Итак, моя милая… - Чейз Джеймс Хедли. Страница 29

Я собрал то, что оставалось от пальто, и отнес в сарай. Взяв тяжелый камень, я завернул его в лоскутья, подошел к колодцу и сдвинул крышку. Пальто последовало вслед за его владельцем.

Рита вернулась назад около четырех часов дня. Едва я услышал гул машины, как сразу же бросился из дома, чтобы открыть ворота. У нее было напряженное, осунувшееся лицо, которое не предвещало хороших новостей.

— Что случилось?

— Кое-что… Пойдем вовнутрь. Я расскажу тебе все по порядку.

Мы вошли в дом, и я закрыл дверь.

— Тебе удалось убедить ее?

— Хотелось бы в это верить.

— Ну, говори же!

— Я хорошо сыграла свою роль. При виде письма и фотографии Эмми так побелела, что я испугалась, как бы она не упала в обморок.

— Так она клюнула?

— Не сразу. Вначале решила, что я лгу. Я сказала ей, чтобы она позвонила в отель, в котором он всегда останавливается.

— И она это сделала?

— Разумеется. Ей сообщили, что его ждут, но он еще не приехал. Тогда Эмми начала прислушиваться к моим словам. Я расплакалась, сказав, что у меня нет ни гроша, что я потратила на него лучшие годы своей жизни…

— Это оставь при себе. Меня интересует Эмми. Что она тебе ответила?

— Ничего. Осталась сидеть сиднем, как толстая свинья, и смотреть в окно. Она предоставила мне возможность говорить, но сама не сказала ни слова. И это беспокоит меня больше всего.

— Что случилось потом?

— Я спросила ее, не оставил ли он ей деньги. Она ответила, что у нее ничего нет. Тогда я поинтересовалась, что мне делать. Она мило улыбнулась и выразилась в том смысле, что нужно подождать развития событий. Я ей сказала, что, скорее всего, он не даст знать о себе, на что она коротко ответила, что это вполне возможно. Но у меня создалось впечатление, что она уверена: он без нее не обойдется и уж ей-то всегда сообщит о своем местонахождении. Вот такие дела!

— Ты думаешь, у нее возникли подозрения?

— Она уверена, что меня он бросил, но уж ее не оставит ни при каких обстоятельствах.

— Что-то за этим кроется…

Глава 17

Мы прождали неделю.

Это была очень длинная неделя, самая длинная в моей жизни. Мы провели все это время внутри дома, так как поднялся сильный западный ветер. Мы сидели в гостиной, коротая часы возле камина и слушая радио.

Рита постоянно твердила мне, что нужно перерыть сарай, но я отказался, так как был абсолютно уверен, что там ничего нет. Тогда она начала говорить, чтобы я выудил из колодца тело мужа, но я и здесь не согласился. При мысли о том, как я достану полуразложившийся труп и снова увижу Зерека, меня била лихорадка.

Теперь все зависит от поведения Эмми. Я уверен, она заговорит, как только убедится, что бросили не только Риту, но и ее. И мы ждем. Рита далека от того, чтобы быть идеальной компаньонкой, и мы ладим с ней, как кошка с собакой.

Кошмар, если Эмми узнает о том, что я живу с Ритой. Каждый раз, когда я слышу шум приближающейся машины, я как сумасшедший бросаюсь на второй этаж и запираюсь в своей спальне.

У нас практически не осталось денег. Мы согласились, что опрометчиво тратить деньги Зерека до тех пор, пока мы не будем уверены, что у Эмми не записаны их номера. Эмми опасна; она вполне могла предупредить полицию об исчезновении Зерека. Так что, если мы пустим в обращение эти банкноты и они будут замечены, смертный приговор нам гарантирован.

У нас остались шесть фунтов у Риты и те двадцать фунтов, которые хотел передать мне Зерек и которые я обнаружил в его чемодане. Но мы очень много пили, и деньги растаяли, как мираж в пустыне.

На восьмой день я уже был сыт по горло Ритой и своей никчемной жизнью здесь.

Это произошло после обеда.

— Я еду в Лондон утром.

Рита в этот момент прикуривала сигарету, и я видел, как задрожала спичка в ее руке. Она посмотрела на меня:

— Зачем?

— Нужно где-то раздобыть денег. Через пару дней мы будем без гроша.

— И где же ты раздобудешь их?

— Приятель должен мне пятьдесят фунтов.

Она даже не скрывала своего сарказма.

