Лэнс Армстронг, «Тур де Франс» и самый громкий скандал в истории спорта - Альберготти Рид. Страница 47

Армстронг обратился к компании Trek, которая к тому времени стала самым крупным изготовителем велосипедов в стране и отдавала 30, а то и 40 процентов бюджета, выделяемого на маркетинг, на спонсорскую поддержку Лэнса, с просьбой объединить усилия с японским производителем компонентов для велосипедов Shimano, чтобы разработать алюминиевые и титановые цепи, задние звездочки, которые бы идеально вписались в структуру карбоновой рамы. Армстронг уже попросил Shimano добавить еще одну звезду на заднюю кассету, что и было сделано.

Производителей солнечных очков Oakley и шлемов Giro Армстронг попросил позаботиться о том, чтобы его очки хорошо прилегали к шлему. Он хотел, чтобы дужки очков совпадали с отверстиями наверху шлема и он мог бы их там закреплять, когда слезал с велосипеда. Кроме этого, очки должны были выглядеть стильно. В то время Армстронг сильно увлекся научным подходом к гонкам и сразу поставил условие, что все разработки должны проверяться в аэродинамической трубе, которая использовалась в основном в авиакосмической промышленности для максимального снижения сопротивления воздуха.

Лэнс хотел, чтобы нечто похожее было сделано и с его велосипедами. Перед прошлым сезоном он уже участвовал в испытаниях в аэродинамической трубе в Вашингтонском университете, предпринятых в целях улучшения дизайна цельного облегающего комбинезона для гонок с раздельным стартом от Nike. Костюм, скроенный без швов из разных видов ткани для соприкосновения с различными частями тела, был создан ради того, чтобы уменьшить лобовое сопротивление. Новый спонсор Армстронга – производитель чипов AMD также включился в работу, предоставив свое компьютерное оборудование в помощь для работы над новым дизайном одежды и оборудования.

Когда пришло время тестировать все эти новые разработки, Йохан Брюнель не захотел прерывать тренировки Армстронга, и вместо него в испытаниях участвовал канадский триатлет схожей комплекции вплоть до такого же изгиба спины, который появлялся при опоре на лежаки.

Попытка соединить все эти технологические инновации в единую тщательно продуманную систему получила название F-1, что отражало стремление Лэнса превратить велогонки в такой же высокотехнологичный спорт, что и «Формула-1». Мысль об использовании аэродинамических труб навеял опыт гоночной команды BMW-Williams, которая начала применять технологию вычислительной газодинамики (ученый термин для обозначения тестов в аэродинамическом тоннеле), чтобы сделать свои машины более аэродинамичными.

Армстронг планировал добиться превосходства не только за счет высокотехнологичных устройств. Для того чтобы сэкономить минуты и секунды на гонке, они с командой не забывали об основах. Например, еще до проекта F-1 механик команды Жюльен де Фриз хранил шины для Армстронга в сухом прохладном подвале по шесть-семь лет, выдерживая их, как хорошее вино. По его версии, за это время резина шин хорошо затвердевала и реже прокалывалась.

Новый проект стал отличным маркетинговым ходом, так как увеличил популярность спонсоров Лэнса и дал им возможность рассказать миру о том, как проходит процесс производства их оборудования. Восторженные газетные публикации и телевизионные передачи, посвященные этим фантастическим технологиям, сделали им хорошую рекламу, которой они воспользовались для увеличения продаж. Так, дополнительная звездочка, которая была добавлена на велосипед Лэнса компанией Shimano, произвела фурор в индустрии, и этот опыт переняли многие другие компании, производящие велосипеды. За счет этого чистая прибыль Shimano после «Тур де Франс» 2003 года увеличилась на 42 процента, что, в свою очередь, подняло цены на их акции.

Стоимость проекта F-1 превысила миллион долларов, но, когда Лэнс достал свой драгоценный велосипед из аэродинамической трубы и поехал на нем по шоссе… ему, мягко скажем, не понравилось. Проездив на нем пару гонок, он заявил Брюнелю, что у него болят бедра и что он думает пересесть на свой старый велосипед. В итоге он так и поступил, а Брюнелю пришлось звонить представителям компании Trek и остальным, кто принимал участие в проекте, и говорить, что Лэнс предал анафеме их творение, которому они отдали столько сил.

