Упырь (ЛП) - Кин Брайан. Страница 47

Если мистер или миссис Грако поймают его, то не только Тимми попадет в беду, но и они настоят на том, чтобы либо позвонить его матери, либо самим отвезти его домой. А он ни за что не собирался возвращаться домой сегодня.

Он прокрался обратно к дому и подкрался к большому картинному окну в гостиной. Прижавшись носом к стеклу, Даг заглянул в щель между шторами. Отец Тимми сидел на диване. Рядом с ним на тумбочке стояла полупустая бутылка "Джека Дэниелса". Глаза Дага расширились от удивления. Мистер Грако редко пил, особенно по вечерам. Но больше всего его шокировал не алкоголь. А выражение абсолютного страдания, запечатленное на лице Рэнди Грако. Отец Тимми плакал; крупные, жирные слезы блестели на его щеках. Его глаза были красными, а тело сотрясалось при каждом всхлипе. Даг никогда не видел его таким эмоциональным - даже на похоронах Дэйна Грако. Он выглядел израненным. Измученным. Странным образом казалось, что он не плачет, а смеется, поскольку не было слышно ни звука. Но затравленный взгляд его глаз говорил о том, что этот человек страдает.

Даг отступил от окна. Он чувствовал себя как-то неправильно, подглядывая за отцом своего лучшего друга в такой интимный и мрачный момент. Что-то определенно было не так, но что бы это ни было, Дагу придется подождать до завтра, чтобы это выяснить. Сейчас он никак не мог рискнуть разбудить Тимми. А о том, чтобы пойти к Барри домой, не могло быть и речи. Он не мог пойти домой. Он не мог провести ночь с друзьями. Поэтому у него оставался только один выход.

Землянка.

Вздохнув, Даг собрал свой велосипед. Он спустился по подъездной дорожке и выехал на Энсон-Роуд.

Когда он оказался вне зоны слышимости, он снова начал крутить педали. Доехав до кладбища, он замедлил ход. Несмотря на то, что они часто играли там после наступления темноты, ночью там было жутковато. Жутче, чем даже в лесу Боумана. Особенно когда он был один. Легкие клубы тумана вились вокруг оснований надгробий и деревьев. Луна, казалось, застыла над головой, яркая и полная, излучая сияние, но не тепло. В отличие от леса Боумана и остальной сельской местности, на кладбище было тихо.

Не стрекотали сверчки.

Не пели птицы.

Даже совы или свиристеля не было.

Это было странно, как будто мать-природа затаила дыхание.

Кладбище казалось пустым.

Несмотря на влажность воздуха, Даг дрожал.

Он взбирался на холм, запыхавшись, разгоряченный и сильно вспотевший. Велосипед казался тяжелее обычного, и он жалел, что у него не хватает сил, чтобы крутить педали, а не толкать его в гору. Он не стал приближаться к дому Барри, а свернул с дороги в старую часть кладбища.

Несмотря на то, что дорога все еще шла в гору, идти стало легче. Земля была мягче, а мокрая роса пропитала его кроссовки и охладила ноги.

Он добрался до вершины холма и остановился, чтобы перевести дух. Затем он снова сел на велосипед. Слева от него вдалеке возвышался полуразрушенный хозяйственный сарай. Один только вид его наводил на Дага ужас и тоску. Воспоминания того утра были еще свежи. Ему казалось, что он все еще слышит жестокий, издевательский смех и невнятную речь Кларка Смелтцера, как будто тот находится рядом. Это казалось очень реальным, как будто мистер Смелтцер все еще был там.

А потом, с толчком паники, Даг понял, что так оно и есть.

Кларк Смелтцер прислонился к высокому гранитному памятнику возле хозяйственного сарая, в новой части кладбища. Несмотря на надежную опору, пьяный смотритель раскачивался взад-вперед. Одна рука обнимала камень. Другая в волнении размахивала вокруг.

Он сжимал в руке бутылку, и жидкость плескалась в такт его резким движениям.

Его голос был оживленным - громким и сердитым. Он с кем-то разговаривал, но со своей точки обзора Даг не мог разглядеть, кто это. Он напрягся, чтобы расслышать. Ветер переместился в его сторону, и он уловил обрывки разговора. Ветерок донес и кое-что еще - неприятный запах, похожий на тот, что доносился из дыры под полом сарая. Даг предположил, что зловоние исходит именно оттуда.

- Не впутывай их в это, - пригрозил мистер Смелтцер тому, с кем он разговаривал.

