Красавица и Ректор: расколдовать любой ценой (СИ) - Солейн Анна. Страница 35

Вспомнилась тяжелая лапа, которая обнимала меня ночью, как будто приснившееся прикосновение к волосам.

Нет. Нельзя об этом думать. И допускать такого тоже больше нельзя.

— Разрешите, я вас осмотрю? — спросил ректор Стортон удивительно мягко, я вздрогнула.

— Что именно вы хотите осмотреть? — огрызнулась я, шагая назад — Разве вы и так не видите того, что вам нужно?

Я ждала рычания и грозного: «Что вы о себе возомнили, Танг⁈» Но ректор Стортон откашлялся.

— Вы правы. Приводите себя в порядок, я жду внизу.

Он вышел, и только после этого я решилась перевести дыхание.

Нужно скорее найти способ его расколдовать. Любой ценой. Иначе… я не хотела знать, чем это может обернуться.

Дни потекли за днями. Каждый вечер я поднималась тайком в кабинет ректора Стортона, и мы несколько часов проводили вместе в библиотеке его поместья. Иногда я возвращалась в академию, иногда, если долго сидела над книгами, оставалась в Стортон-холле.

Ирма отчаялась выпытать у меня, где я провожу вечера и ночи, только предупредила:

— Унни, облачко мое, будь осторожнее! О тебе ходят слухи…

— Обо мне всегда ходили слухи, Ирма, — отрезала я. — Если ты больше не хочешь со мной дружить…

— Ну что ты такое говоришь! Я же твой друг, просто… Он на тебе не женится, Унни.

— Я знаю, — буркнула я, не уточнив даже, кого она имела в виду, Томаса Морвеля, который в последнее время стал удивительно безразличным ко мне, или Ходжа, который не давал проходу.

— Ты часом не перепутала академию с борделем, Танг? — спросила однажды Лаура. — Шляешься непонятно где и непонятно с кем, вертишь хвостом перед каждым адептом мужского пола и даже перед преподавателями.

Я по-прежнему понятия не имела, как тонко и хлестко на такое отвечать, потому говорила только:

— Все вопросы к ректору Стортону.

— Потаскуха!

Не успела я ответить, как вперед выступила Ирма. Она набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

— Ты ужасная! Шныряешь вокруг Унни, разнюхиваешь, да ты… Я хотела быть похожей на тебя, а сейчас понимаю — пускай я не такая утонченная и совсем не красивая, но… но тобой быть намного хуже, вот!

Красиво очерченный рот Лауры открылся, а Ирма остобенела. Я хихикнула. До сих пор я ни разу не слышала, чтобы она о ком-то говорила плохо или кому-то грубила. Честно говоря, я думала, что Ирме давно пора было… перестать быть такой хорошей.

— Как ощущения? — спросила я ее после того, как прозвучал сигнал начала занятия, и Лаура отошла к своему месту.

— Восхитительные, — зашептала Ирма. — Ты намного лучшее, никого не слушай! Она… она такие гадости о тебе говорит, как будто ночи ты проводишь в купальнях с мужчинами, а по вечерам… не скажу, что она про тебя и про ректора Стортона говорит. Змея ядовитая! Лживая! Я-то знаю, что ты скромная и добрая. А это все вранье!

Я вздохнула. Ну не такая уж Лаура и лживая, если разобраться. Только в купальнях я разговаривала не с мужчинами, а с мужчиной, одним-единственным, призрачным. Удивительно интересный собеседник, от которого я узнавала много о магии, истории и географии этого мира.

А что касается ректора Стортона… между нами по-прежнему ничего не было. Мы почти не говорили после той ночи в гостевой спальне Стортон-холла. Я не могла себя заставить, а ректор Стортон, кажется, тоже не горел желанием общаться. И почти на меня не смотрел.

— Мне без разницы, что обо мне говорят, ты же знаешь. Мне нужно выучиться и вернуться домой.

— И все-таки будь аккуратнее, облачо мое. Одни низвергнутые знают, что у нее на уме. Про тебя разное болтают, а сейчас все еще хуже, как будто ты и ректор Стортон… не буду говорить. Глупые! Злые! Своих дел нет!

В носу защипало от искренней злости Ирмы, от ее обиды за меня. Интересно, знай она, кто я на самом деле, — так же меня защищала бы? Или утверждала, что таких, как я, нужно уничтожить, как ректор Стортон?

Увы, на следующий день оказалось, что опасаться нужно было совсем не ядовитого языка Лауры.

