Лэнс Армстронг, «Тур де Франс» и самый громкий скандал в истории спорта - Альберготти Рид. Страница 28

Ассистенты команды играют важную роль в жизни велокоманды. В их обязанности входит все, начиная от массажа ног гонщиков после гонки и наполнением их бутылок водой и заканчивая, в некоторых случаях, контрабандной перевозкой допинга через границу. Внезапно некоторые из этих безвестных помощников получают свои пятнадцать минут славы, становясь объектами пристального внимания международного спортивного сообщества. На следующий день после прибытия парома О’Рейли от кого-то из команды узнала, что бельгийский врач и ассистент конкурирующей команды Festina Вилли Воэ был задержан таможенниками на границе Бельгии и Франции по пути на «Тур де Франс». Во время обыска машины они обнаружили у него 400 ампул запрещенных препаратов, в том числе ЭПО, и арестовали.

Сначала Воэ настаивал на том, что это вещества для личного пользования, но с учетом количества найденного такие отговорки казались смешными. Через несколько дней он изменил легенду и признался, что вез ЭПО и другие препараты велогонщикам своей команды, которая участвовала в «Тур де Франс». Французский изготовитель часов фирма Festina вложила в команду огромные деньги, чтобы она могла позволить себе работать с лучшими профессионалами, в том числе с Воэ. А теперь он сидел в тюрьме где-то во Франции.

В Ирландии гонка проходила три дня, а потом переместилась во Францию. Через неделю после ареста Воэ полицейские ворвались в номера членов команды Festina и вызвали их всех на допрос. Во Франции использование запрещенных средств в спорте считается преступлением, даже если некоторые из допинговых препаратов, как, например, ЭПО, не были запрещены официально. Гонщиков и официальных представителей команды не просто сняли с участия в соревнованиях – их привлекли к ответственности. Даже организаторы «Тур де Франс» были вызваны на допрос в полицию, где им задавали вопросы о том, знали ли они, что спортсмены употребляют допинг прямо у них под носом.

События повлекли за собой волну страха среди гонщиков и руководства американской команды. Им предстояло снова добираться на пароме в Европу, и они решили выбросить некоторые препараты за борт. Позже врач команды Педро Селая вылил остатки лекарств в туалете командного автобуса где-то во французских полях.

Гонка продолжалась, и напряжение между французской полицией и велогонщиками росло. Утром перед двенадцатым этапом все участники соревнований сели на дорогу рядом со своими велосипедами в знак протеста. Французский гонщик Лоран Жалабер объявил, что спортсмены отказываются продолжать из-за произвола французской полиции.

Однако полицию протест не остановил. Через несколько дней после забастовки полицейские наведались в номера к голландской команде TVM. Там они обнаружили маскирующие агенты, которые скрывали следы допинга в моче. Некоторых спортсменов вызвали на допрос.

Велогонщики снова выразили протест. На следующий день во время прохождения семнадцатого этапа гонки человек двадцать остановились и сняли свои номера. Они проехали остаток этапа вместе и так же вместе пересекли финишную черту. Результаты были аннулированы. На восемнадцатом этапе только пятнадцать из двадцати одной команды остались в гонке. Остальные либо были сняты с соревнований, либо ушли сами в знак протеста.

Никто из гонщиков или персонала американской команды не был разоблачен или снят с гонки, и тем не менее они пострадали. Том Визель пригласил Марго Майерс, начальницу рекламного отдела US Postal, посмотреть на соревнования из окна служебной командной машины. Он рассчитывал показать ей всю красоту спорта, которую спонсировала ее организация. Вместо этого она увидела серьезное сражение спортсменов и полиции из-за допинга. Это было похоже на сидячие забастовки 1960-х, только вместо хиппи бастовали профессиональные спортсмены в облегающих трико.

Допросы французской полиции были, наверное, главной темой всех разговоров на гонке в тот год, но Майерс все же удалось неплохо провести время. В конце концов, она была во Франции и не упустила возможность выпить хорошего вина и отведать блюда изысканной кухни с Визелем в лучших ресторанах Франции. Майерс встретилась с легендами спорта, такими как пятикратный победитель «Тур де Франс» бельгиец Эдди Меркс или Мигель Индурайн, победивший в ней пять раз подряд.

