Похоже, он попал. Том 4 (СИ) - Новиков Николай Васильевич. Страница 15

Очевидно, что он хочет услышать моё мнение. Да, они могут просто избавиться от неугодных, как-нибудь погрузить в иллюзию случайных иностранцев, транслирующих всё в соцсеть «Моментум», но…

Если узнают? Если поднимут скандал? Да и убивать собственных граждан, это как-то…

Ой, да очевидно, что они хотят.

Сёгунату не терпится, чтобы я признал своё существование.

Ладно. Затрахали. Рано или поздно это бы всё равно произошло, а жить в домике в деревне и пить молочко я могу и будучи богом.

— Хорошо, — вздохнул я, вновь потирая переносицу, — Давайте объявим о моём существовании.

Сёгун аж в улыбке расплылся. Наверняка думал, что я буду ломаться и жопу мять. Я и хотел, чего уж там. Но подумав решил, что к чёрту.

Устал я скрываться. В прошлой жизни этого за глаза хватило.

— Готовимся! — Сёгун хлопнул в ладоши, и конвой спецслужб, шедший за нами, разбежался в стороны.

Поднялась суета. Я услышал звуки телепортов, услышал крики других японцев. Зашипели рации. Громкие возгласы и споры доносились со всего поместья.

Процесс моей интеграции был запущен.

Даже сейчас, по ежесекундной суете стало понятно, насколько важно моё существование. Какой фурор оно вызовет.

Как я повлияю на мир.

«Ху-у-у-у…», — я протяжно выдохнул, на секунду отстраняясь от мира и прислушиваясь к собственным ощущениям, — «Что-ж… с богом»

— Как и обсуждали — делаем из этого представление, — быстро сказал я, шагая вперёд по коридору, — Дайте иностранцам возможность вести трансляции. Митинг не разгоняйте. Всех желающих журналистов отберёте по степени адекватности и предложите встречу в конференц-зале. Само интервью либо на вечер, либо на завтра.

— Такого же мнения, господин Вортекс, — кивнул Сёгун, — Тогда, увидимся перед выходом.

Мы друг другу киваем, и мужчина исчезает в телепорте.

Я же, ещё раз выдохнув от напряжения, заворачиваю за угол и, уже заранее зная куда идти, захожу в гардеробную.

С меня снимают мерки, передают информацию девочке-паучихе, и начинают собственноручно плести костюм. Из пальцев, если что.

— Предпочтения? — спросила парикмахерша.

— Покороче. Без укладки, — я сел в кресло и взмахом руки включил телевизор в другой комнате, наблюдая за картинкой с помощью всевидения.

Сотни, если не тысячи людей собирались по всему Токио. Радостные, сонные, счастливые — таких было большинство. Народ Сёгуната, — японцы, скрывавшиеся за аномалией сотню лет, — были искреннее счастливы возвращению их Бога-хранителя.

Моё рождение — праздник для целой нации.

Но были и те, кто сомневался. Кто не верил. И кто обвинял правительство во лжи, а меня — в обмане честных людей. И среди них был один, кто вёл за собой скептиков и создавал больше всего шума.

Из-за этой скотины меня выдернули, из-за него я сейчас должен торопиться и забыть об отдыхе!

— Господин, люди подошли к главному храму! Среди них лидер скептиков, — в комнату забежал мужик.

— Я знаю, — ответил я, уже надевая сшитый костюм, — Скоро буду.

Невероятно мягкий внутри, но сохраняющий форму снаружи. Удобный. Очень стильный. Идеально сидящий. Даже в Школе элитная форма была хуже этого сшитого на скорую руку костюма.

Я оделся. Прикрыл глаза. Выдохнул.

Затем я встал перед зеркалом.

Всё тот же я. Повзрослевший, теперь уже не обросший. В чёрном костюме и белой рубахе.

Я глубоко дышал и смотрел в свои голубые светящиеся глаза. Пытался отыскать там хоть одну причину, чтобы просто свалить и не касаться большой политики. Скинуть ответственность на других, закрыться и спрятаться от мира.

Но я… я просто её не находил.

Я — воплощение силы. Один из сильнейших. Тот, кто пережил две смерти.

Я — Бог.

И как бы не старался, я не вижу причин бояться.

