Неписанная любовь (ЛП) - Ашер Лорен. Страница 75

Он дважды моргает.

— Это…

— Мило?

— Интересно, — его взгляд задерживается на мне на мгновение, прежде чем Нико бежит по коридору.

— ¡Tío! (Дядя), — он прыгает в объятия Джулиана.

— Ты вырос на целый фут¹⁸, пока я тебя не видел?

Нико смеется.

— Нет!

Мой кузен встает.

— Хм. Ты выглядишь выше.

— Правда? — Нико выпячивает грудь.

Я смеюсь.

Нико уже привык к этому звуку, но Джулиан поворачивает голову в мою сторону.

— Что? — говорю я.

— Очень здорово слышать твой смех.

— Ты заставляешь меня краснеть.

Его улыбка становится шире.

— Ты шутишь? Черт. Что добавляли в те напитки «Гавайское солнце?»

— Кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы.

Джулиан притягивает меня к себе и гладит по макушке, как он делал, когда мы были моложе.

— Счастье тебе идет.

Я отпихиваю его.

— Влюбленность в Далию действительно изменила тебя.

— Просто подожди, пока это случится с тобой.

У меня такое чувство, что это может случиться раньше, чем я думал.

Глава 51

У меня уже было много свиданий, но я не помню, чтобы я так нервничала, стоя в гостиной родителей, пока мама суетилась вокруг меня, а Берт стоял в углу с улыбкой на лице.

— Ты надела платье, которое я тебе купила!

— Не слишком ли оно велико? — я дергаю за подол, но оно не тянется дальше бедер.

— Конечно, нет! Ты выглядишь великолепно, — говорит мама.

Ей не терпелось пройтись со мной сегодня по магазинам в поисках нового наряда для свидания. По тому, как она расплакалась, когда я вышла из примерочной в этом коротком платье, можно подумать, что я примеряю наряд на свадьбу.

— Может, мне взять топор и сказать ему пару ласковых на крыльце? — спрашивает Берт.

Я качаю головой.

— Я настаиваю на том, чтобы ты этого не делал.

— Это может быть весело.

— А еще тебя могут арестовать, так что не надо.

Мой отчим смеется, притягивая меня к себе и обнимая.

— Ему повезло, что ты дала ему второй шанс.

Мои губы изгибаются в уголках.

— Я счастлива, что сделала это.

Морщинки возле его глаз разглаживаются.

— Он тебе очень нравится, да?

— Совсем чуть-чуть.

Мама визжит, как будто она снова в начальной школе.

— Ты шутишь? Ты вся светишься.

— Ладно, хорошо. Он мне очень нравится, — как будто наколдовав его одними словами, Рафаэль звонит в дверь.

Мама хватает Берта и вытаскивает его из комнаты, но он все равно кричит:

— Обращайся с ней хорошо, иначе я познакомлю тебя со своим топором, — я открываю дверь.

Рафаэль протягивает мне розовый гибискус, который выглядит так, будто он сорвал его прямо с одного из кустов, которые мы видели на Гавайях.

Я пристально смотрю на него.

— Где ты его нашел?

— У меня есть свои источники.

Мои щеки раскраснелись, когда он заправил мои волосы за ухом, прежде чем положить за него цветок.

— Красивый цветок для потрясающей женщины.

Я слышу, как мама и Берт шепчутся, поэтому хватаю свою сумочку и закрываю за собой входную дверь.

Рафаэль сегодня оделся в льняную рубашку на пуговицах с закатанными до локтей рукавами и темные шорты. Хотя я была тайной поклонницей его более грубых нарядов и внешнего вида, не стану отрицать, что сейчас он выглядит все также привлекательно.

— Ты чудесно выглядишь, Король Бала.

Его сузившиеся глаза пробежались по моему лицу.

— Никогда больше не называй меня так.

Я ухмыляюсь.

— Боишься, что тебе понравится?

