Национальность – одессит (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич. Страница 6

— Половой! — закричал один из военных, обладатель трех нашивок, типа сержант, помахав рукой трем молодым мужчинам в белых фартуках и с перекинутыми через согнутую руку белыми салфетками, стоявшим у барной стойки, за которой размещался четвертый, пожилой, похожий, благодаря длинным пушистым усам, на вальяжного кастрированного кота.

Один их молодых метнулся к столику и, угодливо согнувшись, пролебезил:

— Принести-с еще водочки графинчик, господин старший унтер-офицер?

— Нет, давай бутылку казёнки, нераспечатанную и еще по кружке пива! — приказал тот.

Неужели я дожил до настоящего пива⁈ Приятные новости следуют одна за другой!

Я сел за столик возле входа, подальше от пьянствующих, на деревянный стул с низкой спинкой, верхняя планка которой упиралась в мои лопатки, когда прижимался к ней. Соломенную шляпу положил на соседний.

Ко мне неторопливо подошел другой половой, обладатель тонких рыжеватых усиков и конопушек на носу, глянул на мой лоб и спросил, улыбаясь сообщнически:

— Изволите-с похмелиться, сударь?

— Я не пил вчера. Это ушиб после подрыва на мине. Зашел позавтракать и заодно пообедать, — прояснил я ситуацию.

— Как прикажите-с! — тут же строгим деловым тоном молвил половой и быстро выложил: — Есть селедка соленая, салат «Московский», уха из морской рыбы, котлеты с макаронами или рисом и чай китайский. Если хотите чего-то другого, придется подождать, когда приготовят.

— Неси всё, кроме селедки и чая. Вместо них две кружки пива, — распорядился я.

— Котлеты с каким гарниром хотите-с? — уточнил он.

— Без гарнира, две порции, — ответил я.

Соскучился я по котлетам за последние несколько эпох. Они мне напоминали о детстве, в первую очередь о школьной столовой. Там в котлеты добавляли много хлеба, и этот вкус стал для меня эталонным. Дурные привычки мы приобретаем в детстве и отстаиваем их в зрелости. Я несколько раз пытался организовать изготовление котлет в предыдущие эпохи. Вроде бы, простое блюдо, но без мясорубки настоящий фарш не получишь, а даже очень мелко нарезанное мясо — это не совсем то и даже совсем не то.

— Рюмочку водочки-с или коньячка-с? — спросил половой.

— Нет, голова и так болит, — отказался я.

— Понял. Сейчас принесу заказ, — заверил половой и ушел в дверь рядом со стойкой бармена, которому на ходу показал два пальца, что, как догадываюсь, обозначало две кружки пива.

Салат «Московский» оказался жалкой пародией на оливье, уха — жидковатой и без картошки, строго с пшеном по древнему рецепту, который мне не нравился, и котлеты разочаровали своим правильным, слишком мясным вкусом. Только пиво приличное, несмотря на то, что подали в оловянных кружках, которые, как мне показалось, добавляли напитку привкус, не противный, но без него было бы еще лучше. Я даже заказал и осилил третью.

— Свежее, утром привезли из немецкой пивоварни. Она на склоне Перепелки, — сообщил половой.

— Перепелка это…? — задал я уточняющий вопрос.

— Гора Перепелочная, — ответил он и показал в окно, которое смотрело на возвышенность с частично застроенным склоном.

Видимо, одна из построек — пивоварня предприимчивого немца. Представляю, как он влетит, когда Порт-Артур захватят японцы. Что немцу хорошо, то японцу по барабану.

6

После обеда меня сильно клонило в сон, поэтому решил прогуляться по городу. Надо было дотянуть хотя бы часов до десяти вечера и только тогда лечь спать. Иначе проснусь в самом начале ночи, а потом буду маяться до утра от бессонницы и днем ходить вялым. Я взобрался на склон Перепелки выше крайних домов, чтобы осмотреть Порт-Артур. Меня сопровождал нанятый за пятак пацаненок лет одиннадцати по имени Никита, белобрысый, сопливый, в отцовской клетчатой кепке, которая постоянно сползала на глаза. Тоном учителя математики он показал и рассказал мне, где что.

