Чиж: рожден, чтобы играть. Авторизованная биография - Юдин Андрей Андреевич. Страница 74

Словно отвечая журналисту, Чиж в одном из интервью того периода заметил: «Звездой я не стал. Популярность — да, она есть. Быть популярным и быть звездой — разные вещи. Звезды — это Леонид Осипович Утесов, Владимир Семенович Высоцкий, Борис Борисович Гребенщиков. Эти люди — гении». Про альбом «...О любви» он сказал: «Я бы с удовольствием продолжение сделал. Может быть, когда-нибудь и сделаю».

Что касается роли Питера в жизни творческой личности, стоит вспомнить директора Эрмитажа Михаила Пиотровского, который сказал, что этот город создан сильными людьми для сильных людей. И слабое фуфло здесь ломается. Нужна страшная воля к жизни, к сопротивлению, чтобы хорошо чувствовать себя в Петербурге. У кого она есть, у того всё получится.

От митьков до Полковника

Чиж не был бы Чижом, если бы легко не вовлекался в побочные проекты. Так было, например, с долгоиграющим «митьковским» сериалом. Летом 1993-го художник Дмитрий Шагин вернулся из Америки, где лечился от алкоголизма, и обнаружил в себе новую энергию. Его озарила идея выпустить грампластинку. На ней он решил зафиксировать песенный фольклор кочегарок и дворницких, в которых в 1970–1980-х скрывались от властей независимые питерские интеллектуалы. До того, как дружно завязать с алкоголем, митьки любили погорланить эти народно-дворовые песни в застолье. Альбом «Митьковская тишина», собственно, и мыслился как виниловый постскриптум к этим good times, bad times.

Поскольку еще с середины 1980-х митьки дружили с музыкантами «Аквариума», продюсером проекта стал звукооператор группы Олег Гончаров. С оркестром народных инструментов, где работали его друзья, он довольно быстро записал все инструментальные «болванки» в студии при бывшем Дворце пионеров. Встал вопрос, кто «озвучит» этот материал. Митькам нужен был иконостас: делать проект имело смысл только с известными людьми, чьи имена вызывают интерес публики. К 1995 году Чиж уже стал неотъемлемой частью этого рок-н-ролльного иконостаса, наравне с участвующими в проекте БГ и Бутусовым. Кроме того, митькам всегда нравилась чижовская «бесшабашность» и «ненапыщенность».

— Цой начинал, как Чиж, — рассказывает Шагин. — Он часто приходил к нам в мастерскую, выступал, но постепенно стал как-бы-звездой. Когда мы снимали фильм «Город», его продюсер Айзеншпис сказал: «Да ну, это не нажористо: ты — Цой, а они какие-то жалкие митьки!..» И он не приехал на съемки. А в «Городе» фабула такая: парень считает себя художником и приезжает в Питер. Его никто не знает, он никому не нужен. Он устраивается в котельную и вдруг случайно узнает про митьков. Приходит к ним с гитарой, поет свои песни — все в восторге! Наливают ему, братаются... Сначала в этой роли должен был сняться Саша Башлачев. Когда он погиб, предложили Цою. Не пришел Цой — снялся Шевчук. В принципе, если бы отказался Юлианыч, наверное, снялся бы Чиж. Потому что это образ человека, который приехал в Питер и которого все сразу полюбили за его талант.

Чиж тоже всегда симпатизировал митькам, группе самобытных питерских художников, которая, подружившись в 1980-х, попыталась соединить родные традиции с духом хиппанства. Они надели тельняшки и ватники, выдумали свой забавный словарь, возвели в культ портвейн и советские телесериалы, называли друг друга «братками» и «сестренками», рисовали гуманистические картины. (Чижа особенно умилял сюжет, где митьки пришивали ухо Ван Гогу, которое тот отрезал себе в припадке безумия.) В первые месяцы после переезда в Питер Чиж сыграл в «ставке» митьков на Кузнечном переулке несколько акустических концертов. «Они всегда поступали честно: выплачивали заранее оговоренный гонорар». В тот сложный период эти деньги сильно выручили Чиграковых.

— Помню, позвонил Митя Шагин: «Дык, ёлы-палы, выручай!» Я отвечаю: «Музыкант музыканту — брат!»

