Столичный доктор. Том IV (СИ) - Вязовский Алексей. Страница 28

Глава 14

СТОЛИЧНЫЯ ВѢСТИ. По свѣдѣнiямъ «Пет. Лист.» въ началѣ 1897 года на Балтiйскомъ заводѣ приступятъ къ разбивкѣ чертежей подводной лодки надводнаго водоизмѣщенiя около 100 тоннъ по частному заказу извѣстнаго профессора медицины Е. А. Баталова. Двигатель для лодки планируютъ изготовить на заводѣ Нобеля. Лодка предназначается для поиска затонувшихъ судовъ и поднятiя съ нихъ сокровищ, для чего будетъ оснащена электрическими подводными прожекторами. По словамъ профессора, онъ всегда мечталъ повторить опытъ капитана Немо изъ фантастическаго романа француза Жюля Верна «Восемьдесятъ тысячъ верстъ под водой», прочитаннаго имъ въ дѣтствѣ.

ВАРДЕ… Крайнiй сѣверный пунктъ — 86¼ гр. достигнутъ Нансеномъ 8-го марта 1895 г. Льдины помѣшали ему двинуться дальше. Онъ направился къ землѣ Франца-Iосифа, куда и прибылъ 6-го августа. Послѣ того какъ, за недостаткомъ мяса заколоты были всѣ собаки, Нансенъ 19-го августа продолжалъ путь въ направленiи Шпицбергена. Послѣ утомительнаго шестинедѣльнаго путешествiя, Нансенъ нашелъ зимнюю стоянку Джексона, гдѣ пробылъ 1,5 мѣсяца до прибытiя парохода.

ХАБАРОВСКЪ. Наблюденiе солнечнаго затменiя въ селѣ Орловскомъ, въ 323 вѣрстахъ отъ Хабаровска, вполнѣ удалось.

Англiя, Японiя и Россiя. Въ «Daily News» сообщаютъ изъ Йокагамы слѣдующiе не лишенныя значенiя свѣдѣнiя: «Политическiй горизонтъ ясенъ, настроенiе мирно. Можетъ-ли по этому поводу радоваться Англiя — это вопросъ другой. Японiя понемногу падаетъ въ объятiя Россiи, и теперь уже не скрываютъ, что между первой и второй заключенъ договоръ для замiренiя Кореи.»

Я проснулся от оглушительного раската грома. Вернее, я от грохота проснулся, только потом сообразил, что это гром, когда в окно настойчиво начало фигачить ливнем. Ночная гроза! Что может быть лучше? Особенно если часовая стрелка только миновала цифру три. Это ж такая радость — смотреть на молнию, которая жахнула в какой-то громоотвод неподалеку. Да так, что пришлось даже глаза прикрыть от яркой вспышки. Там сейчас якобы оздоровительный озон вовсю пахнет. Мне не очень запах нравится, нанюхался от бактерицидных ламп. К тому же это оксидант, хорошего организму от него мало.

Я подошел к окну. Ливень такой, что не видно почти ничего. Только фонари мотает из стороны в сторону. Вот еще молния, тут же гром такой, что в ушах заложило. Почему-то вспомнилась страшилка из учебника по природоведению, где рассказывали, как учёный Ломоносов с дружбаном исследовали что-то крайне интересное, связанное с молниями, и в лабораторию залетела шаровая молния, которая сподвижника Михайлы Васильича и прибила насмерть. Добрые учебники были, нечего сказать.

Еще громыхнуло, только на сей раз вместе со звуком разбитого стекла. Ёксель-моксель, я же в кабинете окно на щеколду не закрыл! Створки прикрыл только! Сейчас там горизонтальным дождем обстановочку мне улучшит!

Я помчался по коридору, на ходу зазывая Кузьму. Неужели спит, обалдуй? Вот кому завидовать надо: выглянул из своей каморки с растрепанным чубом и заспанным лицом, будто и не слышал ничего.

— Что стряслось, барин? Гроза? Храни господи и Илья-пророк, — перекрестился он.

— В кабинете окно открыто, засранец! — крикнул я. — Давай имущество спасать!

На месте катастрофы нас ждала поистине удручающая картина. Под ногами хлюпало. Прощай, паркет. На стол из распахнутого настежь окна в комнату набросало несколько веток и листву. Древняя китайская ваза, подаренная мне Ли Хуаном на день рождения, разлетелась на осколки. Судя по всему, ее снесло разбитым стеклом. Странно, что с подоконника не сбросило забытый том топографической анатомии. Хотя книга явно на выброс — промокла насквозь. Даже если высушить, там всё покороблено. Только и счастья, что уходя, я всё остальное со стола спрятал в ящик. Есть надежда, что туда воды не налило.

