Лэнс Армстронг, «Тур де Франс» и самый громкий скандал в истории спорта - Альберготти Рид. Страница 74

«Ого. @usantidoping отличный выбор! – писал Армстронг в “Твиттере” своим четырем миллионам подписчиков. – Вот [ссылка на источник] 1 из 3 членов контрольной комиссии, изучающих мое дело. #защищаем_честных _спортсменов_и_извращенцев».

Тайгарт знал, что единого мнения среди американцев по поводу происходящего нет и что в глазах некоторых он выглядит плохим парнем, преследующим их героя. Он говорил, что получал угрозы об убийстве, но упускать с крючка известного спортсмена не собирался.

20 августа судья Спаркс отклонил иск Армстронга – на этот раз окончательно. Он сказал, что центральный аргумент иска: Антидопинговое агентство – «государственный субъект» и его апелляционный процесс противоречит конституции – не имеет под собой оснований. Антидопинговое агентство являлось частью арбитражного процесса, признанного судами США. Если Армстронг действительно невиновен в том, что ему вменяют, ему следует обратиться в арбитраж и доказать это. «Этот суд просто не имеет права указывать местным и международным спортивным организациям, как управлять тем или иным спортом», – писал он. После всех юридических маневров и попыток склонить людей на свою сторону Лэнс снова встал перед выбором, который ему сразу предлагал Бок: бороться дальше через арбитраж или сдаться и получить наказание. У Армстронга оставалось три дня на раздумья.

В последний момент Армстронг заявил о намерении выйти из борьбы. Его решение прекратить разбирательства было не признанием вины, а протестом против нечестного процесса. В то время оно показалось маневром. Так он избежал неловкости арбитражного процесса, в котором его бывшие товарищи по команде собирались лично свидетельствовать против него. Агентство заявило, что Армстронга лишат всех титулов начиная с 1 августа 1998 года – за год до его первой победы в «Тур де Франс», включая его победы в «Туре Швейцарии» и «Дофине Либере».

На следующий день после оглашения решения суда переводы денег на счет его фонда увеличились в 25 раз. Nike снова дала понять, что не прекратит его поддерживать: «Мы расстроены тем, что Лэнс Армстронг, вероятно, не сможет принимать участие в некоторых соревнованиях и что его могут лишить всех титулов, – заявили официальные представители компании. – Лэнс заявил о своей невиновности и имеет на этот счет твердую позицию». Другие спонсоры, в том числе Anheuser-Busch и Oakley, также приняли его сторону: никто не был готов расстаться с Лэнсом.

Многие журналисты и фанаты продолжали его поддерживать. «Печальный день», – написал в «Твиттере» журналист канала ESPN Рик Релли, одиннадцать раз получавший премию «Спортивный журналист года», который поддерживал Лэнса в борьбе против допинговых обвинений на протяжении четырнадцати лет, добавив, что не может поверить в то, что Лэнс «оказался замешанным в допинговых обвинениях. Никогда бы не подумал, что он сдастся». Грэм Уотсон, известный фотограф велогонок, который в 2004 году опубликовал книгу с фотографиями Лэнса «Лэнс Армстронг. Фото чемпиона», также вступил в спор в блоге: «Лэнс делал то, что должен был сделать для победы, и делал это очень хорошо… Я знаю, что он не манипулятор и не бандит, как пишут о нем некоторые газетенки. Он шел к цели безжалостно, очень талантливо, жестко; он знал, как руководить командой и как обращаться с соперниками, чтобы наверняка выиграть. Чем он отличается от президента или полковника, лидера индустрии, профессионального политика или любого другого великого спортсмена?» Салли Дженкинс, журналист газеты Washington Post, соавтор автобиографии Лэнса: «Понятия не имею, правду ли он говорит, когда настаивает, что не принимал допинг на “Тур де Франс”, и никогда не знала, – писала она. – Я знаю только, что он честно победил рак, что он не великий преступник, каким его выставляет Антидопинговое агентство, и что процесс лишения его наград дурно пахнет». Журналист Баз Биссингер в статье для Newsweek: «Я верю в Лэнса Армстронга. Я уверен, что его решение было принято не из страха быть разоблаченным в суде при открытых дверях, а из-за морального давления годами длящихся разбирательств, которые никогда не имели официальных оснований». Биссингер приводил цитату Лэнса о том, что он не будет продолжать судиться с Антидопинговым агентством ради своего душевного здоровья, ради семьи, своего фонда и велоспорта. «Велоспорту, – сказал Лэнс Биссингеру, – это не нужно». Водитель Национальной ассоциации гонок серийных автомобилей Макс Папис написал Лэнсу в «Твиттере»: «Очень много людей завидуют тому, что ты сделал. Месть – это всегда печально».