— Господин?.., — в комнату зашёл Сатору.

Я в последний раз посмотрел в зеркало.

Да… я не должен бояться мира.

Это мир должен бояться меня.

* * *

Ежеглавная рубрика 'Небольшие истории этого интересного мира!"

Вика сидела на диване и от скуки листала ленту соцсетей, как вдруг её внимание привлекла прямая трансляция с чьего-то телефона.

«Что это? Бунт? Опять пытаются вернуть бамп и сагу?», — подумала она.

— Это невероятно! Только приехал в Сёгунат, и уже такое! У них что, часто митинги и праздники⁈ — говорил оператор, — О, вон! Видите? Это лидер местной оппозиции. Говорят, он не верит в местного бога или типа того. Идёт впереди всей толпы!

Сотни людей. Невероятный шум. Вика не могла разобрать и половины происходящего — настолько суета была огромна.

— Он говорит, что хочет ответов! — продолжал комментировать, — Что хочет…

И тут раздался грохот, а по всей улице прошла энергетическая волна, прервавшая процессию. Оператор сначала спрятал телефон и чуть не упал, но затем медленно, в полной тишине, поднял камеру и начал снимать площадь главного храма Сёгуната.

Там стоял человек.

— М-мам… — неуверенно прокричала Вика, — МАМ!

* * *

София Элерс стояла перед кабинетом деда и ждала, пока он вынесет решение по поводу брака.

Хотя, ответ был очевиден. Здесь всё понятно.

Софии нет смысла брыкаться. Нет смысла сопротивляться. Её судьба уже решена — никакой свободы, никакого счастья.

Никого, кто ей бы помог.

Поначалу она пыталась всё изменить. Пыталась сопротивляться решениям Людвига. Порой даже получалось — когда, например, он склонял её к совместной ночи с Виктором.

Это мелочи. Секс? Потеря девственности? Этого легко избежать до поры до времени.

Но общий путь её жизни, общую судьбу она изменить не в силах.

Одна и без поддержки, она очень слабая, беззащитная девочка. Всегда была, и всегда будет.

Поэтому сейчас София не бунтовала и не возмущалась, а лишь стояла у двери и пустыми глазами смотрела в пол, вспоминая все свои мечты и цели, существовавшие до смерти Кости.

Да она даже уже не плакала. Слёз, наверное, и не осталось.

Простая кукла, какой ей и суждено быть до конца своих…

— Какого… какого чёрта⁈ — послышался крик Людвига из кабинета.

София, будучи уже пробуждённой Королевой Клинков, обладала быстрой реакцией и вполне успешно защищала имение от редких атак чудовищ. Поэтому и сейчас она решила не медлить, а создала в воздухе меч, схватила его и ворвалась в кабинет.

Опасности не было — лишь Людвиг и отец Виктора.

Никого. И ничего, что могло бы привлекать…

— Что-ж, давайте знакомиться, — раздался голос со включенного телевизора, — Вортекс — Бог-Созидатель, и ваш хранитель. Рад нашей встрече.

Катана, призванная девушкой, с глухим ударом упала на пол.

София медленно зашагала назад, прикрывая рот рукой.

— К-костя?..

Она не смотрит телевизор. Перестала пользоваться телефоном. Перестала общаться с друзьями.

Она не знала, что он вернулся.

* * *

* * *

Глава, собственно.

Нет, я ошибся. Не сотни.

Тысячи людей.

Я телепортировался прямо к краю центрального храма и теперь смотрел на беснующуюся и орущую толпу. Меня не замечали.

«Уродцы. Подняли такой шум, и теперь даже заметить не можете», — я расстегнул пиджак и верхнюю пуговицу рубашки.

Я не собираюсь стоять здесь до вечера, пока вы, слепошарые, меня заметите.

— Я сказал… — задираю руку, — Смотреть на меня!

Я бью по каменным перилам на краю площади и порождаю волну телекинеза, которую мгновенно удаётся взять под контроль.

Никого не снесло, ничто не сломалось. Волна, ставшая «мягкой», пошатнула всех людей и заставила задрожать целые здания, порождая гул такой силы, что тот даже перебил шум тысячной толпы.

Никакого урона. Лишь демонстрация силы, которая этот урон может принести.