Ближе к концу гонки, сразу после забастовки, Майерс с Визелем сидели на открытой террасе дорогого французского ресторана. Они пили вино, угощались изысканными блюдами. Их заметил Грег Лемонд, который по случайности оказался в том же ресторане, и подошел поздороваться. Лемонд позже перескажет эту встречу под присягой на допросе. Он тогда был во Франции с группой богатых американцев, которых привез на велосипедный туристический тур. Для Майерс встретить Лемонда в пафосном ресторане во Франции было намного более удивительно, чем познакомиться с Мерксом или Индурайном. Лемонд был известен, он был единственной звездой американского велоспорта и сам подошел к ней поздороваться. Как потом вспоминал Лемонд под присягой, разговор принял интересный оборот, раскрывший отношение Визеля к допингу.

– Спасибо за вашу поддержку нашего спорта, – сказал Лемонд.

– Мы с удовольствием спонсируем эту команду, – ответила Майерс.

– Мне очень жаль, что в этом году вам пришлось смотреть на весь этот балаган. Предстоит еще многое сделать, но спорт становится чище, – сказал Лемонд.

Вмешался Визель:

– Да все это чушь собачья. Спортсмены так и будут принимать все что хотят.

Майерс не удивилась, и Лемонд решил, что она уже слышала это от Визеля, когда разгорелся скандал с командой Festina. Лемонд чрезвычайно удивился: он не думал, что владелец команды может так открыто признавать допинг – американец перед лицом американского спонсора! (На самом деле, как нам потом сказала Майерс, Визель убеждал ее, что их команда была чистой, и она ему поверила.)

Лемонд встал из-за стола с тяжелым чувством. Он беспокоился о будущем спорта и здоровье спортсменов. Как и многие, он понимал, что провал Festina стал переломным моментом для велоспорта, точкой, в которой главным спортсменам нужно принимать решение: либо велоспорт отказывается от допинга, либо велосипедистам нужно быть впредь осторожнее.

После того разговора с Визелем Лемонд вздохнул с облегчением: он ничем не связан с его командой. Он чуть было не вошел в ее состав, но Горски аннулировал соглашение, к которому они пришли с Лемондом в Миннесоте. Сначала Лемонд чувствовал себя обманутым, но теперь понял, что его уберег бог.

Лемонд закрыл все свои вклады в банке Визеля, хотя они приносили ему большую ежегодную прибыль. Они с Кэти зашли повидаться с Визелем в его офис в Сан-Франциско. Визель хвастался свой коллекцией картин, которая была развешана по стенам его офиса и стоила миллионы долларов. Визель произвел на них плохое впечатление, и они решили вложить деньги в другой банк.

Лэнс набирался сил, и теперь тренировки стали для него важны как никогда. Он маниакально следил за тем, что он ест, сколько времени отдыхает между тренировками, точно измерял расстояние, которое проезжал, и сколько усилий ему это стоило. Требовалось восстановить силы. Химиотерапия и отсутствие тренировок в течение долгого времени ослабили его, и приходилось заново наращивать мышцы.

Потеря мышечной массы имела, впрочем, и положительный эффект. Это можно сравнить с пожаром в лесу, который очищает его от ненужной поросли и сухих деревьев. Благодаря тренировочной программе Феррари он работал над развитием именно тех мышц, которые были ему нужны для работы. В августе он отметил, что подниматься в гору стал немного быстрее и мог выдерживать более ровный темп, чем раньше.

Лэнс и Кристин с оптимизмом смотрели в будущее и даже купили дом в Ницце. Армстронг хранил свои ампулы с ЭПО в холодильнике в отсеке для масла, поэтому и стал называть его маслом. Если бы французская полиция пришла с обыском, то Кристина с Лэнсом могли бы так предупредить друг друга.

Армстронг и его товарищи по команде опасались, что полиция найдет у них ЭПО, однако абсолютно не боялись допинговых тестов, потому что в то время тестов, которые могли бы определить наличие препарата в организме, просто не было. Но Международный союз велосипедистов разработал новый анализ крови, который выявлял гонщиков с высоким уровнем гематокрита. Максимально высокий естественный уровень гематокрита у человека находится в пределах 50 процентов; гонщика, у которого этот уровень оказывался выше, отстраняли от гонок на две недели. У команды был план и на такой случай. Как правило, гонщики и администрация команды заранее узнавали о предстоящих тестах, и врачи команды успевали вколоть спортсменам соляной раствор, который постепенно снижал уровень гематокрита. Эти суетливые порывы демонстрировали, что Международный союз велосипедистов не намерен серьезно бороться с применением ЭПО, а просто пускает пыль в глаза, имитируя бурную деятельность.