Лэнс даже заручился поддержкой законодательной власти. Хотя точнее будет сказать, что у Антидопингового агентства были серьезные противники в правительственных кругах. Сразу после Дня труда [32] группа законодателей из Калифорнии взялась за Антидопинговое агентство. Они направили письмо двум сенаторам штата с просьбой начать «тщательную проверку операций и финансов Антидопингового агентства, особенное внимание необходимо уделить изменению в одностороннем порядке правил разбирательств со спортсменами, которые никогда не имели положительных анализов допинговых тестов». В письме, датированном 4 сентября и написанном сенатором штата Калифорния Майклом Рубио, Лэнс не упоминался. Рубио тогда сказал, что его интересует судьба олимпийских спортсменов. Письмо, в котором говорилось, что Антидопинговое агентство получает «большую часть финансирования за счет налогоплательщиков», подписали 22 сенатора Калифорнии из обеих ведущих партий, которые сходились во мнении, что процесс отстранения спортсменов был в корне неверным.

Конечно, не все положительно отзывались о Лэнсе и были настроены против Антидопингового агентства. Нашелся человек, очень озабоченный удивительной способностью Лэнса уходить от всех обвинений. Это был Пол Виллертон, старый приятель Лэнса по команде Subaru-Montgomery. Он предполагал, что после того как Лэнс откажется противостоять Антидопинговому агентству, его популярность у публики и спонсоров закончится. По его мнению, решение прекратить борьбу означало признание вины, и он не понимал, почему другие этого не видят. Сам Виллертон ушел из спорта в 1993 году, но поддерживал связь со многими бывшими коллегами и считал, что знает спорт изнутри, знает, кто в спорте хороший, а кто плохой. Проследив за реакциями в обществе на заявление Лэнса, он обратил особенное внимание на то, что Лэнс, по мнению экспертов, не потерял своей значимости на рынке, потому что его по-прежнему поддерживала Nike. Его волновало, что компания, которая сыграла такую важную роль в создании образа безупречно честного Лэнса, не выразила свою гражданскую позицию против него или против допинга. Он решил, что с этим пора что-то делать.

С электронной почты своей девушки, не раскрывая своего имени, Виллертон каждую неделю стал писать главе корпоративной коммуникации Nike, интересуясь позицией их компании в отношении Лэнса. У Виллертона была пара друзей среди руководителей среднего звена в Nike, которым он названивал с вопросом, почему они не отвернулись от Лэнса. Те отвечали, что и сами не возьмут в толк. Виллертон отправлял письма весь сентябрь в надежде ослабить эти отношения.

Несмотря на поддержку общества и предпринимателей, Лэнс по-прежнему находился в затруднительном положении: его не допускали к участию в лучших турнирах по триатлону. Он выступал на незначительных гонках, которые не подписывали кодекс Всемирного антидопингового агентства и не были обязаны отказывать ему в участии.

Организаторы таких соревнований, наоборот, были рады принять Армстронга, потому что он привлекал внимание СМИ. Без него они бы никогда на это не сподобились. Некоторые гонки отказались от сертификации Федерации триатлона, чтобы у них мог выступать Лэнс. Для подобных гонок это было немаловажно. Сертификация Федерации триатлона снижала страховые тарифы для организаторов и помогала привлечь высокопрофессиональных триатлетов, но для некоторых такой компромисс был выгоден. Так, гонка на среднюю дистанцию в Мэриленде допустила к участию Армстронга, и количество участников выросло на 20 процентов.