Город располагался на берегу бухты с узким входом, который становился несудоходным во время отлива, огражденным с запада полуостровом Тигровый хвост, а с востока — горой Золотая. Восхитительное место для военной базы: два раза в сутки можно расслабиться на несколько часов, потому что враг не сможет войти и взять на абордаж. На горе и мысу расположены артиллерийские батареи. Мой гид без запинки перечислил, сколько и какого калибра пушек на каждой и на других, которые находились, как по моему скромному разумению, в самых неожиданных местах. Может быть, мнение у меня такое потому, что знаю, чем закончится оборона Порт-Артура. Бухта разделена на маленькую Восточную гавань и большую Западную. Первая является торговым портом и возле нее находится Пресноводное озеро, вторая — военно-морской базой, хотя и там, и там были «заблудившиеся». Район возле Восточной называется Старым городом. В него я и въехал с северо-востока. Новых было два — Китайский, расположенный рядом со Старым, у подножия горы Большой, где, как сказал Никита, жили косоглазые в фанзах (от китайского фанзи — дом), и просто Новый, который находился по другую сторону Перепелки, за речушкой Линхе, на берегу Западной гавани. Центром там был двухэтажный белый дворец наместника, а остальные здания принадлежали армии и военно-морскому флоту. Впрочем, и в Старом городе хватало казарм, военных складов, штабов, арсеналов… На границе между этими районами на склоне горы построили собор, поэтому получила название Соборная. Сообщение было по воде на катерах, шлюпках и сампанах, которые русские называли шампуньками. Не знаю, изобрели ли уже шампунь для волос, пока мне не попадался, поэтому предполагаю, что это исковерканное произношение слова сампан. Видимо, в этих лодках частенько пили шампанское. В Старом городе находятся городская больница и Сводный госпиталь, а также свидетельство их совместного труда — два кладбища, христианское и языческое, как назвал последнее мой гид. В Новом был Морской госпиталь. Железная дорога проходила между берегом реки Линхе и Перепелкой, огибая гору. Привокзальная площадь служила местом праздного гуляния. В Новом городе для этого был Николаевский бульвар, который называли Этажеркой, потому что проложен уступами на крутом склоне, но частенько живущие там приплывали оттянуться в Старый. До недавнего времени прибытие поезда, особенно скорого, являлось важным событием в жизни скучающих горожан. Наверное, приходили посмотреть на неудачников, которых занесло в это богом забытое место, и порадоваться, что не они одни такие дебилы. Теперь это развлечение в прошлом. Поезда приходят сюда почти пустыми, а в обратную сторону вагоны третьего и даже второго класса заполнены битком.

— Как япошки стали город обстреливать, все, у кого деньги есть, начали уезжать. Мой батя в сухом доке работает клепальщиком, зарплата всего девяносто пять копеек в день, еле хватает нам, поэтому никуда не едем, — грустно поведал сопливый пацаненок. — Не этой ночью, а прошлой наши отбили атаку япошек. По всему городу снаряды падали. У нас на Перепелке в два дома попали, мужика одного убили. Мы ходили смотреть. Кровищи было, как с кабана.

Расплатившись с Никитой, я отправился на вокзал, чтобы узнать расписание и не изменились ли цены на билеты. При таком спросе возможны были самые разные варианты. На площади возле одноэтажного белого каменного здания стояли десятка три рикш, ждали клиентов.

Один из них, увидев меня, схватил свою повозку и кинулся наперерез, радостно крича:

— Гаспадина, исвосик!

Он был первый человек, встреченный мной в новой эпохе, поэтому я решил, что это знак судьбы, и поменял свои планы. Расписание поездов никуда не денется и цены, если меняются, через несколько дней, когда получу паспорт, будут другими, так что лучше заняться неотложным делом — сгонять за своим холодным оружием, пока его не нашел какой-нибудь зоркий абориген.

— Вези в твою деревню, — на китайском языке приказал я рикше, расположившись на кожаном сиденье.

В первый раз, утром, удивился, откуда здесь столько конского волоса? В предыдущую эпоху китайцы не шибко жаловали лошадей. Теперь знал, что в городе и окрестностях базируются несколько русских кавалерийский подразделений и много гужевого транспорта, причем китайцы сменили волов на ослов и мулов, у которых тоже подстригают хвост и гриву.