Первый шаг Некроманта. Том 3 (СИ) - Рэд Илья. Страница 21

Таков был один из пунктов нашего соглашения. Мы не разрозненная группа наёмников, где каждый со своим интересом, а единый механизм с общей целью. Все гонорары с закрытых Брешей я, кстати, тоже забрал себе. Однако в дальнейшем старания команды окупятся. Сейчас же у них полным ходом шёл испытательный срок, по окончании которого я пойму, кого отсеять, а кого оставить.

Количество моей маны возросло настолько, что в день можно было создавать десяток пятипроцентилевых ножей. Это очень много. С учётом того, что опытные ремесленники способны только два-три изделия в лучшем случае осилить, я мог завалить внутренний рынок Российской империи целым потоком подобной мелочёвки и дальше будет больше.

Всё упиралось во время создания. На один меч уходило по сорок минут, и под конец дня я чувствовал себя полностью выжатым. Ривка сказала, что скорость можно увеличить, купив другой набор фокусировочных камней, но мне пока и так неплохо. А производительность можно поднять иными способами.

Я мог сократить время создания, проскочив на третий уровень бытия или освоив ещё один клон сознания, но до этого пока далековато. Если процентили и стихии брались относительно быстро, то вот восстановление моих старых способностей требовало больших усилий.

Днём я работал, пока не тратил почти всю ману, а вечером отправлялся в лес, чтобы тренировать группы по десять мортикантов. Мы находили маленькие скопления монстров, и там уже отступники использовали дополнительные стихии вовсю, чтобы хоть чуть-чуть повысить свои процентили.

Из-за того, что моё место силы было абсолютным, они могли тренировать что угодно, кроме некромантии, по понятным причинам — у нас не было опытных некров для обряда повышения. Поэтому я решил сделать из них магов, а имеющихся «целительских» навыков им хватит, чтобы залечивать раны. Таким образом, получался странный отряд некромантов наоборот.

За четыре дня они взяли по одному-два процентиля стихий — мало, но это лучше, чем ничего. К тому же я успел наделать им зачарованных мечей. Рядовые получили пятипроцентилевые, три офицера десятипроцентилевые, а Терех пятнадцатипроцентилевый как самый старший. У многих до этого вообще не было оружия: один тесак на три человека, так что отправленный через Пичугу обоз с экипировкой вызвал бурю восторгов.

— Всё, я всех приготовил, — сказал я Ломоносову, когда мы сидели вечером на заднем дворе. Я тыкал палкой в костёр, пока ребята суетились с уборкой недоеденных яств, ужин только что окончился. — Одеты и вооружены до зубов. Завтра ночью выступаем.

— Что-то случилось? Я думал, ты подольше их потренируешь, — спросил Ваня, на его очках отражался силуэт костра.

— Да, Гусь попался в лапы этого Лорда, чёрт бы его побрал.

— Что за Гусь? — посмотрел на меня Иван.

— Николай Жариков, офицеришка там один. Всё препирался со мной, помнишь, когда мы Артиста разбили?

— А это тот, с длинной шеей который?

— Ага, он самый, — я нахмурился и перевернул палкой полено, вызвав сноп искр. — Полезли вперёд нас тридцати метровку на западе закрывать. Хотел, дурень, отличиться — славы всё мало.

— Дай угадаю, во время читки на них напал Лорд?

— Да, троих ликвидаторов потеряли, но сумели уйти, только Гусь попался. Теперь нам полностью переделывать тактику нападения — у них заложник.

— Думаешь, он ещё жив?

— Христ сказал, его менять будут. Лорд орден Невского затребовал, совсем берега попутал. И меня теперь подгоняют спасать задницу этого недоумка.

— Ясно, — кивнул Иван, — а что ребята? Когда расскажешь им про второй отряд? Да и вообще с кем ты будешь: с мортикантами или с сычовцами?

— Конечно, с сычовцами, — икнул я, сытный ужин намекал, что пора ложится спать, — увидишь короче, ведь в бой поведёшь их ты.

— Я?

— Иронично не находишь? — усмехнулся я.

— Ты хочешь, чтобы я собрал все грехи этого мира, я правильно тебя понимаю?

— Но зато, какая честь! Первый клирик командующий мортикантами, — я сделал высокопарный жест, но Ломоносов не оценил.

День спустя, вечер, стоянка отступников.

