Новый Вавилон - Бюсси Мишель. Страница 52
«Ее идея, — думала Пангайя, — нелепа, но одновременно чертовски умна и может сработать!»
Если Виктор Капп решит телепортироваться в этот зал, он будет думать, что ее охраняет вооруженный полицейский — одна рука на рукоятке пистолета, другая на кнопке телепортера, — и наверняка выстрелит первым. Но если он окажется в пустом зале, наедине с беззащитной женщиной…
Убийца может вообразить, что сыщики играют в прятки при помощи телепортеров, исчезают и появляются, вот только один будет находиться метрах в десяти, совершенно неподвижный. Телепортация заставила людей забыть главнейший способ маскировки растений и животных — мимикрию. Слиться с обстановкой, чтобы никто не обращал внимания.
Ми-Ча подмигнула Пангайе.
«Все-таки она ужасно красивая», — подумала та и улыбнулась в ответ.
48
Долина Сырдарьи, Казахстан
— Здесь мы расстанемся, Лилио.
До бывшей узбекской границы оставалось несколько сотен метров. Первые всадники изгоев уже перешли ее. Фургон, запряженный двумя карабаирами, медленно ехал по грунтовой дороге между вековыми платанами.
Лилио сел, машинально коснулся рукой шишки на лбу, но боли не почувствовал — удар, нанесенный прошлой ночью Оссианом, остался далеким воспоминанием.
— Что вы такое говорите, Клео?
Она сидела с ним всю ночь, с того момента, как за ней прислали перепуганного корсиканца Фабио, который сказал: «Вашего друга, журналиста, нашли бездыханным на берегу одного из притоков Сырдарьи. Возможно, он умер…» Клео кинулась со всех ног и не сумела сдержать крик, увидев распростертое на гальке тело. Она не успокоилась, даже когда Шеноа, врач-мапуче, сказала, что жизнь Лилио вне опасности, и держала репортера за руку, пока Фабио и Саладин несли того в пещеру-диспансер размером чуть больше других. Каждые три часа Клео поила де Кастро кумысом, приподнимая ему голову. Она улыбалась ему всю дорогу, выглядела очень красивой с растрепанными волосами, в крестьянском платье на голое тело и напоминала героиню вестерна. Стойкую и решительную.
— Это было отличное приключение, Лилио. Замечательное. Незабываемое. Вспомню о нем через несколько лет и подумаю, что мне все приснилось. Но приключение закончилось.
— Нет, Клео…
Она приложила палец к его губам:
— Тсс, Лилио. Молчите. Я не хочу ссориться. Не стоит все портить. Хочу запомнить вас таким, каким вы были в эти дни. Запомнить нас. Потом все будет иначе.
— Что именно?
Клео погладила журналиста по щеке.
— Я телепортируюсь сразу после границы. У меня есть доступ в частное пространство Элиаса. Помните архитектора, который был со мной на финале чемпионата мира по футболу? На матче Бразилия — Германия? Два дня назад, а кажется, что в другой жизни. Я, пожалуй, телепортируюсь к нему. И даже выйду за него замуж. Успокойтесь, не сейчас. Через много-много лет. — Она засмеялась. — Спасибо вам и судьбе, Лилио, спасибо за чудесную неожиданность, за эти последние часы, за встречу. А теперь пора возвращаться к моей настоящей жизни.
Лилио долго смотрел на учительницу.
Бóльшая часть фургонов была уже за границей, изгои ставили между деревьями палатки из камуфляжной ткани, расстилали на траве белые простыни, чтобы написать на них лозунги, доставали цветные ткани, из которых собирались сшить флаги, развешивали старые национальные костюмы, осматривали барабаны, флейты, скрипки, аккордеоны.
Асиму Маждалави назначили хранительницей телепортеров. Она переложила их из рюкзака Лилио в деревянный сундук, который сторожили шестеро вооруженных мужчин, и собиралась распределить приборы в самый последний момент. Нельзя было активировать их раньше времени и выдать себя. Все решили телепортироваться в девяносто семь разных мест, в полдень, когда в Новом Вавилоне начнется церемония празднования столетия.
— Вы пропустите самое интересное, Клео, день будет незабываемый.
