Рейдеры Нила (ЛП) - Сейлор Стивен. Страница 64

— Я тоже не могу уснуть. Я подумал, не пойти ли мне добровольцем в караул, - сказал я.

Он покачал головой: — Тебя не допустят, пока ты не станешь одним из нас.

— Когда это будет?

— После того, как Артемон поставит вопрос на голосование, и ты пройдешь посвящение.

Это был второй раз за день, когда он сказал о подобном. Мне не понравилось, как это прозвучало. — Как происходит посвящение?

— Узнаешь в свое время. — Он уставился на воду. — После того, что я сделал сегодня, я думаю, ты обязан сделать мне еще одно одолжение, римлянин.

— За что?

— Я видел напряженное выражение твоего лица, когда Артемон протягивал тебе топор. А ведь ты, убийца всех тех людей в Канопусе!  Я все время спрашиваю себя: что же все-таки за убийца этот Пекуний?

Я пожал плечами: — Возможно, трусливый тип, который предпочитает, убивать свои жертвы спящими.

— И это все, римлянин? Или что-то еще заставило тебя заколебаться? Мне показалось, что я увидел что-то вроде жалости на твоем лице - жалость к этому негодяю с волосатыми плечами! На мгновение я подумал, что ты откажешься выполнить приказ Артемона. Я даже подумал, что ты собираешься бросить ему вызов. Мне кажется, он тоже так подумал. Ты был не единственным, кто вздохнул с облегчением, когда я взял у него топор.

— Артемон посчитал, что его могли бы освободить от должности?

— Я видел это по его лицу.

— Артемон вздохнул с облегчением, потому что побоялся со мной сразиться? — На мгновение я почувствовал себя польщенным, пока Менхеп не издал резкий смешок.

— Нет, тупица! Потому что он не хотел тебя убивать. По крайней мере, пока. Мне кажется, ты ему нравишься.

Менхеп был напряжен и угрюм, когда я присоединился к нему. Теперь он казался более расслабленным. Я решил задать новый вопрос.

— Когда мы вчера ходили навещать Метродору, мне пришла в голову мысль, что в хижине с ней живет еще какая-то женщина.

— Что заставило тебя так подумать?

Я пожал плечами: — Кое-что  из того, что сказала Метродора.

Он на мгновение поколебался, затем кивнул: — Да, там находится молодая женщина. Теперь некоторые мужчины называют эту хижину «женскими покоями», как будто такое может существовать в «Гнезде Кукушки»! Я помню времена до прихода Метродоры, времена, когда ни одной женщине любого рода не разрешалось жить среди нас, даже ведьме.

— Метродора сама пришла к вам, но, мне кажется, молодая женщина находится здесь не по своей воле.

— Она пленница, ее удерживают ради выкупа. Артемон говорит, что в Александрии есть богатый человек, который заплатит целое состояние, чтобы вернуть девушку, но пока этот богатый человек даже не потрудился ответить на сообщения Артемона.

— Эта девушка …  дочь богача? - спросила я, как бы демонстрируя свое невежество.

Менхеп покачал головой: — Говорят, она его любовница. Актриса из труппы пантомимов.

— Любовница богача? Должно быть, она очень красива.

— Безусловно, это так.

— Ты ее видел?

— Всего пару раз, и то недолго. С первого дня, когда она появилась в «Гнезде кукушки», Артемон прячет ее от всех нас. Он сказал, что мужчинам лучше вообще ее не видеть, чтобы не поддаваться искушению.

— И ты испытываешь искушение сделать что?

— А ты как думаешь? Волосатик был не единственным похотливым козлом среди нас, хотя мне хотелось бы думать, что он был глупее большинства. — Менхеп покачал головой. — Такая хорошенькая девушка может доставить массу неприятностей, даже если никто ее и пальцем не тронет.

— Как так?

— Похлопает ресницами, немного пофлиртует, изобразит полную беспомощность - представь, себе какие драки могут разразиться, если она решит натравить одного мужчину на другого. Достаточно скоро она уговорит какого-нибудь наивного дурачка помочь ей сбежать. — Он вздохнул, затем понизил голос. — Я только хотел бы, чтобы Артемон следовал своим собственным правилам, не встречаться с девушкой. Лучше бы он никогда ее не видел!

— Почему ты так говоришь?

— Знаешь ли ты историю Александра и жены персидского царя?

— Освежи мою память.

— Когда Александр убил царя Дария и завоевал Вавилон, все ожидали, что он заберет себе жену Дария, потому что о ее красоте ходили легенды. Но самым важным для Александра было то, чтобы персы полюбили его, использование их царицы послужило бы ему шатким началом. Он хотел также сохранить ясную голову и боялся, что ее красота затуманит его рассудок. Итак, несмотря на то, что царица хотела встретиться с ним, Александр отказался допустить ее к себе, опасаясь, что к тому, чего он коснется глазами, ему придется прикоснуться еще кое-чем. Он вел себя как царь, а не завоеватель, и он устоял перед искушением.

Я кивнул: — Похожую историю рассказывают и о Сципионе Африканском. — Менхеп непонимающе посмотрел на меня. — Ты, должно быть, слышал о нем.

Менхеп покачал головой. Я вздохнул. Конечно, я был чужаком в чужой стране, оказавшись среди людей, которые никогда не слышали о Сципионе Африканском. — Он был величайшим римским полководцем, который когда-либо жил, человеком, который перехитрил Ганнибала Карфагенского.

— Ганнибал? О, о нем я, конечно, слышал.

Я хмыкнул: — Все это очень хорошо, но моя история о Сципионе. Сражаясь в Испании, он завоевал город Новый Карфаген. К нему привели дочь его врага. От ее красоты у него перехватило дыхание. Он мог бы взять ее прямо на месте и сделать с ней все, что захотел бы, но вместо этого отвел глаза и вернул девушку ее отцу. С тех пор поэты воспевают его.