Генетика любви - Катрин Селина. Страница 12
«О, не знал, что Грегори вообще интересуется моими исследованиями. Вот уж кто всегда делал вид, что проблемы цваргов его нисколько не касаются… Может, студенты ему уши прожужжали?»
– … и заверил, что вы один из лучших преподавателей биологии в Академии. Но тем не менее ваша просьба относительно передачи медицинских данных тысяч семей, а также замужних и незамужних цваргинь и их контактов для личных встреч выглядит вопиющим нарушением правил работы с личными данными. Вы это понимаете?
– Но у меня есть теория насчет рождения детей! Она подтверждается всеми случаями, которые я знаю лично, но, если я приду с этим, меня никто не захочет слушать. Скажут – нерепрезентативная выборка. И будут правы. Мне нужно больше информации, чтобы подтвердить или опровергнуть гипотезу.
Роббинсон вновь тяжело вздохнул. Какое-то время на той стороне связи царила тишина. Затем секретарь неожиданно предложил:
– Вы очень настойчивы, Себастьян, не могу не восхититься. К сожалению, все, что я могу предложить, – это информация о пяти-десяти семьях, которые предварительно сами дадут согласие…
– Меня устраивает! – быстро воскликнул Себастьян.
Даже несколько семей в его случае – это лучше, чем ничего. Глядишь, со временем и получится составить выборку, отражающую ситуацию расы.
– Но мне потребуется от вас услуга.
– Услуга?
Касс так обрадовался новым данным, что не сразу понял, чего секретарь от него хочет.
– Да… Вы же профессор астробиологии… А тут один из школьных преподавателей начальных классов схватил острую бета-недостаточность и был срочно госпитализирован. Мне поступил запрос на замену, а я не могу никого подобрать. Можно ли попросить вас провести несколько уроков?
Себастьян Касс
На Цварге, как и в любом развитом Мире, мальчики и девочки учились вместе, если не считать отдельных занятий для юных леди о правильном контроле собственных бета-колебаний. Давно доказано, что умственные способности не зависят ни от пола гуманоида, ни от веса мозга, который среднестатистически у мужчин выше, чем у женщин. В первую очередь они коррелируют с количеством, качеством и степенью развития нейронных связей, но все же когда Касс зашел в класс, то изумился.
В просторной комнате за стандартными партами в виде половинок кругов сидело двадцать пять мальчиков и всего три девочки, которые выделялись на общем фоне яркими платьями.
«Даже на занятиях в Академии Космофлота, куда традиционно стремятся балбесы мужского пола, девушек все равно больше!»
Себастьян покачал головой, делая мысленную пометку, что на исторической родине процентное соотношение рождаемости мальчиков и девочек в последние годы совсем ужасное, что удивительно, ведь на Юнисии, по его немногочисленным данным, оно было практически пятьдесят на пятьдесят.
Откашлявшись, профессор начал урок:
– Здравствуйте, сегодня буду вести замену. Меня зовут Себастьян Касс, я профессор астробиологии и межгалактической генетики. Сегодня я расскажу вам об особенностях наших организмов…
– У-у-у… – послышался недовольный гул по аудитории. – Скукота-а-а…
– Ой, да чего мы там не знаем…
– Скорей бы господин Кианз вернулся, с ним жуков весело рассматривать…
Собираясь на лекцию, Себастьян прекрасно понимал, что между уроком для кадетов Космофлота и уроком для третьеклассников пролегает огромная пропасть и в первую очередь ему придется поработать над вниманием юных слушателей. Именно поэтому он прихватил с собой и расположил небольшую конструкцию на центральном учительском столе: толстый цилиндр-проводник, тонкий листок из металла сверху, и все это заключено в полупрозрачную сферу. Когда-то именно с помощью такой конструкции его отец – Север Касс – объяснил, как работает сфера вокруг звезды Соло.
Мысленный импульс – и металлический листок поднялся в воздух.
– Ва-а-ау!!! – Неприкрытый детский восторг пронесся по всем рядам. – Как вы это сделали? Как?! Вы волшебник?! А что вы еще умеете?!
Себастьян улыбнулся.
