Иной мир. Компиляция (СИ) - Шарипов Никита. Страница 77

– Куда я попал? – спросил Адам. Он всё еще в лёгком шоке от услышанного. Не велика потеря. Всего-то-навсего домой больше не попадёт.

– Попал ты на территорию русских, – ответил я. – Нас много, и можешь считать, что вам сильно не повезло. Почему мы не напали на вас сразу и не перебили? Мы просто ждём. У нас армия, Адам. Пусть небольшая. Нас всего лишь около пятисот. Но для этого мира мы армия. Ты видишь выход из ситуации, Адам?

– У меня задача, солдат! – с неожиданной уверенностью сказал швед. – Ты это понимаешь?

– А ты понимаешь, что мне достаточно щёлкнуть пальцами? – ещё более уверенно спросил я. – Щелчок, и мы просто раздавим вас. Ты хочешь жить, Адам? А твои десять наёмников? Спроси их…. Кстати, они такие же, как ты, или их тоже можно назвать сбродом?

– Такие же, как я… – тихо ответил Адам и стал предельно задумчивым.

– Вариантов два, – продолжил мой блеф Максим. – Первый – мы просто раздавим вас. Плохой вариант, потому что будет много крови. Как вашей, так и нашей. Ещё пострадают дети и девушки.

– Второй вариант? – с надеждой спросил Адам.

– Вы делаете всё своими силами, – ответил Максим. – То есть, от вас требуется перебить как можно больше этого сброда, а желательно весь. Перебьёте и мы даём вам свободу. Даже транспорт оставим. Два Хамви. На большее можете не рассчитывать. Ну и оружие, патроны и еду. Мы же не звери. Остальное, а это дети, девушки и весь транспорт, мы заберём. Забрали бы и сброд, но он вряд ли выживет.

– А сброд вам зачем? – удивился Адам.

– Рабсила, – ответил я. – Рабами будут.

Адам начал думать. Я и Максим молча ждать.

– Вы понимаете, что организация, которая меня в этот мир отправила, очень серьёзная? – спустя минуту спросил Адам.

Максим кивнул:

– Понимаем. Мы многое понимаем, в отличие от тебя. А вот ты мало что понимаешь, Адам. На кону жизнь.

– Я это понимаю… – тихо ответил Адам и продолжил думать. Спустя пару секунд сказал: – Одним нам точно не справиться. Ни в первом варианте, ни во втором. Но второй мне нравится больше. Я готов принять ваше предложение, но с одним условием. Вы поможете нам?

– Это уже другой разговор, Адам, – улыбнулся я. – Мы поможем тебе и твоим ребятам. Главное, всё спланировать. Чем меньше крови, тем для нас лучше.

– Крови всё равно много будет… – пробормотал Адам. – Её будет много этой ночью. Надеюсь, что я переживу её…

***

– Знакомый! – Боков измеряет шагами пространство маленького домика. – Знакомый, сука! Никитос, как такое возможно? Как ты мог встретить знакомого? Это точно правда?

– Я свидетель, – спокойно сказал Максим. – Этот швед, Адам Олаффсон, реально знает Никиту.

– Я его тоже знаю, – неожиданно заявила Раиса. – В Сирии встречала. Он просто не помнит меня.

Я округлил глаза и воскликнул:

– Ты меня знаешь?

– Не сразу вспомнила, – ответила она. – А когда вспомнила, решила не говорить. Ты тогда только прилетел в Хмеймим, а я улетала. Мы видели друг друга всего лишь раз. У меня не только хорошее зрение, но и память отличная.

– Я на свою тоже не жаловался… – пробормотал я и задумался. Нет, Раису я не помню. Хмеймим помню. Народу там было уйма, и вряд ли удастся вспомнить хоть кого-то, с кем довелось встретиться глазами. Таких людей не запоминаешь…

– Так и будете офигевать от нашего рассказа или начнёте обдумывать план действий? – поинтересовался Максим, смакующий чаёк под дым тлеющей сигаретки.

– Это точно не кидалово? – с сомнением спросил Боков.

– Пятьсот нас, – ответил я. – Блефовали хорошо, и Олаффсон купился. Боится он.

– Жаль, что нас не пятьсот… – пробормотал до этого молчавший Бодров. – Даже не пятьдесят.

– Мы должны атаковать их, когда этот швед подаст сигнал? – спросил Зубарь, похожий на статую, подпирающую дверной косяк.

– Да, – кивнул я. – Сперва они начнут своими силами, а затем подключаемся мы. Наша задача приблизиться к лагерю как можно ближе, при этом абсолютно незаметно.

