Это всё из-за тебя - Марк Керрин. Страница 16

В дверь стучат. Покрасневшие глаза Престона увеличиваются в размерах, как в замедленной съемке мчатся к двери и обратно ко мне.

– Хантер? – раздается решительный голос Рейчел. – Хантер, ты здесь?

– Не открывай! – шепчет загнанный в угол Престон. – Умоляю, не открывай! Мне конец! Мама очень расстроится!

По правде говоря, мне настолько противно смотреть на него – перепуганного, испачканного собственной блевотиной, что становится даже совестно. Много лет назад, будучи студентами престижного университета, мы отлично проводили время вне учебы. Нам было весело, нас уважали, обожали, мы срывали аплодисменты. В свое время это было уместно и правильно. Но не сейчас. Не в тридцать три года, черт возьми.

– Хантер, я знаю, что ты там! – продолжает стучать встревоженная Рейчел. – И Престон тоже! Я слышу вас! Немедленно откройте мне дверь, иначе я выломаю её!

Моему терпению приходит конец. Я уже слишком много раз прикрывал горящий зад этого болвана из любви к Рейчел. Из уважения к ней и благодарности за всё, что она сделала для меня. Я уже вижу, как исказится её лицо от одного взгляда на это дрожащее и страдающее тело. Но, возможно, именно материнское слово и забота способны привести Престона в чувства.

Хватаю с пола ключ от номера Престона, который он выронил, пока полз к софе, и в два шага оказываюсь у двери. Он умоляет меня остаться, подождать, пытается доползти до меня на коленях, но ударяется о стену из-за головокружения. Открываю дверь в момент, когда кулак Рейчел застывает в воздухе. Стоит ей увидеть разворачивающуюся картину за моей спиной, гнев на её лице в миг оборачивается глубоким разочарованием. В безнадежных попытках подняться на ноги, Престон издает какие-то звуки, в которых едва-едва можно расслышать что-то похожее на слова. Страх перед матерью так повлиял на его способность говорить внятно или он пьянеет от воздуха?

– Престон остановится здесь. Его номер заберу я.

Рейчел молча кивает и отходит в сторону, чтобы выпустить меня. Мне её жаль. Сколько себя помню, она всегда была слишком наивной с теми, кто был ей близок. Рейчел верила каждому слову бывшего безмозглого мужа и любимого разбойника-сына. Моя тетя умудрялась развивать свой маленький бизнес, который со временем превратился в огромное предприятие с пятью тысячами рабочих мест, и при этом у нее хватало времени печь пироги, устраивать теплые семейные праздники и самостоятельно следить за чистотой в доме. Она увозила Престона в школу, готовила ему вкуснейшие ланч-боксы и приходила болеть за него на каждый футбольный матч. И никому, и никогда любовь и внимание Рейчел не казались назойливыми. На самом деле, парни из команды завидовали Престону. И я не был исключением.

– Я заказал суп и кофе. Скоро должны принести.

– Хорошо. Спасибо, – отвечает она полушепотом, стыдясь посмотреть мне в глаза. – Уходи, Хантер. Оставь нас.

– Рейчел, если бы я знал, что у него вчера было в планах…

– Хантер, я знаю, – перебивает меня, не поднимая глаз. – Пожалуйста, дорогой, уходи. Дальше я разберусь сама.

Короткая вспышка злости, что настигает меня при звуке огорченного голоса Рейчел, мне давно знакома. В детстве я слишком много раз ненавидел Престона за эти его ароматные ланч-боксы, объятия просто так и искреннюю поддержку мамы, которую он принимал, как должное. Но вот мне уже за тридцать, я давно живу своей жизнью и в крайне редких случаях становлюсь гостем на семейных торжествах, а мне по-прежнему хочется размазать недоумка двоюродного брата по стенке, когда я вижу одинокую и грустную Рейчел.

6

Джейн будет в бешенстве, потому что я и впрямь опаздываю на коктейльную вечеринку, хотя вчера уверяла её, что буду вовремя. Единственное утешение в том, что ей придется до самого вечера скрывать свои эмоции, поскольку вокруг слишком много достопочтенных и уважаемых гостей, которые точно не оценят невесту-истеричку. Об этой открывшейся стороне Джейн известно только мне и её подругам.