— Батюшки! — ахнул Кузьма, увидев беспорядок. Перекрестился.

Времени на сетования не было. Я быстро захлопнул окно. Разбитой оказалась только внутренняя створка. Поступление воды снаружи прекратилось. А внутри Кузьма начал убирать с помощью ведра и тряпки. Гроза между тем ничуть не стихала. Раскаты грома сотрясали дом, а молнии полыхали все ярче, выжигая багровые всполохи за окнами.

Через полчаса грязной работы самое страшное было позади. Заодно и ливень почти утих, превратившись в малоинтенсивный дождик. Мебельную обивку менять. Ковер на полу мне и до этого не нравился. Паркет? Ну мастикой недавно натирали, позавчера, что ли. Может, и выдержит. А если вспучится — и ладно. Новый постелят. Книги немного пострадали, но кроме атласа, в пределах разумного. Вот кресло, в котором я сижу, вообще как новое. Утром увидим, когда света побольше будет.

Сейчас бы камин зажечь и согреться. Только кто ж тебе его летом растопит? Особенно, если в квартире ничего похожего нет. Печное отопление здесь, да и лето. Я передернул плечами и попытался сосредоточиться на дыхании, успокаивая нервы. Спать надо, с утра забот полон рот. Хорошо хоть… Неееет! Только не это! Я вскочил и бросился в угол, где возле двери в чехле висел мой новый костюмчик. Слава богу! И Илье-пророку спасибо, конечно же. Сухой, не пострадал. А то пришлось бы как нищеброду на собственную помолвку в старом идти. Или, еще хуже, в прокатном! Вот какой теперь сон?

— Ну вот, навроде всё поубирал, — отрапортовал Кузьма. — Пойду, барин, посплю немного. С утра стекольщика вызову и мебельщика.

Я кивнул и отпустил его отдыхать. Сам же решил больше не ложиться — все равно не усну. Сейчас соберусь с силами, сварю себе кофе.

Вот почему я не перебрался в кровать? Теперь спина колом стоит, шея затекла. Про то, как здорово спать, сидя в кресле, рассказывают те же гады, что распространяют домыслы о полезности увеличения налоговой ставки. Не верьте таким. Люди, летавшие в Таиланд в экономе, меня поймут. Хотя кресло как в бизнесе, и проспал я часа четыре, не больше.

Разбудил, кстати, стекольщик. Кузьма успел проснуться, найти нужного специалиста, и притащить к нам. Вазу жалко. Я в них не понимаю ничего, но красивая была.

Кстати, а лежать некогда. Надо срочно собираться, завтракать, бриться — и за дела. Ибо сегодня у нас подписание брачного договора. Германский специалист, наверное, телепортировался, потому что я даже не могу себе представить, как это из Вюрцбурга можно за два дня всего добраться. Или на воздушном шаре полетел. Почти как Филеас Фогг, короче. Только без Паспарту. И мой Энгельс с их немцем всё утрясли, и вот сейчас совсем скоро мы поставим свои подписи. Лишь бы не уснуть во время обсуждения.

Через два часа я, благоухая модным ароматом от Флорис, ждал гостей у себя. А что, мне в адвокатскую контору ехать? Или в гостиницу? Я самый крутой на этом празднике жизни. Кстати, натуральный одеколон выветривается часа через два. Спустя три остается только намек. В России выпускают аналоги — тройной и высший сорт, четверной. Я когда впервые название увидел, испугался. Но оказалось, что с клопомором, который продавался при советской власти, этот парфюм ничего общего не имеет. Свежий цитрусовый аромат, весьма приятный. Четверной держится на час больше, наверное. Я раньше пользовался, потом перестал. Кёльнская вода — удел франтоватых приказчиков и небогатых помещиков из глубинки.

Для гостей дорогих у нас самовар, бублики, пара розеточек с вареньем, и вазочка с шоколадом. Потом можно и винишком отпраздновать. Но так, символически. Чтобы Гамачек нос не задирал, вино сегодня бургундское, какое-то там шато очередное. Стекло вставили, ковер новый постелили, стулья сухие притащили. И кабинет проветрили. Как говорится, замели следы.

Все гости прибыли вместе. И вовремя, может, пара минут в какую-то сторону. Орднунг, что вы хотели? Важные все, как кроты из мультика про Дюймовку. Пришли, расселись. Хоть бы Агнесс взяли с собой — можно было тихо переговариваться. Но тут рулит папаша, пока дочь не замужем, он от ее имени такие документы подписывает.