Тверской баскак. Том Пятый (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus". Страница 34
Вместо Альберта, вдруг подал голос представитель Ордена.
— Я слышал епископ Кельна посылал за помочью ко всем христианским монархам, и к герцогу Корнуоллскому в том числе, но ответа не получил ни от кого.
На это я лишь безмолвно развожу руками, мол вы сами все слышали и эти слова в комментариях не нуждаются.
Мой демонстрационный жест зал встречает гнетущей тишиной, а я продолжаю.
— Подумайте, благородные сеньоры, ведь у вас нет никаких моральных обязательств перед британским герцогом! Вы не выбирали его тогда, можете и сейчас отдать свой голос другому. Необходимо только собраться и оформить все согласно традиции и закона!
Перебивая меня, вдруг раздраженно вскричал Иоганн Бранденбургский.
— Да о чем вы говорите вообще! При чем здесь малолетний Гогенштауфен⁈ Как выбор его королем поможет мне вернуть брата⁈ Как этот ребенок может спасти наши земли от разорения⁈
«Так, уже ближе к конкретике, — довольно иронизирую про себя, — это уже хорошо!»
Сдержав довольную улыбку, отвечаю на гневную тираду маркграфа.
— Здесь все просто! Великий хан признал Конрадина королем Германии, стало быть, всякий кто даст ленную присягу Конрадину станет подданым Великого хана, а тот не казнит тех, кто при принял его власть, и не зорит их земли!
Гул возмущенного недовольства стал мне ответом, и герцог Альберт даже позволил себе эмоционально рубануть рукой.
— Никогда! Никогда истинный христианин не покорится косоглазому язычнику!
Оставляю эмоции Саксонского герцога без ответа и поворачиваюсь к маркграфу Иоганну.
— Ваш брат тогда немедля возвратится домой, а Бранденбургская марка, наконец-то, вздохнет свободно! Перестанут гореть города и деревни, ордынцы не станут угонять людей. Подумайте, еще год такой жизни и на землях Германии не останется крестьян! Что вы будете есть, если некому станет сеять и жать⁈
Моя речь заставила Иоганна нахмурить брови, а я уже перевел взгляд на комтура Ордена.
— Я знаю, что Орден не входит в состав Священной римской империи, но если Великий магистр признает Конрадина королем Германии, то ландмейстер Штанге немедленно вернется в Пруссии и ни один кочевник не вторгнется на Орденские земли.
С лица тевтонца можно читать его мысли, как с раскрытой книги, и я дожимаю его.
— Ведь на востоке у вас дела также идут неважно. Епископата Дерпта уже нет, датчане потеряли Ревель, Рижское архиепископство и вся Ливония под угрозой!
Я не знаю точно, взял ли Ерш Ревель или нет. Я даже не знаю, где он сейчас! В последнем послание он извещал, что начал осаду Ревеля, и больше известий от него не было. Сейчас я блефую напропалую, но выражение тевтонской физиономии говорит мне, что мой выпад попал в цель.
В гробовой тишине обвожу взглядом и всю остальную публику.
— Монголы страшны на войне, но тем, кто принимает власть Великого хана, они несут порядок и процветание. Они не грабят и не забирают последнее! Все подданые Великого хана облагаются справедливым налогом. Всего лишь десятина в год!
Вижу в нацеленных на меня глазах недоверие, перемешанное с затаенным страхом, и продолжаю давить.
— Вы знаете, что вас не защитят ни каменные стены городов, ни укрепления монастырей! Единственный способ спастись и сохранить свое имущество — это как можно скорее признать Конрадина королем Германии. Стоит лишь это сделать, и все! Нашествие мгновенное прекратится. Ни один дом, ни один город, ни один монастырь боле не пострадают! Великий хан не воюет со своими подданными, и даже более того, — тут я прохожусь взглядом по лицам епископов, — все монастыри и церкви будут полностью освобождены от налогов.
Последняя фраза вызвала оживленные пересуды и интерес, особенно в глазах гостей в сутанах.
Я понимаю, что вот так вот с ходу этот вопрос не решится и еще предстоит повозится конкретно с каждым из игроков, но то, что мне удалось заронить зерно сомнения в души тех, кто меня услышал — это несомненно.
— У дверей дома охрана, под каждым окном стоит стража. — Глядя мне прямо в глаза, тяжело вздохнул Калида. — Наших стрелков разоружили!