После занятий я шла в столовую на ужин, когда дорогу мне перегородил Ходж. Высокий, с зачесанными на бок волосами и бледными рыбьими глазами. Он схватил меня за запястье.

— Сложно же застать тебя одну, Танг, — осклабился он, демонстрируя кривые желтоватые зубы.

Меня затошнило.

Что? Одну?

Я огляделась: коридор был пуст, я слишком сильно отстала от однокашников, которые бежали на ужин так быстро, как будто не ели несколько дней.

— Ну вот, застал. Теперь отпусти.

Хватка на запястье стала такой сильной, что я вскрикнула.

— Нет, Танг. Мы только начали.

Ходж смотрел на меня тяжелым пьяным взглядом, который не сулил ничего хорошего.

— Ты пока еще можешь уйти отсюда, Ходж, — дружелюбно предложила я, пытаясь не показать, насколько мне страшно.

Ходж наклонил голову и приблизился ко мне. До моего носа дотронулся неприятный запах его дыхания, что-то гнилое и тухлое.

— Сколько ты стоишь, Танг?

— Что?

— Сколько ты стоишь? Час с тобой, ночь? Морвелю все нравится, даже Стортон на тебя позарился. Я тоже хочу. Сколько?

— У тебя не хватит, — злобно бросила я и снова дернулась, пытаясь вырвать запястье из хватки холодных и каких-то липких пальцев. — Ходж, у тебя последний шанс отсюда уйти и забыть обо мне.

— Умеешь ты набить себе цену, Танг. Вот только со мной этот фокус не пройдет. Ты должна в ногах у меня валяться, чтобы я на тебя хоть глянул, ты понимаешь это?

Как же мне это надоело, сил нет. Я сосредоточилась, пытаясь собрать всю злость, сформировать из нее заклинание и… сделать с этим Ходжем что-нибудь плохое.

Мне казалось, что я уже почти чувствовала разлившийся в воздухе запах озона и видела, как молния бьет прямо Ходжу в голову.

Но ничего не происходило.

Почему?

Я пошевелила пальцами свободной руки, пытаясь сформировать хотя бы крохотную заготовку под заклинание — ничего не произошло.

Ходж ухмыльнулся, а потом подался вперед и лизнул меня в губы, как змея, которая трогает языком воздух. Отвратительно! Я скривилась и отвернулась. Ходжа это не остановило, он коснулся языком моей шеи и длинно лизнул. Как же мерзко!

— Трогательная беспомощная Танг, — пропел Ходж, обхватывая меня за талию и дергая на себя. — Я отлично осведомлен о том, какой у тебя впечатляющий магический дар, видел своими глазами. Но вот в присутствии поглотителя даже он бесполезен.

Что? Откуда у него поглотитель? Он врет! Поглотителями называли артефакты, которые втягивали в себя магическую энергию. Их использовали в госпиталях, например, или на ярмарках, чтобы избежать несчастных случаев из-за неконтролируемой стихийной магии. Стоили они очень больших денег и необходимо было специальное королевское разрешение, чтобы ими владеть.

У Ходжа просто не мог быть один из них!

Я снова пошевелила рукой, пытаясь создать хотя бы крохотную искорку — бесполезно. Как будто моя магия была ручьем, который не может пробиться через толстый слой вязкой глины.

— Ходж, пусти! Это уже не смешно.

— С тобой будет так сладко, Танг, — ухмыльнулся Ходж, и не думая разжимать хватку.

Одна его рука лежала у меня на поясе, вторая — удерживала запястье.

Внезапно у него за спиной я увидела знакомую девушку, которая шла к нам по коридору.

— Лаура! Лаура, помоги мне! — закричала я.

Щеку обжег удар, и перед глазами на секунду все потемнело. Я пошатнулась, и почувствовала, что обе руки Ходжа обвивают мою талию.

— Леди Уортон, вам лучше поспешить на ужин, — церемонно произнес Ходж.

Молчание.

— Но… что ты… Терри, что происхо…

— Это зрелище не для глаз леди, — проговорил Ходж, и по его тону я поняла, что он улыбается.

— Терри…

— Она сама хочет, ты что, не видишь? Такие, как она, только для этого и созданы. Или ты хочешь оказаться на месте этой потасухи?

Сказав это, Ходж грубо схватил меня за подбородок, поднял мою голову и впился в губы. Я замычала, до того отвратительно это было. Поцелуй, больше похожий на укус, мокрый и болезненный, все никак не заканчивался. Я дергалась, пытаясь вырваться, но Ходжу, кажется, это даже нравилась.