Сын Петра. Том 5. Ветер перемен. Страница 17

– Только то, что она есть, и какие-то общие сведения. Это короткие шестидюймовые пушки, скорее даже гаубицы на каких-то хитрых лафетах. Наши морские офицеры только посмеялись над ними, когда я им сообщил и попросил консультации. Дескать, толку от них никакого в морском бою. Оказалось, что они ошибались.

– Список мне предоставь тех, кто тебя консультировал.

– Сир, они не могли знать.

– Не могли. Но им хватило ума поднять на смех то, чего они не знали. Вместо того, чтобы подумать, а лучше проверить. Как будто этот Петр со своим сыном глупости какие делал ранее.

– Балтийские пираты после битвы при Гибралтаре вряд ли нам помогут. А военные корабли выводить на перехват… это война, – сменил тему министр иностранных дел.

– Мы можем их перехватить там, у берегов Африки? Чтобы надежно. Чтобы никто не ушел.

– Нет, сир. Морской бой очень труднопредсказуемое дело. Если нам повезет и мы сумеем внезапно напасть на них во время стоянки, то да, удача может улыбнуться. В море же… – Кольбер покачал головой. – Бой может затянуться, а по темноте они уйдут. Не догонишь. Да и наши моряки в порту по пьяни болтать будут.

– Проклятье!

– Да, сир. Дело не вышло.

– Кого еще можно подключить?

– Ищу. Но надежды мало. По-хорошему было бы правильно начать с русскими обычную войну. Силами какой-нибудь Генуи. Чтобы русская армия к ним добраться не могла, а корабли наших протеже им пакостили.

– Так действуйте!

– Какой-нибудь Генуи… какой-нибудь… Все очень непросто. Генуя сейчас переживает очень непростые времена. И за войну с русскими они запросили с нас ТАКУЮ сумму, что даже у меня дыхание перехватило. Подобной наглости я еще не встречал.

– Они не хотят воевать?

– Они хотят денег. Финансовое состояние их республики аховое. Как верно подметил принц Алекс, они не разваливаются только потому, что их чайки засрали.

– И когда же это он сумел подобное подметить?

– Я состою с ним в переписке. И мы касались вопросов Италии.

– С нашим врагом?

– Формально мы с Россией не воюем и не воевали. Более того, поддерживаем добрые отношения. И даже торгуем. К тому же темы, которые мы поднимаем в переписке, полезнее скорее нам, чем им. Я так пытаюсь узнать их позицию по разным вопросам. Чтобы проще было предсказывать поведение столь странных и непривычных людей.

– Ты, я надеюсь, копируешь отправляемые письма?

– Разумеется, сир. По вашему первому требованию я предоставлю их. Они у меня подшиты в полном порядке. Это личная переписка, но в то же время государственная. Посему я отношусь к ней предельно серьезно.

– Хорошо. Пришлите мне эту подшивку. Я хочу почитать.

– Сегодня же вечером вам ее доставят.

– Что же до пиратов… – Людовик задумался. – Свяжитесь с самыми горячими головами из тех, с Магриба. И сообщите, что за упомянутые галеоны мы хорошо заплатим. Можете даже выдавать аванс.

– Они откажутся.

– Кто-то соблазнится.

– Надо, чтобы соблазнились их лидеры. Мы не сможем их заинтересовать суммой, достаточной для этого. Им наших торговцев грабить проще и спокойнее, чем с этой эскадрой иметь дело.

– Ну англичане ведь как-то грабили испанские эскадры?

– Я свяжусь с ними, – чуть подумав, произнес Кольбер. – Возможно, они захотят подработать. Но я не уверен. Джеймс ищет союза с Россией против своей сестры. А ей он совсем ни к чему. Русским, кстати, тоже. Это же нападение может спровоцировать его заключение.

– Сделай же уже хоть что-то! Проклятье! Мне иногда кажется, что ты беспомощный маленький ребенок!

– Да, сир. Конечно, сир…

Глава 7

1708 год, июль, 8. Пригород Парижа – земли башкир – Москва

Людовик XIV медленно шел мимо ровных шеренг своих мушкетеров, выстроенных на плацу. И оглядывал их. Новых мушкетеров. Прошедших обновленный курс подготовки под руководством специальной комиссии, составленной из лучших полководцев Франции и военных мыслителей.

