Самый богатый человек из всех, кто когда-либо жил - Стейнметц Грэг. Страница 29

Фуггер отверг идею встречи в Любеке, ведь там властвовала Ганза. Предполагая, что ганзейцы будут клеветать на него, пользуясь присутствием монархов в городе, он назвал в качестве альтернативы Вену. Якоб намеревался участвовать во встрече, а до Вены не составляло труда добраться на корабле вниз по течению Дуная. Предложение Фуггера одобрили. В 1815 году, ровно через триста лет, великие европейские державы встретились в том же городе, чтобы заключить мирный договор, который обеспечил Европе десятилетия спокойной жизни и ввел в употребление термин «баланс сил». Эта встреча вошла в историю как Венский конгресс, но правильнее называть ее Вторым Венским конгрессом. Первый состоялся в 1615 году, когда Максимилиан, Владислав и Сигизмунд встретились в Вене, чтобы обсудить будущее Венгрии и, среди прочего, судьбу медных рудников Фуггера.

Исход встречи в немалой степени зависел от личного расположения, и, к восторгу Фуггера, Максимилиан и Сигизмунд нашли общий язык. Максимилиан именовал Сигизмунда великим князем, а тот пригласил императора поохотиться в Польше. Они заключили сделку, результат которой полностью соответствовал ожиданиям Фуггера. Венгрия немедленно становилась австрийским «доминионом», а Габсбурги получали венгерскую корону сразу после исчезновения линии Владислава. Польше доставалась Пруссия; кроме того, Максимилиан пообещал не поддерживать Россию, которая тогда воевала с поляками. Сделку закрепили договоренностями не об одном, а о двух браках. Внуку Максимилиана Фердинанду предстояло жениться на Анне, дочери Владислава, а внучка Максимилиана Мария должна была выйти замуж за Лайоша (Людвика), сына Владислава.

Свадьбы – дорогое удовольствие, в особенности двойные бракосочетания королевских семей. Фуггер снабдил Максимилиана необходимыми средствами. В письме, написанном в Аугсбурге, Максимилиан объяснял Тирольскому совету предельно искренне, почему вынужден глубже – и самостоятельно, и как глава государства – залезать в долги:

«Мы не в состоянии сделать это [захватить Венгрию] без надлежащего займа от Фуггеров. Без указанных средств мы не в силах двигаться далее, нам придется отказаться от всех вышеперечисленных отношений с обоими королями и отвергнуть планы сочетать браком наших детей, а также отменить все приготовления, что, вероятно, обернется осуществлением всех опасений и угроз, обсуждению коих была посвящена наша встреча с оными государями. Если бы имелся любой другой способ финансирования, мы были бы только рады избавить вас от данного бремени, но таковой способ нам неведом».

После урегулирования финансовой стороны вопроса Фуггер и 10000 других гостей собрались в Вене. Фуггер, подобно Карлу Смелому в швейцарском походе, привез с собой свои драгоценности. Габсбурги желали выглядеть бургундцами и нуждались в сокровищах Фуггера, чтобы создать иллюзию семейного богатства. Максимилиан отнюдь не располагал даже подобием средств, какими владел его щеголеватый тесть Карл, однако радениями Фуггера мог хотя бы на день предстать во всем императорском великолепии. В присутствии Фуггера органист Максимилиана в соборе Святого Стефана исполнил громогласное «Te Deum», а венгерские музыканты играли боевые марши. Секретарь Максимилиана, уязвленный «чрезмерной воинственностью» венгров, назвал их «конеедами».

Изящные буквы брачного договора маскировали сложность брачных контрактов шестнадцатого столетия. Принц Фердинанд был слишком молод, чтобы жениться на Анне, но их брак являлся жизненно необходимым для сделки. Чтобы обеспечить договоренности, вдовец Максимилиан женился на Анне по доверенности и согласился полноценно взять принцессу в жены, если Фердинанд умрет до своего совершеннолетия. Максимилиану исполнилось 55 лет – он был ровно впятеро старше невесты, – но выглядел он пожилым, ибо страдал от новой инфекционной напасти Европы, сифилиса. Кортес привез сифилис из Нового Света в 1504 году, и вскоре Максимилиан, Эразм и прочие заразились, как это тогда называли, «французской болезнью». Сифилис настолько изуродовал внешность Чезаре Борджа, что тот стал носить маску, выходя на люди. Лютер жаловался на эпидемию сифилиса в монастырях. Опасаясь смерти, Максимилиан повсюду возил за собой шкатулку с государственными бумагами. «Моли Господа о моем здравии», – сказал император Анне у алтаря. Он возложил ей на голову корону и объявил Анну императрицей. Лайош и Мария бракосочетались следом. Фуггер убедился, что его венгерские инвестиции теперь надежно защищены.

