Лэнс Армстронг, «Тур де Франс» и самый громкий скандал в истории спорта - Альберготти Рид. Страница 59

Лемонд требовал декларативного решения и возмещения материального ущерба. В ответ на жалобу Лемонда представители компании Trek заявили, что хотели пресечь оскорбления Лемонда в адрес Армстронга, которые вредили не только им, но и бренду самого Лемонда. Они цитировали анонимные письма от клиентов, недовольных комментариями Лемонда об Армстронге, и высказали мнение, что Лемонд сам вредил своему бизнесу и именно из-за него продажи велосипедов LeMond стремительно падали. В апреле, через несколько недель после того как Лемонд выступил с иском, Trek объявила о том, что снимает велосипеды Лемонда с продажи.

В конце сентября 2008 года Армстронг, приняв участие в местной американской гонке, заявил о своем возвращении в профессиональный велоспорт. Он вошел в состав команды Astana, базирующейся в Казахстане.

Как он оказался в этой далекой непонятной стране, оставалось загадкой, но, как всегда, тут был снова замешан допинг. Последнюю команду Армстронга спонсировал канал Discovery, но, когда в конце сезона 2007 года он прекратил сотрудничество с командой, бесконечные громкие допинговые скандалы в велоспорте помешали ей найти нового спонсора, и команда еле держалась на плаву. Казалось, что Том Визель покончил с велоспортом, и поэтому Йохан Брюнель, столько времени проработавший директором, остался без работы.

Он наладил связи с командой Astana, которая переживала не лучшие времена после того, как тест на допинг ее лидера Александра Винокурова оказался положительным на «Тур де Франс» в 2007 году, и предложил свою помощь. Финансовую поддержку команде оказывал холдинг по управлению госактивами «Самрук-Казына». В результате достигнутой договоренности команда Astana в 2008 году почти в полном составе соответствовала Discovery Channel образца 2007 года, за исключением казахстанских грегари, которых требовал спонсор.

В 2008 году Альберто Контадор, победитель «Тур де Франс – 2007» в составе команды Discovery Channel (хотя и благодаря тому, что главного фаворита гонки Майкла Расмуссена дисквалифицировали из-за допинга), продолжил одерживать победы уже в форме команды Astana. Он выиграл «Джиро д’Италия» и «Вуэльту Испании». Однако на «Тур де Франс» надежд не питал, потому что организаторы наказали его команду за нарушение Винокуровым правил в прошлом году. В целом же успех Контадора закрепил за Брюнелем имидж гения. Контадор стал вторым великим гонщиком Гранд-тура, которому Брюнель помог развиться.

Когда Армстронг решил вернуться в спорт, его сотрудничество с Брюнелем не ставилось под сомнение. Армстронг сказал, что возвращается в велоспорт не из-за амбиций, а для того, чтобы таким образом привлечь внимание людей к проблеме рака, и согласился выступать в команде без зарплаты. Новость о том, что он войдет в команду, была принята ею весьма неоднозначно. Капитан команды Контадор, очевидный лидер «Тур де Франс» 2009 года (если его команду допустят к участию), прекрасно знал, что Лэнс никогда не станет работать в команде на кого-то. Лэнс был его соперником в собственной команде. Контадор задумался о будущем и после заявления Армстронга сказал: «Пока еще рано говорить о моем уходе. Хочу посмотреть, как будут развиваться события, и поговорить с командой». – «Думаю, место найдется всем», – ответил на это Лэнс.

Армстронг проявил настоящее мастерство, преподнеся свое возвращение как попытку привлечь больше внимания общественности к борьбе с раком и умело объединив свой имидж с благотворительностью. «Я собираюсь тренироваться и соревноваться во всю силу, как раньше, но победу я провозглашу только на основе того, как многого мне удастся добиться в борьбе с раком – болезнью, которая только в этом году унесла восемь миллионов жизней, – заявил он на встрече фонда Клинтона в конце сентября 2008 года. – Наша кампания направлена на помощь каждому человеку, который поражен этой болезнью, и на привлечение внимания к этой проблеме лидеров государств. Мы намерены приезжать, тренироваться и соревноваться в этих странах и будем вместе идти к цели».