Проект был полностью посвящен экипировке Лэнса, однако, перефразируя название его автобиографической книги, успех Армстронга зависел не только от велосипеда. В то время пока американские средства массовой информации на разный лад пытались объяснить людям, что делает Армстронга таким необычным, оставалось кое-что, о чем никто не упоминал: физиология Армстронга. По крайней мере, в США журналисты не собирались развенчивать миф о непричастности Армстронга к допинговым программам, потому что в стране росла вера в его сверхчеловеческие способности. Он был человеком, которого рак сначала едва не погубил, а затем превратил его тело в совершенную машину. Сам Армстронг и его журналисты с удовольствием поддерживали эту легенду, предоставляя необходимую информацию.

Одним из его главных союзников был Эдвард Койл, профессор кафедры спорта Техасского университета, который изучал Лэнса в своей лаборатории в течение семи лет – с 1992 по 1999 год. Результаты исследований были опубликованы в 2005 году в Journal of Applied Physiology, где утверждалось, что, даже если бы Лэнс вел сидячий образ жизни, его уровень максимального потребления кислорода был бы «выше, чем среднестатистический человек может достичь тренировками». Койл также отмечал, что размер сердца Армстронга и его способность удерживать высокую частоту пульса в течение длительного времени доставляли необычайно много обогащенной кислородом крови к мышцам.

В своем исследовании Койл предположил, что в период между 21 и 28 годами, когда у Лэнса был диагностирован рак и проведено лечение, он, несмотря на это, улучшил мышечную эффективность и, как следствие, свою мощность на велосипеде (количество энергии, которую он производил, потребляя определенное количество кислорода) на 8 процентов – значительное преимущество, учитывая, что большинство победителей выигрывают гонку с преимуществом в 1–3 процента. Когда он терял вес перед «Тур де Франс», его показатель мощности на килограмм тела улучшался до 18 процентов.

Другой его особенностью было то, что он получал вдвое больше кислорода с каждым вздохом, чем обычный двадцатилетний юноша, и в то же время его мышцы производили меньше молочной кислоты, а значит, меньше болели, поэтому он мог дольше соперников работать на пределе своей аэробной выносливости, например на спринте.

Что касается стратегии развития своих данных, то Лэнс много тренировался и восстанавливался на высоте, чтобы увеличить уровень максимального потребления кислорода. Когда в легкие поступает меньше кислорода, как это бывает на высоте в горах, организм производит больше эритроцитов, которые стимулируют потребление человеком кислорода.

Эти данные, часть которых кажется весьма сомнительной, скоро стали основным объяснением его побед в «Тур де Франс», понятным американцам, а позже – главным доводом Лэнса и его адвокатов против обвинений в употреблении допинга.

Исследование доктора Койла впоследствии было оспорено учеными, и он был вынужден признать ошибку в некоторых своих подсчетах, в том числе мышечной эффективности Армстронга. Тем не менее Койл не отрекся от своих выводов, хотя математика его и подвела, и обвинил других ученых в нападках из-за личной неприязни к Лэнсу. Выяснилось, что сердце Армстронга не такое уж и большое для профессионального спортсмена, и максимальное потребление кислорода вполне в пределах нормы. Армстронг, возможно, и великий спортсмен, но его превосходство над соперниками нельзя было объяснять одной наукой.

Перед сезоном 2004 года у Армстронга все складывалось как нельзя лучше. Теперь он был не просто самым известным велогонщиком в мире – он стал одним из самых известных спортсменов. Он вел жизнь звезды всемирного масштаба. Если все пойдет по его плану и он выиграет шестую гонку «Тур де Франс», в конце июля он станет бессмертной спортивной легендой. Осознавая свою экономическую значимость для команды, Армстронг пришел к Визелю с новой просьбой: он хотел получить 11,5 процента акций компании Визеля Tailwind Sports, которая владела их командой. Визель и его совет директоров согласились, проголосовав за передачу акций Армстронгу по номинальной цене, ослабив таким образом свои собственные позиции. Кроме того, они сделали агента Армстронга Билла Стэплтона СЕО компании и отдали его агентству еще 11,5 процента акций.