Вернуть Боярство 14 (СИ) - Мамаев Максим. Страница 42

Ибо Цинь Шихуанди был не просто нежитью. Не просто очень сильным и опытным Магом Заклятий, превосходящим остальных чародеев восьмого ранга за счет огромного количества великих артефактов и громадного опыта, достигнутых за почти две тысячи лет существования, нет. Все было куда хуже — Цинь Шихуанди был Великим Магом, полновесным чародеем девятого ранга, а не грубой поделкой с множеством изъянов, коими являлись Маги Заклятий этого мира. И как Великий он едва ли уступал мне на пике моих сил. Что уж говорить об этом мире — он пришелся бы ко двору даже в моём! Да ещё как пришелся бы — он был бы в числе сильнейших Великих!

И лишь благодаря суровым, неизменным и беспристрастным законам Высшей Ритуальной Магии этот мир не познал весь ужас столкновения с таким врагом. Ритуалы — самый гибкий, самый многообразный вид магии, но одновременно с этим — самый сложный и самый требовательный, когда дело доходит до чего-то, что выходит за рамки обыденности. И переход на девятый ранг, невозможный для остальных жителей этого мира, диктовал свои суровые условия для исполнения. Ограничение в территории, необходимость тысяч ежедневных кровавых жертв и прочее — это всё часть той цены, которую пришлось заплатить Императору Мертвых за эту силу… Но сейчас, за полтора тысячелетия, это существо нашло некие лазейки — и это очень плохо для всех. В первую очередь — для Российской Империи…

Правда, кое-что всё же играло мне на руку. Несмотря на все прожитые годы, громадное мастерство, огромный опыт и многое другое, кое в чем он мне уступал однозначно. Мне — Пеплу, а не мне Аристарху, разумеется…

У него не было опыта битвы с равными себе с тех пор, как он перешагнул планку Мага Заклятий. Может, в первые десятилетия, максимум в первый век с момента достижения этой силы ему и могли доставить некоторые проблемы чародеи этого уровня в количестве двоих-троих разом, но позже — уже нет. В какой-то момент качество начинает бить количество — на нынешнего Императора Мертвых должно выходить при раскладе двадцать-двадцать пять Магов Заклятий против одного. А учитывая количество одних только его генералов, нежити восьмого ранга, да всех остальных сил Столицы Мертвых, да чародеев восьмого ранга в самом Китае… Такой перевес создать не способна не то, что ни одна Великая Держава — тут и трех, объединивших силы, не хватит.

Поэтому битву силой Душ выиграл я. Для того, кто ни разу не сталкивался с равным себе врагом, он действовал просто отлично — за тысячи лет существования он неплохо освоил все трюки и приемы, что можно открыть и развить самостоятельно. Но просто умения хорошо использовать отработанные в комфортных условиях на тренировочных манекенах приемы недостаточно, что бы считаться умелым воином, магом или кем-либо ещё — без реального опыта это всё просто хороший фундамент, база, без последующей надстройки и развития. Так что я победил… Вот только ощущение присутствие врага никуда не делось. Раз уж этот рыцарь смерти смог послужить ему вместилищем, то уверен, где-то там, в рядах врага есть тело куда более могущественное и подходящее. Что я могу сказать… Остаётся лишь посочувствовать тому из Владык Мертвы, нежити восьмого ранга, что пойдет сегодня как расходный материал для величайшей нежити этого мира. Его душа станет топливом для Императора, и пусть души наши бессмертны, но за время жизни они накапливают свою, особую энергию, которая нужна для продолжения цикла реинкарнаций. И её, в числе прочего, сегодня и сожгут без остатка. Душе после такого придется очень худо… Все эти перерождения в тараканов и прочее, во что верят буддисты — далеко не худшее, что может случиться с таким бедолагой.

— Господин… господин Аристарх, — вырвал меня из задумчивости робкий голос. — Что прикажете делать?

Оглянувшись, я увидел молодого Мастера, того самого, что находился под защитой какого-то мощного церковного артефакта и наблюдал за всем происходящим, находясь ближе всех. Конечно, разок помочь пришлось, все-так крестик, что он носил под доспехами и одеждой, не рассчитан на столкновения такого калибра, но то всего разок и не сильно. Остальным пришлось помогать куда активнее.

