Друзья или любовники? (СИ) - Шнайдер Анна. Страница 2

— Да-а-а, — протянула я с ностальгическим вздохом и достала из сумки через плечо складной пакет для продуктов. Точнее, это был мешок. Ярко-зелёный, весёленький. — Держи, перемещай сюда свою поживу, и пошли ко мне. Будем есть и вспоминать былое.

Через мгновение, когда Корнеев начал перекладывать покупки, я услышала звон стекла, заметила, как сразу после этого Яр виновато замер, и хмыкнула.

— Не стесняйся. Я тоже пару дней пила, когда решила разводиться с Лёшкой. Это нормально.

— Не уверен, — буркнул Яр и поморщился. — Я уже лет десять не пью, а тут вот взял и коньяк купил.

— Это ты зря, — посетовала я с укоризной. — Кто же коньяком развязывается? Надо было с пива начинать. Ну или с вина слабенького. Ты бы ещё абсент купил.

— «Зелёной феи», увы, не было, — Яр звякнул последней бутылкой и выпрямился. — Всё. Веди меня, Сусанин, я готов.

— Только у меня там немножко не убрано, — на всякий случай предупредила Корнеева я, но он засмеялся и повторил:

— Веди-веди.

Ярослав

Встретить у подъезда бывшую одноклассницу Алинку Пирожкову неожиданно оказалось очень приятно. Последнюю неделю Корнеев существовал в каком-то перманентном отчаянном угаре, но стоило увидеть Алину — и словно вернулся в то время, когда самой значительной проблемой была ближайшая контрольная по физике. Эх, беззаботное детство! Его полноценной частью была Алина, с которой они вместе каждое утро много лет подряд ходили в школу. Она жила на два этажа ниже, и Яр часто видел её и после окончания школы, несмотря на то, что их дороги разошлись — он выбрал своей специальностью логистику, а Алинка — непрактичная личность! — пошла на истфак. В итоге у неё, правда, всё сложилось вполне неплохо: ещё учась в институте, она с командой других ребят стала организовывать «камерные» экскурсии по Москве, водила небольшие группы за символическую плату. Маршруты ребята разрабатывали сами — чтобы было интересно и нестандартно. Материалы добывали не только в интернете, но и в библиотеках. Постепенно раскручивали в соцсетях свою группу, причём за рекламу не отдали ни копейки, зарабатывая популярность путём сарафанного радио. В итоге через пару лет после института один из однокурсников Алины оформил на себя ИП, а остальные стали сотрудниками. Так она до сих пор и водила экскурсии — исключительно пешеходные, каждая часа на четыре. Ярослав всё хотел прийти и послушать одноклассницу в деле, но каждый раз находились более важные дела. А Алинка и не обижалась — она вообще была необидчивой. Корнеев ей даже завидовал иногда — ему бы такой лёгкий характер и незамороченность! Он так не умел. Во всё вникал, из-за всего начинал рефлексировать. Жена за это порой называла его душнилой.

На самом деле с Алиной они познакомились совсем даже и не в школе, а гораздо раньше. Отец Яра, Василий Павлович, утверждал, что ещё на детской площадке, когда оба только начинали ходить. Смеялся и говорил, что они сразу не поделили какую-то машинку — вцепились в неё с двух сторон и плакали, перетягивая друг у друга, пока оба не шлёпнулись на попы.

Яр всего этого, конечно, не помнил. Смутно, если напрягаться, перед глазами возникал образ Алины-«снежинки» — в белом платье, усыпанном серебряными блёстками. Или за маленьким столиком, с ложкой в руках, уплетающей какой-то суп. Но куда ярче, естественно, были образы уже из школы — первый класс, совместное сидение за одной партой, выпускной вечер. И, конечно, походы друг к другу в гости. Вот это случалось постоянно, пока они учились в школе, да и потом, бывало, бегали туда-сюда.

Алина была единственным человеком, с которым Яр ни разу в жизни не ссорился. Ему порой казалось, что это просто невозможно — настолько незлобивой и незлопамятной она была. Даже на своего мужа, несмотря на то, что он поступил с ней нехорошо, не обижалась. Рукой только махнула — и давай дальше жить. Поэтому Яр даже удивился сейчас, когда Алина сказала, что после решения о разводе пару дней пила. Он не мог такого представить. Чтобы Алина — вечный ходячий позитив — стала пить с горя? Нет, это, скорее всего, шутка такая.

