Рута Нортвич, человек и некромант (СИ) - Ледова Анна. Страница 5

— Это был комплимент вашему безупречному стилю, босс, — ответила она и включила новости по радио. — О, а вот и наш вариант…

«Вчера был убит известный криминальный авторитет, — бодро вещала радиоволна. — Обстоятельства его гибели до сих пор остаются невыясненными…»

Глава 4

— Свистят, что не залётные Дюху мочканули, а свои же, — сплюнул на землю бритоголовый охранник Толян.

— Да хрен там, свои все считаны. Вот если б из банды кто ноги сразу сделал… А там ваще муть с этой мокрухой, — ответил его напарник Татарин, в миру Иван Афанасьевич Казанцев, разминая шею. — А эт чо за шмара? Ща потянутся тёлки Дюхины бабосы пилить, а бабосов-то и хрен там…

К воротам усадьбы подъехала ярко-красная «Ламборгини» с вмятиной на капоте и нагло и пронзительно засигналила, не проявляя никакого уважения ни к чёрной ленточке на кованых завитушках, ни к скорбящим уважаемым людям внутри особняка.

— Добрейшего денёчка, пацаны, — из «ламбы» вылезла стильно одетая девица модельного вида и подошла к посту охраны. — Матушку удачу, сто тузов на сдачу. Кто за старшего, с кем тёрки тереть будем?

Бритоголовый Толян поначалу напрягся при виде этакой фифы, но потом расслабился: по фене бо́тает — значит, шмара и есть, кого бы из себя ни изображала, вырядившись тут типа как приличная. В «ламбе» осталась сидеть какая-то шлёндра мужиковатого вида в кружевной блузке и с двумя чёрными косами. Ну, и не таких по пьяни заказывали, тоже есть любители…

— Слышь, шалава, чеши отсюда. Братва колготить не велела, там ща свои мутки, не до тёлок им сейчас, — лениво сплюнул Толян.

— Тогда передайте, пожалуйста, Алексею Васильевичу Чеканину, вашему непосредственному начальнику, что у меня есть достоверная информация о произошедшем прискорбном случае с Андреем Павловичем Железняком. И что я совершенно точно могу поведать об обстоятельствах его гибели, назвать непосредственного убийцу, а также место, где Андрей Павлович хранил средства, полученные от последней крупной сделки вашего теневого синдиката, — девица выдала всё это, невозмутимо рассматривая безупречные алые коготки. — Уж будьте так любезны.

— Чо? — растерялся Толян.

Зато теперь напрягся его напарник Татарин — москвич в шестом поколении, имевший в анамнезе деда-профессора, мать-библиотекаршу и сестру-учительницу младших классов. И ещё долг за кредиты всех этих оторванных от реальности личностей на ближайшие тридцать лет.

— Не сечёшь, Толян? — зашипел Татарин. — Че́ке сигналь по-бырому. Тёлка, кароче, в теме, кто Дюху мочканул, и в какую щель тот кассу заначил… По ходу, это одна из тех шлюх из сауны, с которыми Дюха зависал, когда его…

— Не из тех, — поморщилась девица. — Но если такая интерпретация ускорит встречу с господином Чеканиным, то можете так ему и передать. Кстати, меня зовут За…

— Зар-раза! — испуганно выругался Толян, наконец сообразив, что к чему. — Ни одну ведь не нашли, а тут сама припёрлась!

— Ну, можно и так, — вздохнула девица. — За десять процентов-то от найденных средств… Метнитесь уже кабанчиком, господин Толян, а то у меня график плотный. Прощание с усопшим, я так понимаю, здесь же проходит?

О чём там тёрла стильная шмара с Чекой, Толян так и не узнал. Но потом шеф приказал привести шлёндру из «ламбы», и самому тоже остаться в доме. До тёрок среди на́больших Толяна пока не допускали, и он, проводив чернявую трансуху, остался у дверей просторной гостиной, заставленной цветами. Вроде как тоже уважение к покойнику проявил, не стал тревожить. Но невольно прислушался к тому, что происходило внутри…

— Ответствуй же мне, убиенный, — пророкотал низкий бас. — Кто оборвал твой бренный путь?

— Так Колька Бешеный, — обиженно пожаловался Дюха, он же покойный Андрей Павлович Железняк, правая рука Чеки. — Товарищ властитель, вы уж привлеките его к ответственности! Ну, понятие же надо иметь!