Глаза мужчины буквально полыхали изнутри. Не какой-то там банальной и пошлой «жаждой битвы», «готовность умереть ради победы» и прочим, нет… Что-то иное, что-то куда более глубокое, сильное и мощное, идущее из самых глубоких, сокровенных уголков души, внутренняя решимость, мужество, гордость и чувство долга… Нет, даже эти слова слишком просты и примитивны, не способны отобразить и описать то, что я видел в его глазах.

А затем я посмотрел на остальных магов, что стояли позади меня. И увидел точно такие же взгляды, полные внутренней силы и огня. Что ж, видимо, я не зря дал им ощутить Общность Душ — чары, что я сотворил невольно, ибо только использовав их, я вспомнил эту магию. Каждый, кто сегодня шел в бой под знаменем Империи, соприкоснулся душами друг с другом, а в центре этого соприкосновения находился я — обладатель души несопоставимо более могущественной, чем любая другая в русской армии. И поделился с ними частичкой своей Духовной Мощи, разжигая в них тоже пламя, что горело сейчас в моей душе.

Что ж… Теперь я точно не могу отступить. И промолчать сейчас — тоже не могу. Пламя разгорелось, вулкан готов начать извержения — и надо дать им правильную цель, направить эту силу в правильное русло. И я это сделаю.

— Сегодня решится не только судьба двух наших губерний, — негромко заговорил я, вновь используя Мощь своей Души. — Император Мертвых нашел способ обойти свои ограничения и явиться на наши земли. Если мы не остановим Цинь сегодня, они пойдут дальше. Отберут Александровскую губернию, затем пройдутся по остальным приграничным с ними провинциям, затем дальше… Не сразу, не за один день или даже год, но через двадцать, а может и тридцать, эта тварь пожрет нашу Империю. Сегодня, братья и сестры, мы бьемся не за себя, не за Магадан или Хабаровск — сегодня мы бьемся за всю нашу огромную, многогранную, разностороннюю, населенную сотнями народов и вместившую сотни культур Россию. У нас нет выбора, даже победа или смерть — недостаточно!

Я помолчал, закрыв глаза и отдавшись чувству внимания сотен тысяч душ. Битва на некоторое время стихла — враги ещё не успели оправиться от схватки между мной и Императором, но это ненадолго. Я не подбирал слов, не пытался подобрать правильных фраз и подходящих случаю выражений — подобного я не умею. Поэтому я говорил искренне, говорил что думаю, слова мои шли от сердца — и потому их внимательно слушали. Я уже разжег огонь — теперь же пламя тысяч отдельных костров превратиться во всесокрушающий пожар!

— Я — реинкарнатор, чародей из другого мира, что погиб там и начал новую жизнь здесь. Там, в прошлом мире, я погиб, сражаясь за ту, другую Российскую Империю — и если в этой, новой жизни мне придется погибнуть за Родину вновь, то так тому и быть. Я смогу ненадолго призвать свою истинную силу, что позволит мне дать бой этой твари — но если я проиграю, он пожрет мою душу и станет куда могущественнее. Однако победить в одиночку мне не под силу — мне нужна ваша помощь. Вы должны сокрушить стоящие на нашем пути рати врага, помочь мне добраться до него — и не позволить его слугам вмешиваться в наш бой. Я не буду вам врать и успокаивать ложными надеждами — мало кто из нас увидит завтрашний рассвет. Девять из десяти, а возможно и девяносто девять из ста останутся на этом поле боя навеки. Однако одно я могу вам пообещать — как и вы, я не буду щадить себя. Я умру, сожгу душу, если потребуется — но сегодня я навеки уничтожу эту угрозу. Нам нужна победа, одна на всех! И за ценой мы не постоим! С нами Бог, так кто же против нас, братья и сёстры! Вы со мной?

Я устало открыл глаза, ощущая, как десятки, сотни тысяч душ молчаливо, без слов дают мне свой ответ. Православные, мусульмане, язычники, буддисты, иудеи — каких только душ здесь не было! Велика, действительно велика и богата людьми матушка-Россия… И каждая из этих душ в едином порыве выражали свое согласие — и я не имел права их подвести.