«Вот теперь они точно будут слушать».
– Нет, не волшебник. Я лишь воспользовался особенностью нашей расы. К концу урока вы тоже так сможете, если очень-очень захотите.
Вверх взметнулась ручка в цветастом рукаве с узором из полевых цветов.
– Да?
– И я тоже так смогу?
Юная цваргиня была очень красивой в свои восемь лет, и чувствовалось, что, когда вырастет, разобьет не одно сердце, но чего у нее не было – так это резонаторов, а значит, послать волну бета-колебаний, чтобы активировать электромагнитный контур, она не сможет.
– Увы, мисс, боюсь, что нет… – смущенно развел руками Себастьян. – Я использовал простейшие волны, которые создал сам. – Он указал на рога.
Девочка шумно и разочарованно вздохнула:
– Ну вот всегда так! Мальчишкам все, а нам ничего.
Класс зашептался, послышались ехидно-радостные «это потому, что мы лучше». Профессор лишь покачал головой, видя, как радуется один из третьеклассников. Мальчик явно еще даже не представлял, что, когда вырастет, найти жену станет для него очень сложной задачей хотя бы потому, что женщин на планете намного меньше, чем мужчин, и это они выбирают анкеты кандидатов для свиданий в первую очередь. А мужчине только и остается – принять приглашение и постараться понравиться или отклонить, если девушка совсем несимпатична. Случается и такое, что цваргу за десять лет может прийти лишь одно предложение о встрече, а может и вовсе не прийти. Самим Себастьяном к его тридцати пяти годам интересовалось одиннадцать девушек, по меркам Цварга – колоссальное количество. Тот факт, что племянник не согласился на второе свидание ни с кем из цваргинь, повергал Стефана и Софоса в легкий шок, они старательно обходили эту тему.
– Итак, дети, кто мне расскажет, чем цварги отличаются от граждан других Миров Федерации? – задал профессор первый вопрос, чтобы иметь представление, как много им рассказывали родители.
Мальчик в синей клетчатой рубашке торопливо поднял руку.
– Можно я?
– Да. Только представься, пожалуйста.
– Меня зовут Том. – Он деловито кивнул и с важностью потрогал пока еще совсем небольшие черные наросты над висками. – У нас есть рога! Благодаря им мы можем улавливать из воздуха эмоции, а другие не умеют. Обычно это вкусно!
Я поощрительно кивнул. Если ему вкусно, это значит, что в его семье царит гармония, а родители постоянно испытывают положительные эмоции и ментально не запираются от сына. Скорее всего, у Тома развилась хорошая чувствительность для его возраста.
Мальчик задумался.
– Еще папа говорит, что, когда я вырасту, у меня рога станут больше и тогда я тоже смогу вот так пускать волны в обратную сторону. Только это вроде как запрещено, и я не совсем понял, зачем это надо.
Он с подозрением покосился на колебательный контур.
– Все верно. – Себастьян одобряюще улыбнулся и задал наводящий вопрос: – Еще какие-то добавления?
Класс озадаченно зашумел: «А что, это разве не все?» А та самая девочка, которая подняла руку первой, вдруг встала из-за парты:
– Еще у мальчиков есть противный длинный хвост, которым они размахивают и ставят подножки. Мама сказала, что, когда они вырастут, у них там острый шип будет, но сейчас я даже руками погнуть могу острие у Конста. А, да, и в справочнике всегда пишут, что у цваргов быстрее все заживает. Кстати, я Мари-Эн.
Себастьян кивнул, подтверждая слова юной цваргини.
– Все верно, дети. Вы назвали основные отличия нашей расы от других граждан Федерации… – начал он, поворачиваясь к доске.
Но тут его перебили:
– А наш отец говорит, что сиреневый цвет кожи – самая важная черта чистокровных цваргов!
Профессор стремительно обернулся в сторону говорившего и столкнулся взглядом с двумя парами абсолютно идентичных глаз. Близнецы, вопреки одиночной рассадке, сидели за одной партой-полукругом и внимательно смотрели на преподавателя – будто взвешивали и ожидали чего-то… Явно провоцировали.