Для Чижа была припасена песня, наиболее любимая митьками, — «На поле танки грохотали». Во время Великой Отечественной войны эта народная драма в двух вариантах — про катастрофу в угольной шахте («А молодого коногона несли с пробитой головой...») и крушение паровоза («...трупЫ ужасные лежали, и два — похожи на людей») — получила новые слова про танкиста. Многим она известна по советскому кинофильму «На войне, как на войне» (1968). Мало того что сам Чиж служил в танковом полку, эту песню, как оказалось, очень любила его мама.

Даже митьков, по натуре не склонных к перфекционизму, приятно поразило, как стремительно работал в студии Чиж. И то, что эта быстрота никоим образом не отразилась на качестве трека.

— Он на ходу всё делает, — говорит Шагин, — у него всё горит в руках. Это редкость для рок-звезд. Обычно они все-таки не музыканты, а культовые фигуры... Без Чижа я не могу себе представить «На поле танки грохотали». Когда он спел, мы поняли, что лучше него этого никто бы не сделал.

Неудивительно, что сразу после выхода альбома «Русское радио» чуть ли не через каждые 15 минут передавало эту песню по заявкам слушателей.

— Я сам был свидетелем, — вспоминает Шагин, — приезжаешь в Москву и прямо на вокзале, из ларька, доносится «На поле танки грохотали». На улице люди идут, поют эту песню... Такой суперхит получился! Этого, конечно, ни я, ни Чиж не ожидали.

— Могу сказать, что «На поле танки грохотали» — в первой редакции — я считаю одной из самых гениальных вещей, которые вообще были сделаны за последние годы, — говорит БГ, который отнесся к записи пластинки как к шутке, но его привлекла сама идея: митьки «собрали хорошие песни и попросили разных людей их спеть — идея была блестящая».

Правда, Чижа нередко критиковали за «слишком бодрое» исполнение «Танков». Если в фильме экипаж лейтенанта Сани Малешкина исполнял эту песню как романс — щемяще, распевно, «со слезой», то Олег Гончаров, делая аранжировку, убыстрил темп. «Мы сидели с оркестром, наигрывали, — говорит он, — и такой ритм показался нам самым подходящим».

Впрочем, критика в большей степени касалась того варианта «Танков», который был выпущен лейблом «Союз», — к нему Чиж не имел никакого отношения.

— Когда мы стали делать следующую пластинку, «Митьковские песни», — рассказывает Дмитрий Шагин, — издатели нам сказали: «Минуточку! А как же “На поле танки грохотали”? Надо ее записать!..»

Но повторять трек точь-в-точь, как на первой пластинке, Шагин посчитал неудобным. В итоге под чижовский вокал «подложили» новую инструментовку и подпевки девушек из группы «Колибри». «Этим вариантом я сам был удивлен, — прокомментировал Чиж. — Меня даже не спросили. Лично мне больше нравится первый, с народным оркестром».

Между тем митьковский музыкальный проект грозил превратиться в сериал: кассеты и компакт-диски выходили один за другим. На вопрос журналистов, как он к этому относится, Чиж ответил: «Без особого энтузиазма. Участвовал в продолжении исключительно из уважения к Мите Шагину — два раза в одну и ту же реку не войдешь». Тем не менее в 1996 году он записался на альбоме, посвященном 300-летию Российского флота, — «Митьковские песни на крейсере “Аврора”». Сын юнги военных лет принял это решение без каких-либо обсуждений.

Говорят, актер Александр Демьяненко сильно переживал, что публика воспринимает его исключительно как очкарика Шурика, забавного персонажа кинокомедий Леонида Гайдая. Примерно такая же история случилась с Чижом. На митьковских альбомах он спел несколько вещей («Тачанку», «Летят перелетные птицы»), но радио так «обкрутило» «На поле танки грохотали», что эту песню не слышал только глухой, и она по настоянию публики, конечно же, прочно вошла в пятерку хитов «на бис» — вместе с «Вечной молодостью», «Фантомом», «Перекрестком» и «...О любви».

Когда у Чижа появился мобильник, он даже чуть не закачал себе рингтон «Танков».