Дочь моего друга (СИ) - Тоцка Тала. Страница 37

Виолетта считывает мое настроение как высокоточный датчик.

— Как ты понимаешь, детка, таких денег у меня нет.

— И вы пришли просить их у меня, — подсказываю. Она обрадованно выдыхает.

— Ты очень проницательна, точно как твой отец! Уверена, и такая же порядочная. Глеб всегда выполнял обещания.

Виолетта льстит неумело и неискренне. Мне надоедает этот спектакль.

— Послушайте, вы зря теряете время, — говорю устало, но убедительно. — Даже если бы я захотела дать вам денег, у меня их нет. Если вы не слышали, после отца остались огромные долги. Мне пришлось погасить их всем нашим имуществом.

— Я это слышала, — кивает Виолетта, — но я говорю не о тех деньгах. А о наличке, которую он тебе оставил.

Наверное у меня слишком шокированный вид, потому что она меняется в лице. А я переспрашиваю сипло:

— Наличка? Вы о чем?

— О тех деньгах, что у него лежат в ячейке. На твое имя. Там около полумиллиона долларов.

***

Демид

— То есть, эта... — вовремя опускаю слово «пизда» и «хуесоска», — эта подружайка Глеба утверждает, что он заключил на твое имя договор и положил в банковскую ячейку полмиллиона зелени?

Арина кивает, и я лишний раз радуюсь, что сдержался. Не хочется окунать Арину в дерьмо с головой, она и так достаточно там поплескалась.

Хоть других эпитетов эта Виолетта не заслуживает, Арина не виновата, что ее отца потянуло на помойку. Что в бизнесе, что в личной жизни.

Не скажу, что сам общаюсь исключительно с ангелами, у моих баб крылышки есть разве что на прокладках. Но мне в голову не приходит ни на ком из этих особ жениться и тем более вкладывать в них деньги. Как любят выражаться законники, у нас с ними все согласно регламента в рамках действующего законодательства.

А как еще назвать прожженную суку, явившуюся требовать деньги с девчонки, у которой отобрали все?

Ладно, лирику в сторону, вернемся к голым фактам.

— Давай еще раз, Арин. Постарайся передать ваш разговор дословно. Что Виолетта ответила, когда ты спросила, откуда она знает про эти деньги? Когда был заключен этот договор? Точно на твое имя или на тебя только оформлена доверенность?

— Ты веришь, что она говорит правду, Демид? — хлопает глазищами Арина. Не вовремя так хлопает, лишний раз напоминает, что моя сексуальная жизнь сейчас на подсосе.

Усилием воли переключаю сознание с картинки, где я прямо сейчас смахиваю нахер чашки с кофе, усаживаю Арину на столе и стягиваю с нее джинсы.

Остынь, Ольшанский, притормози. Вы просто разговариваете и обсуждаете полмиллиона долларов.

Арина как примерная школьница складывает на столе руки и начинает рассказывать. А я смотрю как двигаются ее губы и снова представляю...

Фантаст, блядь.

— Что-то не так, Демид?

— Все так, — отвечаю с досадой.

— У тебя вид злой.

Блядь, плохо справляюсь, получается. Но я же сам на себя злюсь. И на нее немного...

— А кто тебе сказал, что я добрый? — и осекаюсь. — Конечно, я злой. Если бы ты мне сказала, что идешь к этой девке на встречу, я бы тебя как надо оснастил. И мы бы тут не играли в игру «Вспомнить все».

— Что за игра? — морщит она лоб.

— Не игра, а фильм, — поправляю себя. — Он старый, со Шварценеггером, ты наверное не видела. Маленькая была.

Машу рукой, а сам понимаю, как только что себя опустил. Ее на свете не было, когда этот фильм сняли.

Арина непонимающе моргает. Блядь. Она и актера такого не знает. Вот это я динозавр...

— Говори, Арина, — делаю вид, что сержусь. Она такая забавная, когда серьезная! — И как можно подробнее.

— Я спросила, откуда она знает про деньги, — послушно отвечает моя податливая девчонка.

— И откуда?

— Папа рассказал.

— Значит, ей рассказал, а тебе нет?

— Получается так, — Арина пожимает плечами.

— Бред, — откидываюсь на спинку. — Давай еще раз. На кого оформлен договор с банком? На тебя?