– А тепловизоры? – захлопал глазами Боков. – О тепловизорах ты подумал?

Я кивнул:

– Подумал, и проблем с ними не будет. Адам и его парни будут дежурить всю ночь. И ещё человек десять зеков с ними. Тепловизоры будут только у парней Адама. Ну и на транспорте они имеются.

– Всё так славно, что блевать хочется, – сквозь зубы сказал Зубарь. Прекратив подпирать косяк, он подошёл ко мне и спросил: – Чем закончились переговоры? Что такого этот швед скажет зекам, что они будут молча ждать утра?

Я ответил, глядя Зубарю в глаза:

– Он скажет им, что утром мы начнём наступление и перебьём всех, кто не захочет сдаться. А также он скажет им, что помощь уже идёт. Обнадёжит, так сказать.

– А если этот сброд решит по-своему? – спросил Боков. – Если они перебьют Адама и его парней ещё до ночи? Что тогда?

– Такой вариант имеется, – ответил Максим. – Будем полагаться на везенье и русское авось. Повезёт и обойдёмся малой кровью. Не повезёт, тогда крови будет много. У нас другого выхода нет…

План действий мусолили до темноты. Так мусолили, что даже мне он начал казаться бредовым. Впрочем, бреда навалом. С самого начала и, похоже, до самого конца. Удача нам не помешает. Она нужна нам как никогда раньше. Что сейчас, что в скором будущем. Проблемы мы себе нажили нешуточные. Надо их разгребать.

Глава 13

– Лиса на позиции, – доложила Раиса. – До лагеря метров триста, не более. Отлично просматривается большая часть часовых. Один заметил меня в тепловизор и замешкался. Повезло, что не запаниковал. Хотела снять.

– Парней шведа и заключенных различаешь? – спросил я. Рядом лежат Бодров и Мусин. Оба осматривают окрестности. Жаль, что у нас нет тепловизоров. Они есть только у Раисы и Бокова. Первая уже на позиции и готова в любую секунду открыть снайперский огонь по лагерю. Второй с противоположной стороны лагеря осматривает окрестности на предмет присутствия зверья. Опасно!

– Различаю, и при этом отлично, – ответила Раиса. – Мало того, что экипированы они по-разному, так и ходят иначе. Военные, пусть и наёмники, всё-таки обучены. Сброд он и в Африке сброд.

– Мы выдвигаемся, – тихо сказал я в эфир. – Раиса, следи за лагерем.

Мусин и Бодров одновременно поднялись и, пригибаясь, пошли в сторону лагеря. Я отправился следом. До лагеря около километра. Метрах в ста от нас залегли Нугуманов, Кузнецов и Осипов. Ещё в ста метрах на позиции находится Зубарь с двумя своими бойцами. Всего таких групп восемь. В каждой по три человека. Только Раиса действует в одиночку и уже несколько минут находится на позиции.

Проснулась рация:

– Я вижу, как сужается кольцо, – сказал Боков. – Кольцо – это мы. Если в тепловизор посмотрит хотя бы один человек из лагеря, то нам крышка. Одного Хамви хватит, чтобы перестрелять всех нас.

– Нас уже давно заметили, – сказала Раиса. – Наёмники шведа слишком нервничают, если приглядеться. Хорошо, что не пьют. Часовые из заключённых пьют. Парочка шатается и стрелять точно не способна. Разве только в небо. Еще трое тоже скоро до кондиции дойдут. Четверо не пьют и, кажется, понимают, что ситуация хреновая. Нервничают сильно, но пить не собираются. Один постоянно за кострами следит. Видите, как хорошо горят?

Никто не ответил. Двадцать четыре человека медленно идут к лагерю. Через час Олаффсон и его парни должны приступить к уничтожению зеков. Как только те поймут, что происходит, Олаффсон выстрелит в небо из ракетницы. Думаю, что мы поймём всё гораздо раньше, и затея с ракетницей лишняя. Пока всё по плану.

– Наблюдаю движение у одного из автобусов, – встревоженно доложила Раиса. – Один из заключённых выводит на улицу двух девушек. Жду.

Мы продолжили идти, ожидая ответа от Раисы.

– Один из парней Олаффсона подошёл к заключённому, – продолжила докладывать она. – Ведут девушек в сторону… Ведут… Остановились…

– Что делают? – спросил Боков.

– Отхожее место, – сказала Раиса. – В туалет захотели. Отбой тревоги.