Пахло по́том и пылью.

Навязчиво. Едко.

Отчего король немного морщился, но не сильно.

Только что эти ребята провели демонстрацию своей выучки строевого боя. Старательно, на самой жаре. По методикам, полученным из России. Включая штыковые приемы для не индивидуального, а коллективного сражения. Сходясь рота на роту в специальном снаряжении.

Красиво.

Эффектно.

И как наблюдателям казалось, очень действенно. Во всяком случае, такой натиск в боевой обстановке да еще на не готовую к такому пехоту противника должен закончиться бойней. Что на практике и случалось, как в недавних битвах со шведами, славными этим самым натиском, так и с русскими.

Но не штыковым боем одним. Эти мушкетеры и залпы давали часто. Ведь они все ж таки мушкетеры, а не, скажем, пикинеры. И перестраивались. В общем, демонстрация получилась на диво хороша. Король прямо впечатлился и немало воспрянул духом.

Одна беда – это покамест был всего лишь один образцово-показательный полк. Всего один. Да, его в дальнейшем планировали использовать для подготовки остальных. Как русские недавно поступали. Но масштабирование выучки пока только предстояло.

К слову сказать, Кольбер сумел не только отвести от себя гнев государя, но и в итоге выдать свои промахи за успехи. Правильно все перекрутив и найдя подход к французскому генералитету. Именно он оказался инициатором и создателем той группы, которая и занялась переподготовкой французской пехоты. По-новому. Комплексно. Ориентируясь на очень уж результативных «восточных варваров».

Понятное дело, копировали их не точно.

Даже захоти – не смогли бы.

Внутренние документы к французам пока так и не попали, поэтому приходилось подражать по наблюдаемым аспектам. Начиная с формы. Например, во французской армии стали вводить тот самый невысокий кивер, который впервые появился в русской армии в этой истории. Вместо шляпы. Какая-никакая, а защита головы.

– Вы думаете, это все нам поможет бить австрийцев? – спросил король у Кольбера, что сопровождал его на смотре.

– Должно, сир. Мы постарались повторить все, что делали русские. И даже наши генералы сумели это оценить. Говорят, новая выучка дает пехоте огромные возможности.

– Как-то это все не впечатляет.

– Это покажет бой, – поспешно возразил маршал.

– В битве при Венеции и это бы не помогло. Я читал австрийский отчет Иосифа. Позор… просто позор, – покачал головой король.

– Ошибки случаются.

– Настолько фатальные? Если бы мы разгромили австрийцев, то война в Речи Посполитой пошла бы совсем иначе.

– Сомневаюсь, сир, – возразил Кольбер.

– Сомневаешься в чем?

– Время играло в пользу русских в той войне. Каждый лишний ее день укреплял их позиции. Если бы мы победили в битве при Венеции, то дали бы полякам и османам пустые надежды. А значит, их разгром оказался бы более масштабным и страшным.

– Думаешь?

– Иногда поражение бывает выгодно. Мы же не отправили бы свои войска воевать с русскими, не так ли? А их собственных сил явно недоставало для полноценного противостояния. Русские оказались слишком сильны. Куда сильнее наших ожиданий. Османы потерпели два тяжелых поражения на севере и одно на юге, уже от персов, вооруженных русскими. У них восстали мамлюки. Кстати, также используя русское оружие. Если бы они немедленно не прекратили боевые действия, то совершенно точно потеряли бы весь Левант и, вероятно, восточную часть Анатолии. Как минимум. Балканские же княжества тоже бы восстали, и, кто знает, что сложилось бы у них в Европе. Все выглядело для них крайне плачевно.

– Все как-то… не так… Ведь ты говорил мне иное.

– Я опирался на экспертное мнение наших военных. А они просто не обладали всей полнотой информации. Из-за чего ошиблись. Кроме того, мы просто недооценили любознательность и упорство этих восточных варваров. В то время как весь свет смеялся на русским царем, трудящимся на голландской верфи плотником, они учились. Упорно, не обращая внимания на насмешки. У всех. И творчески перерабатывали то, что узнавали. Ничего не изобретая нового. Просто комбинируя и применяя к делу.