Перелетная птица (СИ) - Ежов Сергей. Страница 56

— Надо полагать, он и сам был не в курсе событий. Главное гм… действо произошло всего три дня назад, в это время вы уже готовились к переходу в Петербург или даже отплыли.

— Неприятно…

— Не огорчайтесь, Александр Вениаминович! Свои награды вы непременно получите, да и титулы со временем вам пожалуют. — вступил в разговор князь Игорь.

— Не в наградах и титулах дело, друзья мои. — вздохнул Александр — Меня удручает простое понимание того факта, что обоснованный или необоснованный гнев императора сильно повредит нашим общим планам по развитию русской промышленности.

Газетчики уже оккупировали переулок, в котором стоял особняк четы Павичей. Во двор их не пускали суровые сторожа с дубинами в руках и злыми собаками на поводках.

— Господа прибыли! — сочным баритоном объявил старший из сторожей, коренастый мужчина среднего роста в полувоенном френче и вышитой тафье на бритой голове. Он немедленно дал знак распахнуть ворота.

Подойдя к хозяевам дома начальник охраны с достоинством поклонился и доложил:

— За время вашего отсутствия заметных происшествий не случилось, задержанных воров по их слезной просьбе передали в полицию.

— Это хорошо, Аркадий Сидорович. Хм… По слезной просьбе… Ладно. Репортёров проводи в музыкальную гостиную. Как думаешь, все там уместятся?

Аркадий Сидорович окинул жёстким взглядом журналистов и кивнул:

— Хватит места. А для вас может быть принести стол?

— Зачем?

— Ну… Вы после дальней поездки, может статься, захотите положить перед собой какие-нибудь документы, фотографии…

— Дельно рассуждаешь, Аркадий Сидорович. Прикажи принести. У меня есть чем удивить пишущую братию.

Близко стоящие репортёры навострили уши.

Места хватило всем. Репортёров, чтобы не скучали и пришли в благостное состояние духа, слуги обнесли водкой с бутербродами, и эта несложная мера установления доверия имела несомненный успех. Александр уселся за столом. Справа от него разместилась Агата, за ней князь Игорь, следом — князь Иван.

Александр взялся руководить импровизированной пресс-конференцией. Для начала он вкратце напомнил присутствующим хронику перелёта и возвращения, а потом дал отмашку:

— Господа, задавайте вопросы.

— Господин Павич, Петербург полнится слухами, что император на вас за что-то разгневался. Что вы на это скажете? — вскочил в третьем ряду лохматый дядя в засаленном пиджаке и с галстуком, скрученным затейливой спиралью.

— О сем печальном происшествии, даже если оно имело место, я не знаю ровным счётом ничего. Но я уверен, что его величество в любом случае прав, просто его резоны пока неизвестны нам.

— Вы не боитесь царского гнева? — не унимался засаленный.

— Повторяю, я не знаю, имел ли гнев место вообще. Вот когда получу исчерпывающие сведения, быть может, и испугаюсь.

— Тогда я спрошу вашу жену. Ваше сиятельство, что вы скажете на то, что ваш муж может отправиться в Сибирь?

— Мы с супругом действительно собираемся отправиться в Сибирь, проинспектировать работу тамошних заводов и иных предприятий «Полярной звезды» — хладнокровно сымпровизировала Агата.

— Вы увиливаете от ответа! — завёлся засаленный, но Александр его оборвал:

— Я предупредил всех, что у вас имеется по три вопроса. Свой лимит вы, уважаемый, исчерпали.

— Я не позволю… — вякнул засаленный, и замолк.

Волосатая рука Аркадия Сидоровича, повинуясь одному лишь взгляду Александра, сомкнулась на кадыкастой шее буйного репортёра, и повлекла его на выход.

— Господа, я поклонник свобод, но ровно до тех пор, пока уважают мою свободу. — пояснил Александр, и с этого мгновения пресс-конференция пошла без малейших шероховатостей.

Процедура награждения, как писали оппозиционные газеты, получилась «неприлично скромной, и, в то же время, возвышенно-прекрасной, ибо была освящена всенародной любовью и поддержкой героев, совершивших доселе невозможное во славу России».

