Ноттингем - Винчестер Лина. Страница 23

Усмехнувшись, миссис Вуд запрокидывает голову и смотрит в потолок.

– Видит бог, Райли, я очень хочу оторваться и отдохнуть. Иногда забываю, что я не только работающая мать двоих детей, но еще и женщина.

– Мама моей подруги Хлои работает в салоне эротического массажа. Хотите, выбью вам подарочный сертификат на посещение?

– Райли!

– Я серьезно, – отвечаю я, поигрывая бровями. – С клиентками женского пола работают красивые испанцы. Где еще почувствовать себя женщиной, если не там? Мама уже ходит туда, правда втайне от папы.

– Иди уже к Сойеру, – рассмеявшись, Скарлетт отмахивается, а затем неловко потирает внезапно порозовевшие щеки. – Ладно, от подарочного сертификата я все же не откажусь.

Кивнув, я встаю из-за стола и, ободряюще сжав ее плечо, возвращаюсь в холл, чтобы подняться к Сойеру. Дверь в комнату Зоуи с розовой табличкой «Не беспокоить!» закрыта. И на секунду мне жутко хочется прижаться к ней ухом и подслушать, о чем они с Фелис разговаривают, но я сдерживаюсь.

Дверь в комнату Сойера приоткрыта, и я стучусь, заглядывая внутрь. В его спальне беспорядок: на спинке стула висит целая груда футболок, а стол завален ворохом листов, тетрадей и учебников. На стене, выкрашенной в глубокий темно-зеленый цвет, висит полка со скучными книгами, в которых нет ни одного сексуального вампира, падшего ангела или горячего демона. Под полкой – ящик, наполненный отцовскими виниловыми пластинками, разноцветные конверты которых я любила рассматривать в детстве.

Свет в комнате приглушен, включена лишь настольная лампа над рабочим столом. Прислонившись к спинке кровати, Сойер сидит в наушниках и совсем не замечает меня, печатая что-то в ноутбуке. Сосредоточенно глядя в экран, он облизывает губы, а я думаю, что самое время заводить фанатский аккаунт в «Твиттере» в честь этого жеста. Горящий экран ноутбука отражается в серых глазах Сойера, а между бровей лежит складка – сосредоточен и серьезен больше обычного.

Я присаживаюсь на край кровати. Сойер с трудом отрывает взгляд от ноутбука и, увидев меня, не скрывает удивления. Его губы тут же расплываются в улыбке, отчего лицо словно светлеет. Ненавижу, когда Сойер так улыбается, потому что в такие моменты я часто отключаюсь от восторга и едва могу контролировать свой восхищенный взгляд, способный выдать меня с потрохами.

– Чем обязан? – спрашивает он, снимая наушники.

Пожав плечами, я разглядываю лежащую на покрывале книгу со схемами деталей машины, которую когда-то отдал мой папа.

– Я что, не могу зайти в гости к другу?

– Можешь, но уже вечер, разве ты не должна сейчас мастурбировать на холодные члены или вроде того?

– У меня сексуальная травма после разговора с родителями. – Вздохнув, я забираюсь с ногами на кровать.

Сойер отставляет ноутбук на прикроватную тумбочку и вытягивает руку, опуская ее на соседнюю подушку, потому что знает: моя цель – его плечо.

– Уверен, что ты их даже не дослушала. Может, там все как в твоих книжках.

Поморщив нос, я невольно вздрагиваю.

– В жизни не бывает как в книжках, поэтому я их и читаю. Мне нравится проживать чужие истории любви, которых у меня никогда не будет.

– Тебе просто нравится читать порно, Гномик.

Как только я кладу голову на плечо Сойера и он обнимает меня, я чувствую, как в районе сердца от волнения разливается уже привычное тепло. В такие моменты легко представить, что мы самая настоящая пара, и от одной лишь только мысли об этом мне хочется улыбаться.

– И это тоже. Но секс мне нравится только в книгах. Он там чувственный и страстный, никто не боится залететь или подхватить генитальный герпес. И клянусь: прилагательное «красивый» можно отнести к члену только в книгах, потому что в жизни – так себе картина.

Сойер смеется, и его глубокий смех отдается вибрацией в моей груди.

– Рано делать выводы, Райлс, тебя впереди ждет еще очень много членов. Где-то там найдется и твой.

