колесо. Бемиш оглядел паренька, сказал:

— Спасибо. А сколько в селе автомобильных мастерских?

— Одна, — не краснея ответил парень.

Бемиш поглядел на ноги парня: тот стоял в луже и шевелил босыми пальцами. Землянин обошел машину кругом и отпер багажник: там важно топорщился чемодан. Бемиш раскрыл чемодан: белье и одежда были на месте, только две рубашки были влажные: видно, их стирали и гладили. Бемиш вытащил из чемодана кожаные ботинки.

— Держи, — сказал Бемиш, — это тебе подарок. Парень ахнул и взял ботинки. Бемиш полез в карман, вынул триста местных «единорогов» и протянул парню.

— За работу.

— Сударь, — сказал парень, — мы ведь только починили колесо. Это стоит двадцать единорогов.

— Куда ты сейчас едешь? — спросил Бемиш.

— В Синий Лог, это на левом конце деревни.

— Садись, — сказал Бемиш, — я подвезу. Деревня вытянулась вдоль дороги, как бы между горой и ущельем. В ширину она редко тянула на сотню метров, а длиной была километров восемь. Парень забился в угол, чуть не под сиденье, и молчал. Можно было подумать, что он первый раз в жизни сидит в машине. «Гм, — подумал Бемиш, — впрочем, господин и чужестранец подвозит его первый раз… Надеюсь, что я не очень роняю честь рода Белого Кречета».

— Давно Ашидан живет в замке? — спросил Бемиш.

— Второй месяц, господин.

— Он пьет?

— Нет, господин, — испуганно сказал парень.

Бемиш высадил парня у поля, где уже начинали танцевать девушки в синих и красных юбках, и подошел посмотреть, что росло на поле. Он хотел спросить, давно ли крестьяне выращивают на своих полях эту штуку, но тут к нему заспешил староста. Бемиш развернулся и уехал.

Он ехал по предзакатному лесу, пока не нашел хорошей лужайки слева от дороги. Он въехал на лужайку, заглушил мотор, приподнял капот и воззрился на двигатель.

Карбюратор был собран, как птичье гнездо, из самых разнообразных деталей, воздушный фильтр тоже был чужой. Остальное ночные воры из единственной в селе мастерской поставили, откуда взяли.

Бемиш развернулся и поехал обратно.

Киссур уже спустился во двор, и они вместе облазили замок. Тот был огромен: стены, как капустные листы, вставали одна за другой.

Замок сидел на самой верхушке скалы, и к нему вела только одна дорога, с запада. Со всех остальных сторон наружная стена на востоке стояла над пропастью, и эта пропасть для полноты защиты была гладко стесана, — этакая ровная, как стекло, стена.

Киссур показал гостю дворик, где убили Канута Кречета, и маленький замковый сад, под одной из яблонь которого прабабка Киссура согрешила с крылатым и двухголовым быком. Бемиш сказал Киссуру, что замок могли бы посещать туристы со всей Галактики.

— Этот замок не годится для туристов, — осклабился Киссур, — он не предоставляет всех удобств инвалидам, — и ловко протиснулся сквозь узкую и немыслимо крутую лестницу, змеящуюся вдоль одной из наружных стен.

Вечером в замке царило веселье: конюхи заплетали коням хвосты, из кладовых тащили старые луки, тисовые, огромные, обмотанные истлевшим волокном с серебряными надписями. Бемиш заглянул в полутемную конюшню и замер: Киссур, с холодной усмешкой, прятал в седельную суму тупорылый черный автомат.