Санек (СИ) - Седой Василий. Страница 13

Абрам Лазаревич хмыкнул, кивнул и произнес:

— Ладно, давайте пока возьмем небольшую паузу, мне надо хорошо подумать, прежде чем принимать решение. Изумруды я, с вашего позволения, заберу. Какое бы я решение ни принял, рассчитаюсь с вами по совести, хоть в рублях, хоть, если решу взять вас с собой за границу, в долларах. Вам хранить камни у себя небезопасно. Если вам сейчас нужны деньги, скажите. Выдам сразу, без проблем. Все остальное обговорим завтра, сегодня ничего решать не буду.

Выслушав его внимательно, я кивнул, немного подумал и ответил:

— Много денег сейчас мне не нужно, но на кое-какие траты понадобятся, независимо от того, поеду я с вами или нет. Край надо хотя бы немного обновить свой гардероб, а то хожу как босяк какой-то, ну и на пропитание нужны деньги, а так в целом больше пока и некуда тратить.

Абрам Лазаревич ничего на это отвечать не стал, просто достал бумажник и отсчитал пару тысяч рублей, а потом еще и записал для меня адрес портного, который, по его мнению, сможет одеть меня быстро и относительно недорого, если, конечно, при знакомстве я упомяну, кто меня к нему отправил. Я поблагодарил Абрама Лазаревича, и на этом наши неожиданные переговоры закончились.

Пока мы занимались словоблудием, Яша успел сварить раков и даже съездить за пивом.

Удивил, если честно. Думал, Абрам Лазаревич его ругать будет, но нет, он одобрительно хмыкнул и произнес:

— Давненько я не лакомился раками, да еще и под холодненькое пиво.

Честно сказать, на счет холодненького он несколько преувеличил, да и на вкус оно оказалось так себе. Не особо мне понравилось, но с пол-литра за компанию выцедил и даже окосел слегка с непривычки.

После короткой трапезы Абрам Лазаревич занялся упаковкой своих вещей, а мне пришлось мариновать курицу для шаурмы. Дело нехитрое, и много времени не заняло, поэтому я управился быстро.

На самом деле можно было бы не заморачиваться с мариновкой, тем более что на кухне от Абрама Лазаревича осталось много самых разных специй, но я решил сделать именно так, как нравится мне. Это потом можно будет мутить что угодно, сейчас хочется сделать все по высшему разряду, поэтому я и потребовал найти соевый соус, который мне откуда-то привезли.

Замаринованную курицу я отнес в подвал и задумался. В целом до вечера, на который назначена дегустация, мне особо нечем заняться, поэтому, наверное, есть смысл отправиться к портному, если, конечно, он живет не очень далеко. Если придется ехать через всю Москву, я могу и не успеть вовремя вернуться.

Делать нечего, пришлось идти к Абраму Лазаревичу и задавать вопросы. Правильно сделал, потому что, хоть портной живет и в центре, но сделать все до вечера я бы точно не успел. Не получится там отделаться быстро, слишком дотошной мастер, к нему лучше отправляться с утра.

Плюнул на это дело и пошел изучать хозяйство, вернее содержимое сарая-ангара. Так-то он был практически пустой, но кое-что полезное там было. Немного сельхозинвентаря типа лопаты, косы, грабель и пары тяпок, но интересовало меня другое. Там хранились рыбацкие снасти, не бог весть что, но я нашел несколько снаряженных, дорогих по нынешним временам бамбуковых удочек и даже один примитивный, как по мне, спиннинг, вернее, его подобие. Отдельно чуть в стороне на вбитых в стену гвоздях висела довольно приличная на вид сеть. Учитывая, что есть и лодка, очень даже неплохое наследство. Пока у меня есть возможность ловить рыбу, голод мне по-любому не грозит. Я аж повеселел от таких мыслей и решил подготовиться к рыбалке. Неплохо будет завтра с утра пораньше посидеть с удочкой, миллион лет не релаксировал над поплавком. Да и нужно отвлечься от всяких нехороших мыслей. Все-таки выбил меня из колеи Абрам Лазаревич своим заявлением, что я, возможно, поеду за границу.