С остальными одноклассниками Яр, бывало, общался — не со всеми, но пара человек набралось бы, — но с Алиной всё-таки больше и чаще всего. По крайней мере, переписывался. Встречались они редко, особенно в последние годы — после того, как у Корнеева родилась Соня.

Что ж, теперь вновь начнут чаще видеться. Сказал бы ему кто ещё пару недель назад, что он решит развестись с Лилей, — в жизни бы не поверил, посмеялся бы только.

— Добро пожаловать, дорогой Карлсон! — пафосно заявила Алина и, оглянувшись на Яра, добавила: — Ну и ты, Малыш, заходи.

Корнеев расхохотался, перешагивая через порог.

Сам он никогда не умел настолько легко относиться к собственным недостаткам, как Алина. Она никогда не заморачивалась — ну пухленькая, подумаешь. А когда её дразнили Карлсоном, извинялась, что забыла дома свой моторчик, чем вызывала оторопь у тех, кто её дразнил, — у них-то с чувством юмора было туго.

Класса до девятого Яр действительно был небольшого роста, но потом как вытянулся! Они с отцом тогда на море уезжали на всё лето, а когда вернулись, Алина, увидев его, показательно задрала голову и восхитилась:

— Класс! Наконец ты сможешь допрыгнуть до Игоря Верзилова, чтобы дать ему в морду.

Яр на неё не обиделся, посмеялся только. И сейчас смеялся, вспоминая это старое прозвище — Малыш Корнеев, — которым его называли в школе много-много лет. С одной стороны, хорошо, что больше не называют, но с другой — какое же беззаботное было время!

— Разувайся, мой руки и проходи на кухню вместе со своим мешком подарков, — сказала Алина, скидывая с ног белые босоножки. Так и потопала в ванную босая. — Тапочек, извини, у меня нет. Только мои, но они тебе не налезут, да и вообще неизвестно где — может, под кроватью. Надо поискать.

— Как же ты живёшь без гостевых тапочек? — удивился Корнеев, вспоминая привычку Лили держать в обувнице целую полку тапок разного размера. — Гостей не бывает?

— У меня были тапочки раньше. Но их Лёшка покупал. И после развода он всё забрал с собой, — крикнула из ванной Алина, и Яр едва на пол от удивления не свалился.

Да, муж Пирожковой ему никогда не нравился, как и она была не в восторге от Лили. Это Корнеев знал точно, хотя Алина не комментировала его брак — скорее всего, считала неэтичным. Он тоже не высказывался, про себя считая Лёшку прижопистым чмом. Но забирать после развода тапочки?! Это уже даже не прижопистость, а что-то психическое.

— Интересно, что ещё он забрал… — пробормотал Яр, как ему показалось, вполне тихо, но Алина, как раз выходившая из ванной, услышала и с улыбкой ответила:

— Я же сказала — всё. Точнее, всё, что мог. Хорошо хоть меня саму не расчленил и в сумку не засунул — мол, в хозяйстве пригодится, бульон варить.

— Фу, Пирожок, — поморщился Корнеев. — Слишком чёрный юмор.

— А что поделать? Жизнь — она же как зебра. То белая полоса, то чёрная, а потом — оп! — Алина хлопнула в ладоши. — Жопа!

— У меня сейчас как раз она самая.

— Я так и поняла.

Алина

Выглядел Корнеев — ух, чума! В плохом смысле этого слова. Краше в гроб кладут. Хорошо, что бороду и усы отрастил — они как-то сглаживали впечатление от его бледно-зелёной физиономии и унылых глаз. Отвлекали внимание на себя, так сказать.

Я когда-то выглядела примерно так же, только что без усов и бороды. Но тоже была похожа на фантик, который кто-то смял и выбросил за ненадобностью, раздавив каблуком леденец-сердце. Поэтому я отлично понимала, в каком состоянии сейчас находится Корнеев, и собиралась ему помочь. Друг я или кто?

— Какая сегодня экскурсия была? — поинтересовался Яр, заходя на кухню слегка посвежевшим. И поставил передо мной на табуретку сумку со своей провизией. Я сразу сунула туда нос и ответила: