Новый Вавилон - Бюсси Мишель. Страница 43
— Церемония покажется вам долгой, — снова прошептал бородач.
Сидевший в нескольких рядах от них мужчина в оранжевой тунике и с бритой головой встал и прижал ладонь к груди.
— Я, Торма Вангди, представитель тибетского народа, клянусь всю жизнь защищать наследие и обычаи, переданные мне по наследству моими предками, родителями, братьями и всеми мужчинами и женщинами моей земли…
И он повторил клятву, произнесенную палестинкой. В левом углу пещеры поднялась со своего места женщина с кожей медного оттенка.
— Я, Элисапия Оонарк, представительница народа инуитов, клянусь всю жизнь защищать…
Торжественное обещание дали представители осетин, казахов, хуту, каренов, абхазов, коптов, саамов…
Бородач улыбнулся Лилио и Клео, показав желтые зубы.
— Сейчас мы можем поговорить, действо продлится еще какое-то время. В мире насчитывается больше шестисот народов, в нашей Ассамблее есть представители ста тридцати одного. Я — корсиканец. Меня зовут Фабио Идрисси. Нас пятеро братьев-изгоев. Мой брат Анжело будет сегодня давать клятву.
Изгои, сидевшие неподалеку на моховых пуфах и в ближайших рядах, для порядка заворчали, но большинство присутствующих предавались своим мыслям в ожидании завершения церемонии.
— Сами видите, мы сосуществуем и нам удается не перегрызться.
Курд давал обет, волнуясь и путаясь в словах.
Лилио обвел взглядом пещеру, посмотрел на единственный узкий выход с правой стороны.
— Ничего не бойтесь, — продолжил Фабио. — Опасности нет никакой, мы всегда выставляем дозорных, когда проводим ассамблеи. Ни одна империя ни разу не сумела сломить сопротивление угнетенных народов. Даже Соединенные Штаты в двухтысячных с их дронами и спутниками не выбили повстанцев, державших оборону в Ираке, Афганистане и Сирии.
Заговорил представитель узбекского народа. Клео насчитала уже сотню делегатов, и каждый произносил слова все быстрее.
— Ничего удивительного, — рассмеялся корсиканец, — у нас сегодня плотный график. Из-за вас!
Чеченца сменил квебекец, затем мапуче и, наконец, сахарави. [36]
— Теперь всё? — спросила Клео.
В этот момент все встали. Лилио и Клео тоже поспешили подняться. Изгои хором произнесли:
Международная ассамблея свободных народов могла наконец начаться. Делегатка Асима Маждалави огласила повестку дня, которая вряд ли могла быть интересна Клео и Лилио.
Темы для обсуждения касались не политики, а практических вопросов — организация жизни в Казахстане, управление ресурсами, сбор урожая, содержание домашнего скота, уход за лошадьми. Споры возникали по мелочам. Сеять семена или сохранять их на будущее? Как точнее разграничить собственность и распределить коллективные обязанности? Сначала большинство присутствующих выступали на родных языках, потом повторяли на испанском — единственном языке, понятном всем, что замедляло ход прений.
Через три часа палестинка, облегченно вздохнув, объявила, что повестка дня исчерпана, и посмотрела на гостей.
— Предлагаю перейти к обсуждению центральной темы нашего чрезвычайного заседания. Господин Лилио де Кастро, мадемуазель Клеофея Луазель, мы полагаем, что раз вы захотели с нами встретиться и рискнули проникнуть на нашу территорию, у вас есть важное сообщение. Прежде чем предоставить вам слово, я сделаю несколько уточнений. Прошу слушать не перебивая.
Корсиканец, сидевший рядом с журналистом и учительницей, выглядел так, словно готов был убить их, если они только посмеют открыть рот.
