Рассвет (СИ) - "Amazerak". Страница 18

Мы замолчали. Духи не могли никак друг с другом подраться, поэтому оставалось только оскорблениями перебрасываться. Но какой в этом смысл? Так можно бесконечно ругаться и ни к чему не прийти.

— Послушай, Михаил, — сказал я. — Давай не будем опускаться до оскорблений. Нам надо дело делать, а не в бирюльки играть. Ты понимаешь, что если война со сторонниками Морозова продолжится, то погибнет очень много народу, в том числе сильных владеющих? Кто тогда пойдёт на границу с тёмными драться? У нас и так из-за этой идиотской стычки уже два гвардейских батальона полегли без всякого смысла. Сколько ещё людей мы потеряем? А если я задействую стаю, мы избежим напрасных жертв.

— Может, оно так, — проговорил Михаил всё ещё недовольным голосом. — Да только я вообще не знаю, сможет ли Десятый проделать брешь там, где тьмы и в помине никогда не было. Понимаешь ты это или нет?

— А ты у него спроси.

— Ладно, спрошу. Только не особо-то рассчитывай.

— Надежда умирает последней.

Когда я проснулся, на улице уже рассвело, а в комнату кто-то стучался. Я встал, натянул штаны, открыл дверь. На пороге стояла служанка с подносом. Завтрак мне принесла. Поев, отправился на тренировку, а вечером вновь оказался за столом с князьями и боярами, собравшимися под началом Ярослава Долгорукова. Сегодня их стало ещё больше. Появились новые лица, да и военной техники в поместье и за воротами прибавилось.

Весь день князья и бояре беседовали, сидя за чашкой чая, играли в карты и бильярд, прогуливались по саду. Они как будто в санаторий приехали, а не на войну. После тренировки я и сам оказался в их компании, собравшейся в гостиной на первом этаже. Думал, узнаю новости, но аристократия, по большей части, сплетничала о своих знакомых: кто куда пошёл, кто куда поехал, кто отправился на границу, кто занял сторону предателям Морозова и прочее в таком духе. Многие фамилии я вообще слышал впервые.

Ложился спать в полной уверенности, что и завтра ничего не случится, но ночью меня разбудил настойчивый стук в дверь. Вот только на пороге я обнаружил не служанку с завтраком, а Кузьму, который пришёл сказать, что объявлен общий сбор. На улице уже раздавались голоса и гул моторов. Царила суета. Проснулись и соседи — бояре Чулков, и остальная знать, и в полном боевом облачении собрались у крыльца главного здания. Шёл четвёртый час утра.

Я не знал, что делать, поэтому решил держаться вместе с аристократами. На их фоне моё снаряжение выглядело весьма скромно, да его, по большому счёту, и не было вовсе, если не брать во внимание два подсумка на ремне поверх лёгкой демисезонной куртки. У остальных имелись и каски с забралами, и бронежилеты с тремя столбцами рун, и защита конечностей. Впрочем, некоторые были одеты поскромнее. Тут уж всё от благосостояния зависело: у кого на что денег хватало, в том тот и отправился воевать.

Зато в силе никто меня не превосходил. Среди собравшихся, судя по ощущениям, не было ни одного великого мастера.

Обычные охранники тоже собирались ехать, но отдельно от нас под руководством десятников и старшин.

У подошедшего к нам Ярослава доспех был одним из лучших, а бронежилете украшали (и укрепляли, само собой) аж пять рядов рун: три вертикальные, два горизонтальные. Ярослав объявил, что наша задача — захватить губернскую управу. По его слова императорские силы сегодня утром собираются атаковать на нескольких направлениях, и одно из них доверили нам.

Наш аристократический отряд распределился по десантным отсеками «Носорогов», стоявших у самого крыльца, и все выдвинулись в путь. Со мной в машине сидели Долгоруков со своим племянником, оба боярина Чулкова и ещё три аристократа. Ехали-ехали какое-то время в неизвестном направлении, а потом впереди началась стрельба, и колонна остановилась. Ярославу по рации передали, что авангард вступил в бой с противником.