«Как же я круто попал, что же теперь делать?» — говорил сам себе Николай Жариков, лёжа связанный в какой-то лачуге, охраняемый снаружи отступником.

Всё тело ныло от побоев, ему разбили лицо и едва не отрезали уши и нос — слава богам, вступился благоразумный офицер, сказав, что нельзя портить товар.

«Да, я теперь жалкий предмет обмена, даже не человек для этих головорезов».

Николая раздели догола, отобрали все артефакты, в том числе и цепочку, подарённую мамой. Зачем она им? До сих пор со вчерашнего дня ни росинки во рту. Ману он всю потратил под присмотром отступников, пока не начал безостановочно блевать и те, хохоча как дикари, бросили его валяться в вонючей дыре.

Тело трясло в лихорадке.

«Всё из-за этого Артёма Барятинского, поганца мелкого!» — он сделал усилие и стряхнул ползущего по ноге червяка, — «Пока его не было, самые лучшие показатели на западном направлении были у меня. Какого чёрта этот дворянчик к нам припёрся?»

Покрасоваться, не иначе. Что ему делать с такой-то силой на третьей линии обороны? Явно скрывался, чтобы не послали на передовую. Здесь-то совсем маленькие Бреши, всё никак тридцати метровку не можем закрыть, а ведь она главная в этом секторе и порождает другие. Носимся как дураки с мелочью, когда надо рубить корень!

«Как же я ненавижу всё наше тупое командование, вот бы кто дал мне власть — я бы тут устроил, я бы порядок навёл. Шпульцу пора уже на пенсию, слишком аккуратен дед, боится шаг лишний сделать. А что из него за командир такой, что трясётся не за порученную ему задачу, а за каждого подчинённого, даже самого мелкого? Это слабость. Нужно идти напролом, в размен. Это война, и без жертв не обойтись, а чем больше затягиваем эти рассусоливания с отступниками, тем сильнее они становятся».

В рот Жарикову залетела муха. Он закашлялся и, выплюнув насекомое, сморщился от отвращения.

'Хорошо, что меня никто из подчинённых не видит таким, иначе позора не оберёшься.

О чём это я рассуждал? А, ну да, Бреши… Я бы быстро привёл в порядок весь Бастион, укрепился и пошёл бы по остальным городам и так пока не вышел бы к пятикилометровой «Изольде» — самой большой проблеме третьей линии обороны. Уничтожим её — закроем весь тыл. Вот какие цели надо ставить… Но как же холодно'.

Николай дрожал как банный лист и не подозревал, что мучениям его скоро придёт конец. Снаружи послышался какой-то шум, забегали тут и там некроманты.

— Кто там? — сумел он разобрать, повернувшись к узкой полоске света. Спрашивал, кажется, его сторож.

— Да мортиканты, п**оры припёрлись, загасили Ваграма толпой, прикинь?

— Совсем, что ли, е**нутые?

Второй, тот, кто бежал, бросил на ходу.

— Они труп потащили жрать, Лорд приказал порешить всех.

— Отп**дите их там, — потрясая мечом, крикнул сторож.

Жариков так надеялся, что это за ним пришли, и, услышав сию новость, совсем пал духом. Вдруг из-под земли вынырнула вроде бы человеческая голова, но вся чёрная. Она зловеще осмотрелась, жадно открывая рот, а потом появилась и рука.

Не успел Николай и пискнуть от страха, как его утащило в серую пустоту.

Я быстро разрезал путы Гуся ножом. Идиот тут же замахал руками и начал что-то кричать. Точнее, он думал, что кричал — здесь звуки слышны только снаружи и то приглушённо. Так что он просто открывал и закрывал рот, но меня беспокоил больше его охранник.

Некромант решил проведать свою жертву и вот уже в панике схватился за голову, губы произнесли нечто матерное, и мне пришлось снова вынырнуть в настоящий мир. Я схватил отступника за ремень, ещё раз глотнул воздуха и потащил за собой. Мы окунулись в безвоздушное пространство теней, где бегал голый Гусь, светя своими причиндалами и хватаясь за горло.

Я выматерился про себя и бил ножом в плечо некроманта, тот пытался артефактом разрезать границу между мирами, и у него это получилось. Появился тоненький порез, но я не отпускал противника, продолжая наносить ножевые, пока не добрался до шеи. Тот, наконец, обмяк, но нарисовалась новая проблемка: идиот Жариков, беззвучно крича, высунул голову в образовавшуюся щель.