Хоть я и не хотел об этом думать, тем более что ничего еще не решено, а мысли все равно накатывали потоком, поневоле я начал размышлять, как быть, если все-таки получится уехать. Так-то идей, как быстро заработать нормальные деньги, вагон и маленькая тележка, но для всех этих начинаний нужен стартовый капитал, а его-то как раз-таки и нет. Брать в долг у Абрама Лазаревича — это даже не обсуждается, самому придется эту проблему решать, и быстро. Неизвестно, сколько у меня будет времени, как я понял, едет туда Абрам Лазаревич в командировку, и на какой срок, неизвестно, вряд ли на годы. Вот и встает вопрос времени. Быстро добыть стартовый капитал, организовать что-нибудь стоящее с большой рентабельностью, да еще и не требующее постоянного пригляда, и можно будет вернуться в Союз, предварительно затарившись всем необходимым для нормальной работы и жизни. Фигня вопрос, для обывателя. Это я так иронизирую, если кто не понял. На самом деле передо мной будет стоять совершенно нереальная задача — стать в Америке настолько востребованным и незаменимым, чтобы у меня появилась возможность постоянно мотаться туда-обратно по своему желанию. Только так может получиться что-нибудь толковое, иначе и заморачиваться каким-то бизнесом там не стоит.

Но вот подумать, как действовать в случае цейтнота, наверное, нужно, да и хоть как-то подготовиться по возможности не помешает. Если мне удастся посетить Штаты, возвращаться оттуда с пустыми руками не стоит, поэтому поневоле мне придется вспоминать навыки из прошлой жизни. Был у меня период в незабвенные девяностые, когда пришлось зарабатывать на жизнь не совсем честным трудом, вернее будет сказать, совсем не честным. Не хотелось бы мне заниматься чем-то таким в этой жизни, но если по-другому не получится, то даже думать не стану. Все-таки хочу жить, как привык, а не так, как здесь принято, да и стране надо помочь по возможности, ведь я помню про предстоящую войну и точно знаю, что мимо меня она не пройдет, не тот случай, да и мой характер мне не позволит отсиживаться, по-любому в стороне не останусь. Вот и есть у меня пока не мысли, только наметки, как поучаствовать в предстоящей бойне на своих условиях, а не на навязанных извне.

За подобными размышлениями, действуя на автомате, я и сам не заметил, как накопал червей для утренней рыбалки, затопил баню, чтобы вечером попариться, и собрал на огороде нужные для шаурмы овощи.

Вроде и не делал ничего такого, а время до вечера пролетело стремительно и незаметно. Кажется, только мы расстались с Абрамом Лазаревичем, а на улице уже сумерки. К приезду «гостей» у меня все было готово для приготовления шаурмы. Лепешек напек, овощи нашинковал, соус приготовил, да и курицу почти успел зажарить.

Хорошо, что готовил с запасом, хотя думал при этом о завтраке, но не повезло. Вместо двух гостей приехало сразу четверо. Плюсом к Абраму Лазаревичу прибыл его брат, а вместе с Яшей — его сослуживец, здоровенный сержант госбезопасности с не сходящей с лица улыбкой до ушей. Честно сказать, я засомневался, хватит ли еды на эту ораву, курицу-то мне привезли далеко не бойлера, но, как выяснилось, зря волновался. Гости прибыли с нехилыми собственными припасами и очень обрадовались, когда узнали, что к их приезду поспела баня.

Вообще, если не растекаться мыслью по древу, посиделки удались на пять с плюсом. Шаурма народу понравилась, а евреев так и вообще умилила. Особенно их покорила простота приготовления этого блюда, и они теперь на сто процентов уверились в успехе будущего предприятия и в один голос начали утверждать, что и здесь в Москве тоже надо организовать артель и кормить людей такой вкуснятиной. Когда старшее поколение маленько расслабилось от принятого на грудь коньяка, а парни зависли в парилке, прихватив с собой приличную такую банку с пивом, хитрые евреи завели со мной разговоры о жизни. Очень уж активно стали расспрашивать о моем пребывании в деревне, притом аккуратно, ненавязчиво пытались выяснить, каков источник моих знаний и умений. Начали, понятно, с английского языка, перешли на шаурму, а потом, как им казалось, незаметно переключились на мое понимание бизнеса. Никак у них не укладывалось в уме, что какой-то крестьянский пацан влет придумывает то, что способно принести очень даже неплохой доход. Да и мое поведение, как выяснилось в разговоре, не укладывается ни в какие рамки, не ведут себя так парни, выросшие в жопе мира. Это я дословно повторил слова брата Абрама Лазаревича, которые он выпалил в сердцах, когда им надоело ходить вокруг да около.