Cкорее всего, он намного ближе, чем ты думаешь. Прямо в этой самой комнате. Просто опусти голову и посмотри вниз, глупый Сойер.

– Впереди еще несколько лет учебы, у меня совсем нет времени на то, чтобы заглядывать каждому парню в штаны в поисках красоты.

Поерзав, я устраиваюсь поудобнее. Моя ладонь проскальзывает по твердому животу Сойера, и я чувствую, как вспыхивают щеки. От простого прикосновения. Да что со мной не так? Только вчера я читала сцену с демонической оргией, сидя при этом в гостиной рядом с родителями, и даже виду не подала. Мне нет равных в чтении постельных сцен с каменным выражением лица. И во что меня превращает простая близость Сойера Вуда?

– Ты в курсе, что у твоей сестры в гостях Фелис?

– Неудивительно, Зоуи все утро болтала о том, что Манчестер теперь общается с Каллумом. Всегда поражался тому, как девчонки могут подружиться на фоне общей симпатии к парню.

– Хочешь сказать, что мы странные?

– Нет, хочу сказать, что вы чокнутые.

– Как думаешь, я злой человек? – спрашиваю я, прокручивая в голове слова Фелисити о том, что я похожа на ее отчима.

Сойер молчит какое-то время, неспешно выводя большим пальцем невидимые круги на моем предплечье.

– Скорее требовательный.

– Хотелось бы услышать более мягкое прилагательное.

– О чем я и говорил. Соврать?

– Да, пожалуйста.

– Ты совсем не требовательная. И ребята из оргкомитета не разбегаются врассыпную, как только ты начинаешь планировать организацию очередного мероприятия.

Оргкомитет – единственная территория, где я не могу быть дружелюбной и милой, потому что, если позволить ребятам расслабиться, они будут вкладываться вполсилы и мой выстроенный заранее план начнет рушиться. У меня от одной мысли об этом зубы сводит.

– Думаешь, мне стоит быть с ними помягче на собраниях оргкомитета?

– Думаю, тебе просто нужно продолжать оставаться собой. – Сойер коротко целует меня в макушку. – Даже если своей одержимостью все контролировать ты напоминаешь Таноса.

Мне становится чуть легче, хотя я точно знаю, что перед сном еще раз задам себе вопрос: стоит ли попытаться быть более лояльной в комитете, чтобы ребята прониклись ко мне симпатией, а не страхом и желанием закатить глаза?

– Над чем работаешь? – спрашиваю я, глянув в сторону открытого ноутбука.

– Вступительное эссе в Калифорнийский университет механики.

– Все еще не знаешь, куда хочешь больше?

– Мне нравится сводить музыку и играть на гитаре, но так же сильно нравится возиться с машинами и оживлять то, что уже давно умерло. Мне всегда казалось, что я знаю, чего хочу, а тут… Черт возьми, я правда запутался, Райлс.

Я приподнимаюсь, чтобы взглянуть на него. Внешне Сойер совершенно не выглядит взволнованным или растерянным, скорее уставшим.

– Хочешь знать мнение чирлидерши?

– Всегда, – отвечает он, чуть крепче сжимая мое предплечье и притягивая меня ближе к себе. Между нашими лицами остается всего пара дюймов.

Милостивый боже, дай мне самообладания!

Мне приходится приложить титанические усилия, чтобы сохранять дыхание ровным и не выдать дрожащий голос. Но я справляюсь, потому что у меня за спиной годы тренировок в притворстве.

– Музыкой ты начал увлекаться, когда пытался избежать чрезмерной опеки Скарлетт. Музыка была твоим протестом маме и способом убежать от реальности. А когда в мастерской вы с папой чините машину, у вас двоих загораются глаза, как у бешеного Виктора Франкенштейна. Когда там следующий запрещенный концерт в пабе?

– Хочешь пойти? – Сойер не скрывает удивления в голосе.

Я люблю ходить на вечеринки, но ненавижу бары и клубы, куда пускают школьников по фальшивым правам. И я сейчас не про те уютные места с приятной атмосферой и ненавязчивой музыкой. А про подвальные бары, из которых выходишь насквозь пропахший сигаретным дымом и потом, потому что там не работает вентиляция. Да и предупреждение Сойера о том, чтобы в таких местах я не пила ничего, потому что могут что-то подсыпать, – говорит само за себя.