Не поверив ушам, Толян всё-таки заглянул в гостиную. А, заглянув, не поверил глазам. И позорно грохнулся в обморок.

— Да, Алексей Васильевич, — не отрывая взгляда от дороги, разговаривала сама с собой Заноза. — Да, по договору ГПХ. ВНЖ господина Нортвича позволяет. Хотите по субподряду? Но он не мой сотрудник, а наоборот… А, договор именно со мной? Тогда плюс шесть процентов к итоговой сумме. Вам отмывание, а мне-то ещё налог платить… Непременно… Я внесу в график… На плодотворное сотрудничество… И я тоже… Ах, что вы говорите? «Авто-Италия» тоже ваша? Вообще у меня страховка, но если вы настаиваете… Очень любезно с вашей стороны, Алексей Васильевич. Да, до новых встреч.

Заноза дважды стукнула пальцем по капельке в ухе и наконец соизволила обратить своё внимание на негодующего Руту.

— Вообще-то тот схороненный клад я мог забрать себе! А не довольствоваться жалкой долей от него! — взревел Рута. — Ты самая бесполезная слуга на свете!

— И много вы смогли бы сделать, зная лишь IBAN того швейцарского счёта? — вздёрнув крашеную бровь, взглянула на него Заноза. — Босс, вы сегодня и так заработали на пару лет безбедной жизни. Даже с учётом моей зарплаты и отпускных за этот же период. Но главное — мы обрели постоянных клиентов. Работа у них рискованная, текучка кадров большая, так что в итоге вы заработаете куда больше.

— И что, награды ждёшь? — мрачно спросил Рута. С одной стороны, он понимал, что Заноза сегодня провернула очень выгодную сделку, обеспечив бесперебойный источник заработка, а с другой, раздражался, что его слуга такая умная. И чувствовал себя предметом торга.

— Премию я себе и так уже выписала, босс. Утром пришлю на подпись. Пиццу, кстати, хотите?

— С фрикаделечками, — тут же обрадовался Рута. — Ну, знаешь, это как маленькие пельмешки, но без теста. У них там есть такая: с фрикаделечками, кусочками колбасы и двойным сыром… А ты сейчас закажешь? Грх-х… В смысле, немедленно подай мне ужин, никчёмная! Иначе я развоплощу тебя раньше, чем ты успеешь вымолить прощение за свою нерасторопность!

— Доставка от двадцати минут, — деловито ответила Заноза, тарабаня одной рукой по смартфону, и лихо руля второй. — Как раз до дома вас довезу. А развоплотите раньше — некому будет платить за вашу пиццу. Газировку или холодный чай?

— Чай, — смиренно ответил Рута.

Несколько минут они ехали в полном молчании. Рута, уязвлённый тем, что какая-то девка имеет власть над его желудком, а значит, и над ним самим, быстро прикинул варианты. Заноза, положа руку на сердце, как слуга была хороша. Рута вкусно ел, сладко спал и все его прихоти исполнялись немедленно. Какая бы она ни была противная, а работу свою делала. Пусть в Скарратоне слуги и были пугливы и почтительны, но далеко не столь расторопны. И решение пришло само собой — он окажет Занозе великую милость.

— Я решил тебя умертвить, — торжественно молвил Рута. — Ты хорошая слуга. Но не переживай, я подниму тебя сразу же, так что твои мозговые клеточки ещё не успеют передо́хнуть. Ты останешься такой же сообразительной, но теперь к твоему служению прибавится искреннее желание угодить мне, повелителю твоей души. Теперь ты будешь счастлива.

— Вот радость-то, — проворчала Заноза. — Если что, договор в бардачке — перечитайте. Вы не можете меня умертвить, на этом наш договор закончится. И в посмертии я вам служить не стану, несмотря на эту магическую аддикцию к господину после поднятия — это отдельным пунктом прописано. Это у вас магия, а у меня договор, заверенный нотариусом. Так что либо терпите меня живую, либо ищите себе нового личного помощника. А у меня на посмертие другие планы.

— Да как ты меня бесишь! — заорал Рута. — Я же тебе честь оказываю, смертная!

— А вы, можно подумать, бессмертный. Вы ведь тоже человек, босс.

— Я великий некромант!

— Одно другое не отменяет. Человек и некромант. Вам десерт заказывать?

— Пирожок с ягодами и мороженое… В смысле, как ты смеешь сравнивать меня с собой, корм для червей!

— Грязь под ногтями.