— Не знаю. Она так сказала, что да.

— Он не мог от твоего имени оформить договор, малыш, — нервно сцепляю пальцы. Как же сука заводит это невинное и растерянное выражение ее личика... — Глеб должен был оформить договор и выписать на тебя доверенность.

— Наверное...

— В таком случае это все легко пробивается по банку. У них были доверенности от Глеба, они же все увели с его счетов. И здесь бы все забрали, — барабаню пальцами по поверхности. — Так. Ты хоть додумалась взять контакты у этой... — опять пропускаю «пизды». А так сказать хочется!

Мои парни ее, конечно, найдут, но сколько времени это сожрет. Надо действовать очень и очень аккуратно.

— Я ее сфотографировала, — неожиданно говорит Арина и протягивает телефон.

— Пиздец... Я хотел сказать, молодец! — поправляюсь, моя малышка слабо кривит губы в улыбке. Ну хоть повеселил. — Как ты умудрилась?

Вот опять сумел удержаться. Не додумалась, а умудрилась. Глядишь, и научусь я с тобой разговаривать, моя студенточка...

— Я подумала, что ты захочешь на нее посмотреть. Делала вид, что читаю сообщение, а сама ее сфоткала, когда она повернулась к официанту.

— Круто, — киваю с умным видом пока рассматриваю девицу на экране.

Что-то такое я примерно себе и представлял. Очень даже ничего, я бы ее тоже трахнул. Раньше. Сейчас у моего младшего друга несколько другие приоритеты.

Протягиваю телефон обратно, усилием воли заставляя себя не свайпнуть влево и не посмотреть, с кем Арина переписывается. Мне для этого хватило бы пары секунд, но я сам не хочу. У нас с ней и так сейчас не гладко, но в одном я уверен — она мне доверяет. Иначе не было бы этого разговора.

И я не имею права это доверие проебать. Хватит того, что проебал ее девчачью искреннюю влюбленность.

— Сбрось мне это фото, малыш. И давай договоримся, о таких звонках и встречах сообщай мне сразу, а не постфактум. Это для твоей же безопасности.

Арина кивает и поднимается из-за стола. А у меня ощущение, что она то ли обижена, то ли разочарована.

Ну вот, опять подушнил. Надо разбавить, что ли. Хватаю за руку, слегка тяну на себя и заглядываю в лицо. Она отводит глазищи, но руку не отбирает.

— Малыш, посмотри на меня, — требую. Слушается и затягивает в темные омуты. Сглатываю. — Если бы с тобой что-то случилось, я бы себе не простил.

Глава 24

Арина

Мне хотелось его ударить.

Еще бы он бы себе не простил. Он же человек слова! Кристально честный и несгибаемый.

Долбанный перфекционизм — вот, что на самом деле движет Демидом Ольшанским. Приправленный острым чувством вины перед отцом и болезненным трепетом за свою репутацию.

Демид требовал, чтобы я вспомнила все до мельчайших подробностей.

— Ты мне все рассказала, малыш? — настойчиво переспрашивал. — Ничего не забыла?

Конечно не все. О том, что в каждом взгляде, в каждом жесте Виолетты сквозила фальшь, я говорить не стала.

Всего было слишком много.

Трагичные нотки в голосе. Скорбный взгляд. Затуманенные поволокой глаза.

Но разве это не было очевидно? Для меня да.

Виолетта плохая актриса. Пока она говорила о себе, у нее еще получалось играть, но стоило заговорить о деньгах, образ безутешной скорбящей невесты утратил актуальность.

Когда я слушала, как она нуждается в финансовой поддержке, не могла поверить, что папа на все это покупался. Особенно когда она заговорила о детях.

Меня чуть не стошнило. Реально.

Я извинилась, торопливо попрощалась и уехала. Проехала квартал, остановилась и сразу же набрала Демида.

У меня и в мыслях не было что-то предпринимать за его спиной. Даже не представляю, что можно было сделать. Я пообещала Виолетте поискать договор или доверенность, но ведь я знаю точно, что в наш дом больше не попаду.

А где мне еще искать? Если я даже не понимаю, что именно нужно.

— Бумаги, детка. Документы на твое имя. И ключи от ячейки, — сказала Виолетта, — обязательно. Ищи ключи, Арина.