Мы все выбрались из броневиков и толпой побежали вперёд, где всё грохотало, сверкало и взрывалось. Туда же спешили и охранники, покинувшие свои транспортные средства, которые заняли все полосы широкой магистрали. Солнце ещё не выбралось из-за крыш, но небо уже светлело. А на земле лежали тени, и мрачные промышленные здания чернели по обе стороны улицы.

Как-то незаметно мы оказались в самой гуще событий. Вокруг падали охранники, скошенные пулями или энергетическими снарядами. С неба летели булыжники смертоносным градом, то и дело вспыхивало пламя, низвергнутое на нас вражескими владеющими. По всей дороге беспорядочно стояла военная техника, за которой прятались бойцы, и дым от подбитых машин затянул всю улицу.

Спрятавшись за подбитой бронетехникой и силовыми полями, стояли две группы владеющих и атаковали противника, чем умели. К ним присоединялись всё новые и новые маги и обычные охранники, бегущие из хвоста колонны.

Наш отряд, в котором оказалось двадцать с лишним человек, не стал прятаться, а встал открыто посреди дороги, создав перед собой силовые поля. Я же, как обычно, окружил себя пеленой тьмы.

Врага мы видели хорошо, хотя улица тонула в дыму. Впереди, рассредоточившись, стояли владеющие и атаковали нас. Чулковы были энергетиками, они метали в противника длинные светящиеся снаряды, похожие на копья. Долгоруков работал воздушной магией. Я создавал либо потоки тьмы, либо тёмный дождь, испепеляющий всё подряд.

Морозовцы держались долго. Тем не менее их защита в какой-то момент дала трещину, и маги начали погибать от наших ударов. Но и у нас ситуация оказалась не лучше. Вражеские чары доставали и наш отряд, и тех, кто прятался за подбитыми броневиками. Что-то попало в Чулкова-старшего, и тот упал. Его сын потащил папашу прочь. Других раненых тоже оттаскивали с поля боя то ли родственники, то ли слуги. Наше войско таяло на глазах.

Тем временем к врагу стало подходить подкрепление, и места убитых занимали свежие силы. Обновили они и защиту, и если прежде моя тьма уничтожала владеющих одного за другим, то теперь снова начала биться о силовые поля и каменную ограду, выстроившуюся перед противником.

И тогда Долгоруков понял, что силы не равны, и скомандовал отступление. Все похватали раненых и убитых, кто-то нагородил поперёк улицы ледяные торосы высотой с двухэтажный дом, и под их прикрытием мы побежали в хвост колонны, где стояли уцелевшие «Носороги» и «Ониксы». Я помогал Чулкову тащить истекающего кровью отца. Ему в нескольких местах пробили бронежилет, и боярин был на последнем издыхании.

Сил у меня хватало, чтобы продолжать бой, но я не стал рисковать. Кто знает, сколько у повстанцев ещё владеющих? Вдруг массой задавят? Я пока был неготов драться один против нескольких десятков не самых слабых магов. Это не простая охрана, которую можно сотнями испепелять.

Уже к девяти часам наша боевая колонна снова находилась в поместье Долгоруковых, вот только народу вернулось раза в два меньше, чем уезжало, а среди выживших оказалось множество раненых. Погибли и несколько аристократов, в том числе старший Чулков. При этом поставленных целей нам достичь не удалось.

Одно утешало: морозовцев мы тоже серьёзно пощипали. Только я уничтожил шестерых или семерых старших мастеров. Наверное, этим и объяснялось то, что нас не стали преследовать. Им самим пришлось несладко. Просто их почему-то оказалось больше.

Но наши потери не ограничились убитыми и ранеными. Вечером уехал Чулквов-младший, заявив, что ему надо отца хоронить. С ним отбыли и ещё два боярских семейства, мотивируя свой поступок похожим образом. Заставить или приказать им сражаться никто не мог. Эти аристократы присоединились к нам добровольно и были свободны уехать, когда им заблагорассудится.

Про успехи других отрядов мне никто не сообщал. Под вечер, когда всё более-менее успокоилось, я отправился к воротам на пост охраны. Там стоял компьютер, подключённый к интернету, где можно было почитать новости. Заодно поспрашивал ребят, что слышно, однако те сказали, что достоверной информации нет, но на городских форумах пишут о серьёзных столкновениях на трёх улицах, а в аэропорте под Бронницами будто бы стреляли всё утро.