Новый Вавилон - Бюсси Мишель. Страница 54
— Ну и глупо.
— Почему?
— Да потому что полиция наверняка будет ждать вас там.
— И что? Об изгоях я ничего не скажу, а безопасность они мне обеспечат, так что не волнуйтесь.
— А я и не волнуюсь.
Следующая гостиная. Библиотека с сотнями книг. Огромный балкон с видом на площадь, где туристы сидели на ступенях фонтана в центре Пикадилли.
— Эли…
— Хватит, Клео, — мягко произнес журналист. — Сами видите, тут никого.
Взгляд де Кастро выражал одновременно смирение и упрямое несогласие. Он наклонился, чтобы поцеловать Клео — один раз, всего один, последний, если уж красавчик Элиас отсутствует.
Клео оттолкнула его.
— Смотрите! — Она показала пальцем на низкий столик на балконе, где стоял стакан виски с нерастаявшим льдом и пепельница с выкуренной до середины сигаретой. — Он здесь!
И решительно толкнула очередную дверь. В туалетную комнату.
Элиас принимал ванну.
Кровавую.
Перерезанное горло придало лицу жуткий оскал подобия улыбки.
Ни Клео, ни Лилио не успели среагировать.
Дверь у них за спиной закрылась, и чей-то голос произнес:
— Входите, входите, я вас ждал.
51
Остров Готланд, Швеция
— Вы не умрете, я остановила кровотечение. Лежите спокойно!
Валерия Аверьянова попыталась удержать Ми-Ча на кровати и не дать ей выдернуть иглу капельницы из вены. За окном, у которого стоял солдат в форме, открывался вид на тысячи белых ветряков острова Готланд, где находилась больница имени Марии Склодовской. Почти все пациенты служили или в Международной гвардии, или в Бюро криминальных расследований, поэтому тридцать солдат круглосуточно охраняли медицинское учреждение. Сюда мог телепортироваться любой действующий агент.
Ми-Ча яростно отбивалась.
— Туда надо послать людей! — кричала она. — Нужно спасти Пангайю!
— Да уймитесь же вы наконец! — рявкнула Аверьянова. — Спасательная команда уже отправилась на гору Поупа, а на месте находятся человек сто гвардейцев. Вы им не помощник, в нынешнем-то состоянии! Вы не волшебница, и одеяние бирманской богини ничего не меняет.
— Он… ее убил?
— Откуда мне знать? Я уже час занимаюсь раной рядом с вашей яремной веной. Лежите смирно, иначе я приму меры, клянусь Марсом! Молчите и дайте мне закончить.
Кореянка и не думала подчиняться. Она дергалась во все стороны, рискуя оборвать трубку капельницы, соединявшей ее с аппаратурой, как электроды — Пангайю с компьютером.
— Вызовите майора Акиниса. Или кого угодно. Я должна знать, что Виктор Капп сделал с Пангайей, жива она или нет!
— Жива, — буркнула Аверьянова.
— Жива… — повторила Ми-Ча, не в силах поверить в чудо, и без сил откинулась на подушку.
Капп не убил Пангайю!
Так какого черта ему понадобилось на горе Поупа? Может, просто не хватило времени, чтобы привести в исполнение свой план?
Кореянка почувствовала, как наконец расслабляется тело.
— Вы хорошо знаете Пангайю? — спросила Валерия, и в ее голосе неожиданно прозвучала материнская забота. В следующую секунду кореянка сообразила, что сам вопрос куда удивительнее тона. Ведь личность Пангайи держится в строгом секрете. Только Галилео Немроду, Артему, Бабу, ей самой и нескольким высокопоставленным чиновникам ВОП и Конгресса известно о существовании молодой женщины.
— Недавно познакомились, — машинально ответила она. — Но я успела очень к ней привязаться. А вы что, знакомы?
— Довольно хорошо. И очень много лет. Уж точно дольше, чем вы!
Валерия хладнокровно воткнула иглу еще одной капельницы в левую руку Ми-Ча.
— Я должна ее увидеть, — сказала пациентка, снова пытаясь сесть. — Я отвечала за ее безопасность! Мне необходимо знать, чего хотел Капп. А вдруг она ранена?
Валерия раздраженно надавила ладонью на плечо пациентки, заставляя ее лечь.