Все эти годы Армстронг действительно посвящал много времени и сил борьбе с болезнью – не только через фонд, но и в политике. С его мнением считались; он встречался с конгрессменами, в том числе с сенатором Джоном Керри, добиваясь увеличения спонсирования исследований рака, искал расположения у кандидатов в президенты – демократа Барака Обамы и республиканца Джона Маккейна, – чтобы получить больше денег на научные исследования, общался с многочисленными благотворителями по всей стране. Его пылкие выступления перед первыми лицами Техаса помогли получить три миллиарда долларов на исследования болезни. Он смог сплотить миллионы людей из армии своих поклонников в борьбе с раком через сайт.

В 2008 году фонд собрал более 250 миллионов долларов на помощь раковым больным, количество сотрудников фонда выросло до 75 человек. Началось строительство нового большого офиса. Позже на его стенах красовались семь желтых маек Армстронга и желтый логотип Livestrong над дверью.

Фонд процветал, но возникал вопрос: где проходят границы того, что выгодно фонду, а что – самому Армстронгу. Возвращение в спорт означало миллионы долларов лично для него. Например, по соглашению с Trek компания должна была выплачивать ему после возвращения миллион долларов в год. Безумная популярность позволяла ему зарабатывать только на том, что он просто появлялся в некоторых гонках: так, например, правительство Южной Австралии предлагало ему миллион долларов за гонку Tour Down Under.

Армстронг был намерен очистить свое имя от подозрений, которые продолжали на него сыпаться, и рассчитывал использовать свое возвращение как возможность заткнуть рот сомневавшимся в том, что он одерживал победы без использования допинга, и не верившим в то, что он вообще способен победить без допинга. В связи с этим он объявил о сотрудничестве команды с доктором Доном Кэтлином, ведущим экспертом по обнаружению допинга. Армстронг сообщил, что доктор Кэтлин разработает комплексную программу, чтобы доказать, что Лэнс участвовал в соревнованиях чистым. Все тесты и анализы крови должны были публиковаться на сайте www.livestrong.com.

Кэтлин казался лучшим специалистом для решения поставленных задач. Он контролировал проведение тестов на анаболические агенты на Олимпиаде-1996 в Атланте и в течение двадцати пяти лет заведовал первой в стране антидопинговой лабораторией Калифорнийского университета. Когда его нанял Армстронг, он управлял некоммерческой организацией под названием «Антидопинговое исследование», основанной для исследования новейших допинговых препаратов, которые использовались незаконно, и разрабатывал тесты для их обнаружения. Работу Кэтлина оплачивала команда, но Армстронг представлял его как абсолютно независимого исследователя.

Вскоре после объявления о своем возвращении Армстронг вместе с доктором Кэтлином провел пресс-конференцию на выставке Interbike в Лас-Вегасе. Грег Лемонд начал критиковать программу Кэтлина, сказав, что налицо конфликт интересов, ведь работу исследователя оплачивала команда, и спросил, когда Кэтлин проведет измерения максимального потребления кислорода Армстронга, его мощности и максимальной аэробной способности – факторов, которые должны были выявлять употребление допинга. Кэтлин ответил, что эти параметры в его исследовании не учитываются, и к разговору подключился Армстронг: «Пришло время для нас всех, сидящих в этом зале, двигаться дальше… Спасибо, что пришли. Следующий вопрос».

Лемонд, отстаивая свою позицию, продолжил: «Значит, вся история прошла незамеченной?» – намекая на то, что Лэнс принимал допинг на каждой из семи победных гонок «Тур де Франс».

Этот спор мало сказался на репутации Армстронга, которая была надежно защищена от любых допинговых обвинений, а вот бизнесу самого Лемонда навредил порядочно. Большинство представителей мира велоспорта к тому моменту знали, что Лемонд абсолютно прав, но его нападки на Армстронга выглядели как застарелая обида и нежелание двигаться дальше. Лемонд сменил свою неоднозначную позицию по поводу профессионального велоспорта на твердое решение справиться со всеми проблемами спорта в одиночку.