Будучи в Вене, Фуггер присматривался к возможностям для бизнеса. Вместо того чтобы завлекать вкладчиков повышением процента, он дарил алмазы, рубины и сапфиры, вешал дамам ожерелья и вручал мужчинам золотые кольца. Эти дары составляли затраты на ведение бизнеса. Из его записей следует, что он потратил на поездку 9496 флоринов, 18 шиллингов и 5 рейнских геллеров, включая транспортные расходы. Расходы окупились сторицей, когда Дьердь Сатмари, архиепископ Грана [47], один из самых богатых людей Венгрии, стал вкладчиком Фуггера.

С точки зрения Hausmachtpolitik, этот «конгресс» оказался выгодным для всех. Королю Владиславу, слишком слабому, чтобы сохранить за собой венгерский престол без посторонней помощи, соглашение помогло обрести силу и принесло союзника в борьбе с турками. Король Сигизмунд Польский избавил себя от войны на два фронта с империей и Россией. Максимилиан, «опекун» Анны до тех пор, пока она не выйдет замуж за его внука, сделал Венгрию сателлитом Австрии.

Римский поэт Овидий называл героя Троянской войны Протесилая человеком, который более заслуживал любви, чем войны. Матьяш Корвин, венгерский король, отнявший Вену у императора Фридриха, переиначил слова Овидия применительно к Габсбургам. «Bella gerant alii, tu felix Austria nube» – «Пусть другие воюют, ты же, счастливая Австрия, брачуйся» [48]. Эти слова стали девизом семьи. Фуггер принял участие в четырех свадьбах Габсбургов. Вместе с братьями он одел Фридриха перед встречей с Карлом Смелым, которая обернулась браком Максимилиана и Марии Бургундской и принесла Габсбургам Нижние графства. Позднее кредит Фуггера вознес Максимилиана и превратил его сына Филиппа в наиболее привлекательного жениха для Хуаны Кастильской; этот союз подарил Габсбургам Испанию. Теперь же старания Фуггера завершились двойной свадьбой и передачей Габсбургам Венгрии.

Венский триумф Габсбургов был в той же мере триумфом Фуггера. Венгрия вряд ли могла стать полностью «его» территорией, но, по крайней мере, он заручился поддержкой сильных мира сего. Он, вероятно, чувствовал себя героем, общаясь с богатыми и могущественными в Вене. Его усилия объединили два королевства и выстроили христиан единым фронтом против турок. Видя свои драгоценности на Габсбургах, Якоб наверняка думал, что гости гадают, каких еще высот он способен достичь благодаря своим деньгам.

После свадьбы Фуггер заключил с Максимилианом сделку, что отражает обстоятельства возвышения Фуггера: капитализм развивался быстрее, чем способность общества его воспринять. Коммерция неудержимо росла в масштабах, но демократические институты, призванные обуздать «эксцессы развития», утверждались намного медленнее, что позволяло людям с обилием нужных связей, наподобие Фуггера, реализовывать свои планы, пренебрегая мнением общества. По возвращении из Вены Фуггер дал императору 100000 флоринов за аренду плавильни. Это была вполне законная сделка – за одним исключением: император уже передал эту плавильню Хохштеттеру, пионеру розничной банковской деятельности в Германии.

Тирольский совет, группа дворян – советников Максимилиана в Инсбруке, пришел в ярость, узнав об этой сделке. Члены совета утверждали, что расторжение договора с Хохштеттером вызовет «недовольство, оскорбления и насмешки». Сознавая, что Максимилиан глубоко в долгах, совет рекомендовал императору сохранять добрые отношения с Хохштеттером, не пугать других кредиторов и не усугублять свою зависимость от Фуггера. Максимилиан, как и в тот раз, когда просил разрешения на кредит для двойной свадьбы, молил совет не вмешиваться. «Не искушайте нас в час нужды, – писал он. – Само наше благополучие под угрозой». Эта мольба фактически представляла собой вежливый завуалированный приказ. Совет, разумеется, подчинился.