Еще один укоризненный взгляд в мою сторону, намекающий, что такого уговора не было.
«Да, сдавать оружие мы не договаривались, — соглашаюсь с другом, — но десяток стрелков в переполненном солдатами городе все равно погоды не сделают. Есть у них оружие или нет!»
Киваю Калиде, мол ты прав, но сейчас надо просто все вытерпеть и подождать. Изображаю полнейшую уверенность и невозмутимость, а у самого на душе кошки скребут.
«То, что вопреки договоренностям забрали оружие — это плохой знак! — Четко понимаю угрозу провала всей миссии. — Он означает только одно, в случае неудачного окончания переговоров выпускать нас отсюда никто не собирается! Тут либо пан, либо пропал!»
Проговорив про себя эту мысль, немного расстраиваюсь, но тут же накидываюсь на себя.
«А чего ты ждал, когда совал голову в пекло⁈ Если они откажутся, то выпускать тебя им нет никакого смысла. Наоборот, твоя кровь только повяжет их всех и не позволит никому отступить по-тихому в одиночку!»
Дернув на себя створки окна, Калида впустил в комнату душный предгрозовой воздух. Высунув голову, он бросил взгляд вниз.
— Вон стоят паразиты! Стерегут у каждого окна!
Улыбнувшись, качаю головой.
— Да хватит тебе нагонять… Все будет хорошо! Ты же знаешь, я везучий!
Серьезно посмотрев на меня, Калида произнес без тени улыбки.
— Это да! Только на везучесть твою и остается надеется. — На его лбу собрались тяжелые морщины. — Не часто ли ты стал ставить все на кон⁈ Раньше за тобой такого не водилось!
В какой-то мере он прав, но не совсем. Я и раньше поступал точно также, только ставки в игре были пониже! Так что поделаешь, как известно, аппетит приходит во время еды! За судьбу города Твери одна цена, а за судьбу целой Европы цена другая. Это вполне понятно и закономерно, у судьбы других расценок нет!
Весь остаток дня я ждал посланца от герцогов, надеясь, что они захотят поторговаться, но время уже позднее, а никто так и не пришел. Это еще один дурной знак, и означает он, что господа ближе к полному отказу, чем к поиску компромисса. Дело идет к ночи, и ждать уже не имеет смысла! Надо самому предпринять какие-то шаги.
«Какие⁈ — Пытаюсь быстро найти ответ на нерешаемую задачу. — Кого еще можно задействовать? Вельможам я наживку бросил, церкви тоже! Напроситься сейчас на прием с теми же предложениями значит продемонстрировать свою неуверенность и слабость позиции. Нужен еще один фактор, еще один игрок, способный внести свою лепту и на которого я мог бы надавить. Но где его взять⁈»
В голове крутятся всякие дурацкие мысли, и тут вдруг в памяти всплывает картина сегодняшнего дня. Я вхожу в зал, вижу герцогов, тевтона, церковников и…
«Точно! — В мозгу вспыхивает радостное озарение. — Люди в бархатных беретах. Это могут быть только зажиточные горожане: банкиры, купцы, ремесленники и прочие… Что они делали на совете благородных господ⁈ Им точно там не место, и тем не менее их позвали! Значит сиятельным герцогам что-то от них нужно! И тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться… Уважение к еврейским банкирам проявляют только в одном случае — когда нужны деньги!»
Повернувшись, нахожу взглядом Калиду.
— Ты командира нашей «почетной стражи» видел?
Тот утвердительно кивает, и я озадачиваю его.
— Приведи его ко мне!
Калида тут же шагнул к двери, но, остановившись на полпути, обернул ко мне настороженный взгляд.
— Не знаю, что ты затеял, но у этого старшины стражников морда, как у татя лесного. Я бы такому и копейки медной не доверил.
Одеваю на лицо демонстративно возмущенное выражение.
— Спасибо, дядюшка Калида, за заботу! А то я ведь дитя простодушное, меня ж обмануть каждый может!
— Ты уж не…! — Досадливо махнув рукой, Калида резко зашагал к выходу, уже не оборачиваясь.
Ширк! Закрылась за ним дверь, и я остался в одиночестве. У меня еще нет четкого плана действий, но я верю, что удача меня не подведет и я сыграю с листа.