— Ты, разумеется, вернешься к ночи, не так ли?

— Надеюсь. Но если его не будет, мне придется задержаться. В любом случае я позвоню тебе…

— Фрэнк…

— Что еще?

— Ты помнишь, что я тебе сказала?

— Перестань! Неужели ты воображаешь, что я пойду к девочкам?

— Не советовала бы тебе делать это!

— Ха-ха! Ты меня ревнуешь? Тогда и я могу спросить: где твой приятель, с которым ты выступала в Каире?

Она бросила сигарету в камин.

— Почему ты спрашиваешь о нем?

— Хочу быть уверенным, что он не объявится как-нибудь вечерком. Если ты воображаешь, что я прячу девушек в рукаве, то почему бы здесь не появиться Борису Доумиру?

Не глядя на меня, Рита сказала:

— Он умер.

— Твоим словам можно верить?

— Он умер шесть или семь лет назад в Каире.

— И как же это произошло? Ты его отравила?

— О чем ты?

Рита бросила на меня тревожный взгляд. Я улыбнулся:

— Шутка!

— Неудачная!

— Все в порядке, все в порядке. Не хочу, чтобы ты оказалась леди Макбет!

— Закройся!

Шагая по Пиккадилли и рассматривая сверкающие витрины роскошных магазинов, пялясь на красивых женщин, наряженных в меховые манто, провожая взглядом бесшумно проезжающие мимо «кадиллаки» и «понтиаки», я отдыхал от гнетущей атмосферы усадьбы «Четыре ветра».

Зайдя в пивную на Джермун-стрит, я выпил три двойных виски и лениво просмотрел дневной выпуск газеты «Стандарт». У меня было достаточно времени, и я хотел провести его с максимальным удовольствием. Но я отчаянно нуждался в деньгах. Все, что я имел, — это десять шиллингов. Ноги сами вели меня на Леннокс-стрит.

Нетта немного помедлила, прежде чем открыть мне дверь. На ней был бледно-голубой свитер и черная юбка. Соломенные волосы подвязаны голубой лентой. Она была очаровательна — как всегда.

— Мисс Нетта Гарстен проживает здесь?

— Фрэнки! О, Фрэнки, дорогой!

— Как настроение, бэби?

— Входи, Фрэнки. Я тебя все жду и жду. Ты мог хотя бы позвонить мне.

Она повисла на моей руке, словно боялась, что я сбегу, и потащила в гостиную.

— Я был страшно занят. Хотел тебе написать, но к чему? Так или иначе, но я здесь. И если ты будешь хорошей девочкой, то, возможно, останусь на ночь.

— Я всегда хорошая девочка, Фрэнки.

Она тут же устроилась на моих коленях, обняла и крепко прижалась.

— Чем ты занимался, Фрэнки?

Убил человека и бросил его тело в колодец… Что-что, а про это я не скажу ей никогда.

— Я потерял работу, Нетта.

— О…

— Зерек уехал в Париж, так что теперь ему не нужен телохранитель. Такие вещи случаются. Я, как видишь, свободен и на мели.

— А дело, о котором ты говорил мне, Фрэнки… оно сорвалось?

— Пока еще рано об этом говорить. Зерек должен оговорить его детали в Париже. Как только все будет улажено, я получу свою часть денег. Остается лишь ждать.

Нетта распахнула свои голубые глаза.

— А ему можно доверять, Фрэнки? Он тебя не обманет?

— Конечно, нет. Ведь это была его идея — ввести меня в дело. Через месяц или около того я получу деньги. После этого мы с тобой уедем.

— Ты действительно хочешь взять меня с собой?

— Конечно.

— Фрэнки…

— Да?

— Я боюсь надоесть тебе своими капризами, но, если дело сорвется, мы ведь не поедем в Америку. Что нам мешает пожениться здесь?

— Нет, мы поженимся и уедем в Америку.

— Когда?

— Скоро. Не будь же такой нетерпеливой. Ты же не хочешь замуж немедленно?

— Я… я хочу жить здесь с тобой.

— Дай мне еще немного времени, бэби.

— Но что тебе мешает оставаться здесь?

— У меня есть дело… работа в Манчестере. Я должен отправиться туда завтра утром.

— И какого рода работа?

— Просто работа. Ты не поймешь.

Она погладила меня:

— Ты выглядишь чем-то обеспокоенным.

— Обеспокоенным?.. Да, немного. Мне очень не хочется обращаться к тебе, но… Не одолжишь ли немного денег?