Неписанная любовь (ЛП) - Ашер Лорен. Страница 62

— И что он сказал?

— Что только уродливые девочки так рисуют на своей коже.

— Вот ублюдок.

— Когда он вошел и увидел это, он сказал, чтобы я сама все убрала. И запретил маме помогать. Сказал, что если я хочу быть непослушным отродьем, то должна усвоить урок, убрав за собой, — я напрягаюсь при этом воспоминании.

Рафаэль проводит рукой по моему позвоночнику.

— Тебе было всего одиннадцать.

— Несмотря ни на что, мне не следовало бросать что-то в гневе. Так поступает он.

— Ты была ребенком, — его слова подражают моим прежним. — Тебе разрешено совершать ошибки и злиться.

— Да, но только не в моем доме. Все должно было быть идеально, включая меня.

В глазах Рафаэля горит огонь, его гнев кипит под кожей.

— Он когда-нибудь бил тебя?

— Нет, но ему и не нужно было этого делать, потому что его слова всегда несли в себе удар.

Рафаэль обводит тонкие косточки на моих руках.

— Думаю, твои татуировки только подчеркивают твою красоту.

Я с трудом произношу «спасибо», учитывая, как сильно сжалось мое горло. Никогда еще никто не смотрел на меня и не говорил со мной так, как он.

— Что случилось дальше? — спрашивает он.

— Когда я собирала осколки, я случайно порезалась, — мое дыхание сбивается. — Рука болела просто адски, но боль в голове наконец-то утихла, хотя бы ненадолго, — я провожу пальцем по одной из своих татуировок на руке. — Я почувствовала облегчение, — я грустно смеюсь. — Это длилось недолго, но это было неважно. Родился новый механизм преодоления трудностей, — моя покрытая шрамами рука сжалась в кулак.

— Резаться стало еще труднее, когда мама съехала от меня перед моим двенадцатым днем рождения и подала документы на развод. Проводить будни с ней, а выходные — с кошмарным отцом, едва не разрушило меня, но, к счастью, мама получила полную опеку надо мной как раз перед тем, как мне исполнилось четырнадцать.

Рафаэль подносит мою ладонь со шрамом ко рту и целует ее. Это незначительный жест, но он невероятно сильно воздействует на мое сердце.

Сердце, которое Рафаэль медленно завоевывает, осколок за осколком.

Он не отпускает мою руку, и я тоже не пытаюсь отстраниться.

Не думаю, что смогла бы, даже если бы захотела, судя по тому, как напряглась его хватка, когда я снова заговорила.

— Я сохранила кусочек зеркала, пока не нашла более подходящие… альтернативы.

— Они все еще у тебя?

— Что?

— Твои альтернативы.

Мое тело напряженно прижимается к его телу.

— Зачем тебе знать об этом?

— Я не собираюсь осуждать тебя за твой ответ. Мне просто любопытно.

— Через пару лет после того, как я завязала с этим, я избавилась почти от всего.

— И что ты оставила?

— Кусочек зеркала. Я пыталась избавиться и от него, но пока не смогла.

Он сидит в тишине минуту, и я не пытаюсь ее заполнить, вместо этого позволяя ему обдумать все, что я ему рассказала.

— Как долго это продолжалось?

— Достаточно долго, чтобы нанести вред моему телу.

— Ты когда-нибудь… — его голос срывается.

— Пыталась покончить с собой? — с таким же успехом можно спросить об этом в упор.

Он кивает, и мускул на его шее подрагивает.

— Нет, наверное, потому что мама добилась для меня помощи, в которой я нуждалась, и соглашения о полной опеке, которого мы оба отчаянно хотели. Это была долгая битва, потому что у моего отца были связи и родной город поддерживал его, но в конце концов после физического и психологического обследования судья вынес решение в пользу моей мамы. Я не уверена, сколько бы я еще продержалась, проводя время с отцом. Без мамы он был…

Монстром. Моя мама была запасным вариантом, поэтому, когда она ушла, я столкнулась с его гневом в одиночку, и это было поистине жалкое место.

Рука, обхватывающая меня, напряглась.

— Каким он был?

Я вожусь с одной из пуговиц на его рубашке и случайно задеваю волосы на груди.

— Вообще, ты не обязана мне говорить, — он запинается на словах. — Я знаю, что нелегко говорить о прошлом.

— В том-то и дело. Открыться тебе совсем несложно, — когда он не держит между нами дистанцию, Рафаэль заставляет меня чувствовать себя в безопасности. Как будто демоны из прошлого не могут меня достать, сколько бы я о них ни говорила.

Он успокаивает мою голову.

Рафаэль, кажется, сидит так несколько минут, прежде чем мы продолжаем разговор. На этот раз мы придерживаемся более безопасных тем, рассказывая о планах на оставшуюся часть поездки, о том, как животные справляются без нас, и о том, как Нико взволнован тем, что скоро выступит на Клубничном фестивале.

Я почти забыла об этом, отчасти потому, что не хотела думать о том, что Хиллари приедет в гости. Ради Нико я надеюсь, что у нее все получится, но это не значит, что мне это должно нравиться.

Глубокий, успокаивающий голос Рафаэля в конце концов убаюкивает меня, и я даже не просыпаюсь, когда он несет меня в кровать.

Я помню, как он возился с моими туфлями на каблуках, прежде чем уложить меня в постель. Возможно, он даже поцеловал меня в лоб и что-то прошептал мне в макушку, но я уснула, так и не услышав этих слов.

Глава 43

Элли

— Итак, вы дружили с Авой Роудс с тех пор, как она переехала на озеро Вистерия, когда вам было четырнадцать? — спрашивает мисс Коппер, адвокат, к которой меня направил Коул, не поднимая глаз от своего блокнота.

В моей голове проносятся воспоминания, которые я так старательно пыталась забыть. Дышать становится все труднее, и если я не буду осторожна, то могу потерять сознание от недостатка кислорода.

Прошло всего пять минут после назначенного времени встречи, но мне кажется, что прошел уже целый час.

— Если вы не возражаете, мне нужно несколько минут, — я отключаю микрофон и выключаю камеру.

Дыши глубоко, Элли.

Я стараюсь успокоиться, но с каждым вздохом только больше накручиваю себя.

Я должна была догадаться, что сегодня будет плохой день, судя по мрачной погоде. Но все же я не теряла надежды и уговорила себя на консультацию с Коулом и адвокатом, несмотря на предупреждающий знак.

Когда вчера Коул связался со мной и спросил, смогу ли я встретиться с адвокатом, пока нахожусь в отпуске, я согласилась. Я думала, что справлюсь с этим без поддержки семьи или Уиллоу, но я ошибалась.

Не знаю, почему я решила, что это хорошая идея. Я никак не могу…

Нет.

Я могу справиться с этим, и я справлюсь, но мне нужен… кто-то. Кто угодно. Мне все равно, кто, но вариантов всего два, а так как Нико не слышал мою историю, то об этом не может быть и речи, и у меня остается только один человек.

Рафаэль.

По моим рукам побежали мурашки. После того как он уложил меня в постель прошлой ночью, я не разговаривала с ним, только спросила, сможет ли он развлечь Нико, пока я буду присутствовать на часовой встрече, поэтому мысль о том, чтобы позвонить ему, заставляет меня нервничать.

Трясущейся рукой я достаю телефон и все равно делаю это.

— Элли? — Рафаэль отвечает.

— Ты в гостиной?

— Да. Все в порядке?

— Хм… почти. Ты не против зайти ко мне в комнату?

Он не колеблется.

— Конечно. Я буду там через минуту. Дай мне пару секунд, я отдам Нико его планшет.

— Спасибо.

Он кладет трубку, и я провожу самые долгие шестьдесят секунд в своей жизни, вышагивая по комнате, пока не раздается тяжелый стук в дверь.

— Эль.

Я щелкаю замком и открываю дверь.

— Что случилось? — он заходит внутрь и оценивает обстановку.

— Помнишь, я упоминала Коула и того адвоката по авторским правам?

Его взгляд падает на компьютер.

— Да.

— Так вот, у нас сейчас как раз встреча, но я немного не в себе и не знаю, смогу ли я это сделать, — в моем голосе звучит паника.