Дело происходило так: в назначенный день Александр с Агатой приехали к Министерству торговли и промышленности, возле которого уже начали собираться люди. Чета Павичей раскланялась и перекинулась дружескими приветами с многочисленными знакомыми и вошла в здание. У дверей торжественно украшенного весибюли министерства их встретил министр со своими товарищами и проводил на сцену. А в переполненном зале уже находились важнейшие чиновники министерства и сливки промышленной элиты Европейской части России: заводчики, инженеры, конструкторы, технологи, то есть, люди, знающие толк в технических достижениях.

Министр вручил Агате орден святого Владимира, а, потом, отчаянно смущаясь, преподнес Александру орден святой Анны, чем вызвал глухое недовольное гудение собравшихся: если Владимир был очень весомой наградой, то Анну давали просто за выслугу лет провинциальным чиновникам. Но Александр, хотя внутри его вскипело негодование, не стал демонстрировать обиды, а поблагодарил министра за высокую честь, царя же в своей речи ни разу не помянул. Собравшиеся оценили умелый политес, но соблюдали известную дистанцию: всё же, своя рубашка ближе к телу. Никто не понимал причины царской опалы, тем более, что реального основания могло и не быть; возможно, действовали какие-то подковёрные политические интриги, а потому никто не торопился втиснуться между молотом и наковальней. Но в общество тут же упорхнула чья-то ядовитая шутка: «С некоторых пор в России истинных героев поощряют Анной на шею».

А «возвышенно-прекрасная» часть началась на улице, где их ожидал необыкновенно горячий приём тьмы почитателей. Александр и Агата пообщались с поклонниками, ответили на многочисленные вопросы, да и направились домой собирать вещи в длительную поездку.

Для дальних поездок Александр ещё два года назад заказал дизель-поезд из четырёх вагонов: два мотор-вагона, и пара обычных, в том числе один салон-вагон с двумя двухместными купе, ванной, душевой и туалетом, а остальное внутреннее пространство оставили свободным. Этот салон для себя, остальные вагоны обслуживающему персоналу и для попутчиков. Дизель-поезду потребовалась новая ходовая, и конструкторы создали двухосные тележки, а эту разработку сразу оценили специалисты, даже пришлось строить отдельное предприятие для сборки таких тележек. Теперь продукция завода выпускалась в двух модификациях: для русской и европейской колеи. Собственно, объём производства ограничивался только возможностями выпуска металла и проката на новых сталелитейных заводах «Полярной звезды», и потому возникший спрос удовлетворить не могли.

Дизель-поезд в пассажирском и грузовом вариантах тоже заинтересовал железнодорожников, поскольку в европейской части России особых проблем с соляркой не ощущалось, этот вид топлива ещё не стал популярным… Частные железные дороги принялись приобретать новую технику на замену своим паровозам, благо государственные дороги скупали локомотивы и подвижной состав для сибирских направлений. Кое-что покупали и казённые дороги.

Маршрут путешествия вышел довольно замысловатым: Петербург — Тверь — Ржев — Вязьма — Москва — Ярославль — Казань — Нижний Новгород — Симбирск — Астрахань. В Астрахани проинспектировали судостроительный и рефрижераторный завод, после чего погрузились на пароход, идущий в иранский Гурган. В Иране чета Павичей посетила два завода в Исфахане: холодильной техники и автомобильный, выпускающий грузовые полуторки, трёхтонки и одну модель легковушек. На совместном совещании заводских специалистов и иранских военных выяснили потребности местного гражданского рынка вкупе с возможностями армии по закупке авиационной и автомобильной техники. С большим интересом Александр узнал, что иранские военные обладают некоторой самостоятельностью, и очень хотят обзавестись бронечастями. О собственном производстве бронетехники они не мечтают, потому что сталелитейная промышленность Ирана была в весьма убогом состоянии, и уж брони она не производила ни грамма. Ну, что же, договорились о поставках комплектов броневиков, состоящих из корпусов, ходовой, двигателей и прочего оборудования, а сборку будут осуществлять уже на местных заводах.