Захожу в пустую кабину лифта и нажимаю на кнопку первого этажа. Хочется надеяться, что эта вечеринка действительно так уж необходима, как уверяла Джейн, иначе мои страдания на этих высоченных каблуках будут напрасны. Босоножки новые, переплетения, усыпанные мелкими камушками, уже натирают кожу. Из динамика раздается приглушенная музыка, стальные дверцы передо мной медленно съезжаются, пока не упираются в препятствие в виде мужской руки с золотыми часами на широком кожаном ремешке.

– И почему я не удивлена? – спрашиваю, глядя на темную, как туча, физиономию Хантера.

Удивительно, но человек, чей рот не закрывался на протяжении всего полета, удостаивает меня лишь молчаливой ухмылкой и заходит в кабину лифта. В пространстве, которое несколько секунд назад казалось просторным, вдруг становится слишком тесно. Воздух моментально наполняется стойким и волнующим запахом Хантера. Ещё раз отмечаю про себя, что этот мужчина обладает прекрасным вкусом не только в одежде, но и в парфюмерии. Для вечеринки в саду он выбрал легкий костюм из струящегося черного льна. Простота и солидность в одном флаконе. Ткань легкая, свободная и дышащая. Рукава рубашки закатаны до локтей и свисают так небрежно… сексуально. Не слишком ли много верхних пуговиц он оставил не застегнутыми?

Заправляю за ухо выпавшую из пучка прядь волос. То есть, я намеренно оставила её, дабы придать своему образу немного нежности. Или что-то вроде того. Черт возьми, какого лешего он встал напротив меня? Его хмурый и молчаливый взгляд задумчиво проходится по круглым и сверкающим кнопкам, а потом со взмахом густых черных ресниц вонзается в меня.

– В чем дело? – спрашиваю, хотя пару секунд назад и не собиралась даже звука произносить. Пусть лучше бы он говорил без умолку, чем скрывался в своем мрачном молчании. – Тебе не понравился твой номер и твое настроение испорчено?

Дверцы лифта закрываются и кабина с ощутимым толчком устремляется в вниз.

– Тебе идет, – говорит, спрятав руки в передние карманы широких штанов. Кофейные глаза медленно скользят по моим обнаженным ногам. Темные волоски на его груди то и дело притягивают мой взгляд. Так и слышу в ушах восторженны голос Лив, которая без конца кричит, что вот он – шикарный альфа-самец тридцати трех лет! Прочь из моих мыслей, Лив! Не верещи! – Красивые ножки.

– Знаю. Именно они вынудили тебя приехать сюда, не так ли?

Хантер не отвечает, на красивом лице ноль эмоций. Всего за несколько секунд я успеваю обвинить себя в излишней болтливости, а потом погладить по головке и сказать: «Браво, Бекки! Будь уверена в себе и не позволяй этому наглецу раскачивать твой внутренний мир»! Внезапно кабина будто подскакивает в воздухе и резко останавливается.

– В чем дело? – спрашиваю, глядя на Хантера. – Мы что, застряли?

– Похоже на то, – отвечает совершенно спокойным голосом. – Надеюсь, ты не боишься замкнутых пространств? А то мне как-то не особо хочется успокаивать тебя.

– Смотри, как бы мне не пришлось тебя успокаивать, – закатываю глаза и жму кнопку вызова диспетчера. – С ума сойти, я застряла в лифте пятизвездочного отеля! И ладно бы в одиночестве, но нет! На пару с тобой. Ау? Меня кто-нибудь слышит?

– Ты что, нервничаешь? – раздается смешок слева от меня.

– Я не люблю опаздывать. Ау? Здесь есть кто-нибудь? Мы застряли в лифте!

– Тогда почему же ты не вышла раньше? Насколько мне известно, вечеринка в честь чепухи началась больше часа назад.

– Я проспала. Видишь ли, мне не удалось хоть немного отдохнуть во время полета, потому что у кого-то не закрывался рот. Стоило мне увидеть большущую кровать и мягкие подушки, как мое тело заныло от усталости, и я провалилась в крепкий и глубокий сон. Черт возьми, кто-нибудь здесь есть? – спрашиваю, нажимая кнопку вызова.

– По-моему, твое тело заныло по другой причине, мисс Харрис.

Медленно выпрямляюсь, отвожу плечи назад и встаю на прежнее место – напротив Хантера. Холодный поручень упирается в мою поясницу, воздух в небольшом пространстве густеет, как сливки, но я очень стараюсь этого не замечать.