— Я увижу все в трансляции, — ответила Клео с усталой улыбкой. — И прочту отчет в вашем репортаже. Я вам доверяю, Лилио. Вы напишете блестящую статью.
— Значит, вы меня не любите?
Клео ответила не сразу. Взяла журналиста за руку и сказала:
— Я думала, что влюбилась в вас, Лилио. Приняла за героя, явившегося с небес, чтобы похитить меня. Не беспокойтесь, милый, все при вас — и ум, и слава, и харизма, и чувство юмора. Все! Даже слишком много всего. Слишком, Лилио. Я так вами восхищалась и не хочу разочаровываться.
— Я вас разочаровал?
Он мог понравиться всей планете, он — самый известный репортер мира, который через сутки войдет в историю благодаря репортажу о совместной операции изгоев, а какая-то учительница младших классов его отвергает…
— Для меня нет места в вашей жизни, Лилио. Кончится все тем, что я начну называть эгоизмом то, что вы зовете страстью. А то, что для вас миссия, для меня карьеризм. Вы готовы на все, чтобы преуспеть. Мне нужен мужчина, готовый на все ради меня. Я эгоистка. Думаю только о себе, а не о судьбах человечества. Мне жаль, Лилио, я вам не пара. Я самая обычная женщина.
Она отняла руку — почти сожалея, как ребенок, отпускающий на свободу воздушный шарик.
Они перешли границу, даже не заметив. Клео положила палец на телепортер.
— Где он живет, этот ваш на все готовый Элиас?
— В двухэтажной квартире, на площади Пикадилли.
— С этой фальшивкой вы не сможете телепортироваться в его частное пространство.
— Я высажусь на Риджент-стрит, 47 и войду в дом, как это делали в прежние времена. Элиас слегка старомоден, но все-таки назвал мне код.
— Я вас провожу!
— Нет, Лилио, не нужно.
— Прошу вас, Клео! Это займет всего секунду. Вы моя должница, так что не спорьте. Потом вернусь сюда, я им нужен.
— А они — вам, и это хорошо. Не предавайте этих людей.
— Зачем вы так?
— Я полюбила изгоев, Лилио, хотя понимаю, что все это безумие через несколько часов может обернуться трагедией, а то и вовсе спровоцировать новую мировую войну.
— Их вы любите, а меня — нет. Что в них есть такого, чего нет во мне? Клео посмотрела на журналиста с бесконечной нежностью и сказала:
— Они сумели выбрать свою сторону.
Лилио не обиделся. Он поймал руку Клео, когда молодая женщина собралась нажать на кнопку, и она все-таки улыбнулась.
— Ладно, так и быть, господин великий журналист. Вместе так вместе. Я напою вас чаем на площади Пикадилли.
49
Монастырь Таунг Калат, гора Поупа, Бирма
Пангайя почувствовала на плече чью-то руку.
Она с головой погрузилась в работу с алгоритмом. Церемония празднования состоится меньше чем через два часа. Экклесия показывала рекордный результат: почти 83 % населения Земли собрались телепортироваться на остров Тристан-да-Кунья, то есть 8 миллиардов 370 миллионов человек готовы собраться вместе на острове в Атлантике. Это не было проблемой — Новый Вавилон строился с расчетом на десять миллиардов человек. Популярность Галилео Немрода оценивалась в 76 % и никогда еще не была так велика.
Пангайя резко вскинула голову.
Он здесь!
Виктор Капп.
Блондин с квадратной челюстью, худой, мускулистый, со светлыми глазами, взгляд спокойный, почти мечтательный, как будто человек в мыслях где-то далеко.
Рука крепче сжала плечо женщины, в другой он держал сантоку — японский нож, которым расправлялся с жертвами.
Убийца появился внезапно, как неуловимый призрак, ему не помешала усиленная охрана храма.
Он обвел взглядом зал и снова посмотрел на дочь президента.
— Не сомневался, что ты будешь одна. Мы оба одиночки. Тех, кто снаружи, ты еще терпишь, но сюда не допустила бы ни одного охранника.
Как он все-таки сумел пройти?
— Я знал, где найти тебя, ведь телепортироваться ты не можешь. Хватило последнего раза, да? — Он наклонился, посмотрел на экран. — Над чем трудишься?