- Это не было частью сделки.

Он дернулся в сторону, все еще держась за могильную плиту, и Даг мельком увидел незнакомца. Кто бы это ни был, он оказался голым и почти без волос, за исключением ног. Его глаза расширились. Да, этот человек, кто бы это ни был, действительно был голым и определенно мужчиной. Его кожа была очень бледной, и казалось, что она... светится?

Этого не могло быть.

Он прищурился, пытаясь разглядеть все четче. Его пульс участился. В горле встал комок. Если мистер Смелтцер сейчас обернется или если незнакомец заметит его через плечо смотрителя, его схватят. Он уже видел, на что способен отец Барри средь бела дня. Неизвестно, на что он способен под покровом ночи, особенно в такой ярости, как сейчас.

Медленно, осторожно Даг повернул велосипед вправо и направился к церкви.

Он затаил дыхание, надеясь, что цепь не зазвенит. Спицы мягко щелкали. Он молился, чтобы они не заметили отражатели на велосипеде. Он планировал объехать церковь, чтобы строение закрыло его от их взглядов, а затем свернуть на нижнюю кладбищенскую дорогу - ту, что граничила с пастбищем Люка Джонса, - к землянке. Если понадобится, он мог бы даже пойти длинным путем и проехать через само пастбище. Как только он окажется внутри землянки, он будет в безопасности. Они никак не могли наткнуться на него в темноте.

С трудом сглотнув, он попытался успокоить свои страхи, попытался сделать из этого игру. Он был Ханом Соло, пробирающимся на борт "Звезды Смерти" и прячущимся от имперских штурмовиков. Его "BMX" на самом деле был "Tысячелетним Соколом", самым быстрым ведром с болтами во всей Галактике. Он попытался вспомнить фразу из фильма о "прыжке Кесселя", но ему было слишком страшно, чтобы вспомнить ее.

Отойдя подальше, он забрался на велосипед, вознес тихую молитву и поехал прочь. Его ноги опустились на педали, и он осторожно покачал их. Педали пошли по кругу и ударились о неисправную подножку.

Ка-чунк.

Даг хныкал.

Позади него что-то завизжало, как чудовищная, разъяренная свинья.

- О, черт! - Даг крутил педали так быстро, как только мог.

Велосипед набрал скорость и помчался в сторону церкви. Шины хрустели по гравию, цепь велосипеда звенела. Кларк Смелтцер вскрикнул в замешательстве, но Даг не потрудился обернуться. Он услышал, как ноги шлепают по земле, преследуя его, приближаясь тяжело и быстро. Ужасная вонь, казалось, преследовала и его, становясь все сильнее.

Он перегнулся через руль, стиснул зубы и изо всех сил крутил педали. Сзади раздался еще один ужасный крик, а затем звуки преследования стихли. Он свернул на парковку и выехал на дорогу, проезжая между домом Барри и церковью. Окна в каждом из них были темными, что еще раз подтвердило, как поздно уже было.

Я здесь совсем один, - подумал он. - Если сейчас что-то случится, никто никогда не узнает.

Рискнув оглянуться через плечо, он не увидел ни отца Барри, ни таинственного воющего незнакомца. Он сделал глубокий вдох, задержал его и прислушался.

Тишина.

Кто вообще издает такие звуки? Даже тот парень, который делал все эти звуковые эффекты в фильмах о "Полицейской академии", не смог бы издать такой звук. Это было больше похоже на животное, чем на человека.

Он подождал еще несколько секунд, его мышцы напряглись, готовые к бегству, если появятся признаки преследования. Никто не появился. Видимо, они сдались. Облегчившись, Даг потянулся вниз и похлопал велосипед по перекладине.

- Хороший мальчик, - прошептал он. - Точно вытащил нас из этой передряги. Хотя нужно починить подножку.

Он поехал дальше в ночь. Он решил, что, возможно, смерть и забвение - это не совсем то, чего он хотел.

Смелтцер стал проблемой. Разозлившись, смотритель вдруг стал предъявлять требования и отказывался выполнять приказы упыря. Он был пьян почти до беспамятства и угрожал раскрыть подземное логово упыря - яму для размножения и все такое. На кулаках смотрителя была засохшая кровь, и, судя по запаху, она принадлежала его детенышу. В таком пьяном и неразумном состоянии Смелтцер был уже бесполезен. Упырь уже собирался убить его, когда им помешал ребенок.