— Хватит прыгать, как блоха на телепортере! Успокойтесь, она хорошо себя чувствует. Во всяком случае, для подобной ситуации.
И вдруг Ми-Ча осенило.
Я знаю ее довольно хорошо.
И очень много лет.
Уж точно дольше, чем вы!
Кашель Пангайи. Парализованное с десяти лет тело, результат сбоя телепортации.
— Вы… Вы — ее врач?
Валерия Аверьянова улыбнулась.
— Я ввела вам успокоительное, подействует через несколько минут, и я хоть немного отдохну.
— Это вы! Вы лечили Пангайю. Вы — главный врач ВОЗ. Немроду требовался компетентный доктор, умеющий хранить секреты, и он позвал вас.
Валерия вздохнула:
— Дедуктивные способности вам не изменяют, мадемуазель Ким. Даже с трехсантиметровой раной, едва не задевшей сердце, и шестьюдесятью миллиграммами морфина в крови, которые уже усыпили бы любого нормального пациента, вы по-прежнему пытаетесь что-то расследовать.
Кореянка сжала кулаки.
— Скажите, Валерия, скажите мне! Чем больна Пангайя?
Аверьянова присела на краешек кровати, и взгляд ее холодных глаз впервые смягчился — кореянка угадала в них боль.
— Я встретилась с ней двадцать два года назад, ей было десять, и она попала в чудовищную аварию… если можно так сказать. Девочку оперировали сорок восемь часов, прямо посреди океана. Нам удалось спасти ее жизнь, но большая часть нервных окончаний пострадала. Выяснилось, что она никогда не сможет ходить, тем более телепортироваться. После этого я не видела Пангайю много лет. Мы снова встретились… дайте подумать… да, два года назад. Ее физическое состояние быстро ухудшалось. Появился хронический кашель. Боли в желудке. Тошнота и рвота. Галилео попросил меня осмотреть дочь, и я быстро поставила диагноз — увы, неблагоприятный. Мягко говоря. Печень, легкие, поджелудочная железа пострадали от дегенеративного заболевания, ускоренной версии синдрома Хантера. [40] Болезнь эта неизлечима. Диагностируй мы болезнь раньше, можно было бы попробовать трансплантацию, побороться. Пангайя… — Голос Аверьяновой сорвался. — Она обречена.
Проснувшись, Ми-Ча не поняла, где находится. Белые стены больницы исчезли, она словно оказалась в средневековом замке: стены, отделанные деревянными панелями, украшали гобелены в красных тонах, на каминной полке стоял герб, дверь охраняли сверкающие доспехи, над балдахином висела хрустальная люстра, а в кровати лежала она. Капитан полиции Ми-Ча.
— Проснулись? — спросил спокойный уверенный голос.
Она подняла глаза. У нее было странное чувство — тело как будто сделалось бесчувственным и одновременно невесомым.
— Президент? Президент Немрод?
— Добро пожаловать в мир живых, капитан.
Ее позвал другой голос. Знакомый голос. Она повернула голову и увидела Артема, стоявшего у бойницы, единственного узкого отверстия в стене. Пробудиться и встретить его улыбку — ради этого стоило рискнуть жизнью и провести несколько часов на операционном столе.
— Я очень за тебя испугался. — Артем присел на край кровати.
— Где… Где мы?
— В моем замке, — ответил Немрод. — Его называют Ласточкиным гнездом. Это крепость. Никто не может ни войти, ни выйти без специального разрешения. На этот раз вы будете под моей защитой.
— Что произошло?
— Давайте, майор, расскажите ей все. Но коротко. Время поджимает.
Майор посмотрел на президента, перевел взгляд на своего капитана.
— Виктор Капп сбежал. Сразу после того, как бросил в тебя нож и нейтрализовал Пангайю, чтобы она ничего не могла сделать с алгоритмом. Он просто скрылся. Наверняка испугался, ты ведь телепортировалась. У твоей двери сейчас стоят тридцать гвардейцев.
— И… что теперь?
— Он может находиться в любой точке планеты, но у нас есть след. Клеофея Луазель в компании Лилио де Кастро вошла во взятую под наблюдение квартиру ее приятеля. В Лондоне, на площади Пикадилли. Телепортироваться они не смогут, это мы устроили. Я должен идти, Ми-Ча.