— Мы считаем — вернее, догадываемся, — что мало кто на планете знает о нашем существовании. Новости о жизни во внешнем мире доходят до нас редко, мы получаем их только от новых изгоев. Они подтверждают, что мы не более чем легенда, миф. Мы в курсе, что для немногих представителей власти — юристов, военных или политиков, — знающих о нашем существовании, изгои — угроза. Для них мы террористы, преступники. Казнить нас они не могли — смертная казнь отменена, поэтому изгоев депортировали. Но куда изгнать людей на планете, где нет границ? Это не самый последний из парадоксов, господин де Кастро, госпожа Луазель. Им пришлось нарушить основной принцип и создать границу, охраняемую военными, а нам оставить участок земли для строительства своей утопии. — Палестинка улыбнулась и поправила платок. — Не исключено, что они надеялись увидеть, как мы перегрыземся. Спросите почему? Все просто — из-за навязчивой идеи, будто националисты не способны жить рядом и не убивать друг друга. Сами видите, это не так!
Сидящие в амфитеатре заулыбались.
«Они не соседи, они друзья!» — подумала Клео.
— Войны между народами являются лишь короткими перерывами между долгими фазами взаимных обменов, торговли, культурно-интеллектуального обогащения. Мир без множества народов — нелепица, это мир сирот, эгоистичный и обреченный мир. Все памятники, все искусство, все знания, на которых покоится современный мир, не существовали бы, не будь народов, наций и государств. Что строит нынешний объединенный мир? Какое наследие он оставит будущим поколениям? Без разных народов он обречен на существование среди руин отживших культур, сам же не способен создать ничего нового. Земля станет бесплодной. Земля уже бесплодна. Мы не террористы, господин де Кастро, мадемуазель Луазель, мы политические заключенные, требующие права жить на земле предков. Мирно! Понимаете?
Асима Маждалави закончила. Лилио медленно поднялся и направился к трибуне, чтобы его видели все изгои.
— Опасны не вы! — заговорил он. — Буду честен — не думаю, что Всемирный конгресс, президент Галилео Немрод и даже военные из Всемирной военной организации действительно считают вас террористами, способными пролить реки крови или надеть пояса шахидов и подорваться, защищая свои идеи. Все это в прошлом. Опасны не вы, а ваши идеи.
Никогда еще в этой пещере не стояла такая тишина.
— Экклесия выявила худшего врага, одного и того же повсюду в мире, где победила демократия. За короткой эйфорией следует разочарование. Тяга к новым утопиям. Вы олицетворяете одну из новых утопий. Вы — надежда для миллиардов жителей планеты, которые чувствуют себя слишком одинокими, беспомощными, почти безвестными существами без малейшей поддержки. Ваши убеждения — яд для Всемирной Организации Передвижения. Отрава, способная распространиться по всем морям и побережьям планеты и разрушить принципы Конституции 2058 года. Одна Земля, один народ, один язык…
Свист и гневные выкрики заглушили голос журналиста, но Лилио лишь воодушевился.
— В одном вы точно ошибаетесь. Объединенная Земля способна, как и народы и цивилизации былых времен, оставить детям достойное наследство.
Ропот усилился, и Лилио повысил голос:
— Что мешает мировому правительству строить новые храмы? Новые башни? Новые замки?
— Они делают это ради наживы! — выкрикнул кто-то из задних рядов. — Бездушный бетон, лишенные истории камни, дворцы без прошлого, только это у них и есть. Коммерция — и ноль духовности!
Клео показалось, что ситуация вот-вот выйдет из-под контроля.
— ВОП завтра устраивает празднование столетия телепортации человека. Завтра! На острове Тристан-да-Кунья. Они хотят на несколько минут перенести туда все человечество, в огромное здание, самое большое из всех когда-либо строившихся на планете. В новую Вавилонскую башню!
В пещере воцарилась абсолютная тишина. Судя по всему, никто из изгоев не знал этого.
— Разве не то же самое делали наши предки? Священное место, памятное место, символичная церемония, ритуал, идеал. Этот проект президента Немрода, на мой взгляд, очень напоминает те, что придавали смысл жизни ваших народов, наций и территорий.