— Могу гарантировать, что нет.

Я высунула язык, и он с легким смехом поцеловал меня в щеку, после чего повел к своему пикапу. Он открывает передо мной дверь, садится на водительское сиденье и поворачивает ключ зажигания.

— Итак, какие у нас планы? — спрашиваю я.

— Это сюрприз, — он выезжает с подъездной дорожки дома моих родителей и сворачивает на дорогу, ведущую к озеру Вистерия.

— Мы уезжаем из города?

Он нажимает на педаль газа.

— Да.

— Не хочешь появляться со мной на людях? — поддразниваю я.

Его глаза прищуриваются в моем направлении.

— Я могу развернуться и пройтись с тобой по главной улице, если это сделает тебя счастливой. Я даже найду тебе корону и объявлю тебя своей Королевой Бала.

Я сверкаю глазами.

— Смешно.

— Тогда хочешь, чтобы я привязал тебя к себе?

— Заманчиво, но пока я вежливо откажусь, — я хочу побыть с Рафаэлем наедине еще несколько недель, пока все в городе не узнают о наших отношениях. Новость повлечет за собой сотни вопросов, на которые мне не хочется отвечать, поэтому я предпочту отложить это на как можно более поздний срок.

Он усмехается.

— Я так и думал.

— Разве тебе не запрещено приближаться ближе чем на сто футов к главной улице после инцидента с пожарным гидрантом? — предположительно, Рафаэль не может приблизиться ни к одному из них после того, как сорвал один во время эпических пранков Джулиана и Далии в старшей школе.

— В прошлом году запрет сняли, — он наклоняет голову. — Подожди. Откуда ты об этом знаешь?

— Эм, — мои щеки горят, так как я не могу придумать ответ достаточно быстро.

В его глазах что-то вспыхивает, и он прищуривается.

— Ты ведь закончила школу на три года позже меня, верно?

— Да?

— Инцидент с пожарным гидрантом произошел, когда я был старшеклассником.

— Хах. Я и не знала. Ты же знаешь, как быстро здесь разлетаются слухи, — я сохраняю нейтральное выражение лица, несмотря на то, что оно выдает мои чувства, как кольцо настроения¹⁹.

— И ты знала, что я был королем бала.

Я скрещиваю руки.

— Как и большинство учеников.

— Но ты также помнишь, что я был лучшим.

— Я была членом клуба по составлению выпускных альбомов.

— И кто занимался разделом превосходных качеств?

— Какой-то младшеклассник, с которым ты не дружил, — ответ проскальзывает прежде, чем я успеваю обдумать вопрос Рафаэля.

Черт.

Его глаза сверкают озорством.

— Интересно, что спустя десятилетие ты помнишь не только про мои отличные оценки, но и то, дружил ли я с тем, кто занимался этим разделом.

— У меня отличная память.

— Ты делаешь записи в заметках в телефоне о самых незначительных вещах, чтобы не забыть о них, — его сухой тон соответствует выражению его лица.

— Еще не поздно заявить о своей невиновности?

— Ты не на суде.

— А мне кажется, что очень даже.

Его улыбка может затмить самого дьявола.

— Влюбиться в меня — не преступление, но если бы это было так, мы оба знаем, что ты была бы виновна по полной программе.

Я поднимаю подбородок и принимаю свою судьбу.

— И что с того?

— Я бы сказал, что это делает все гораздо интереснее.

— Неужели? Это делает все интереснее?

— Конечно.

— Пожалуйста, с этого момента поподробнее.

— Потому что я помню, как ты говорила, что я не в твоем вкусе.

Мои губы сжались.

— Теперь скажи мне. Насколько сильной была эта влюбленность? — он подносит мою руку ко рту и целует ее тыльную сторону, будто хочет отвлечь меня, чтобы я рассказала ему всю правду.

Хорошая попытка.

— Если бы я была влюблен…

— И мы оба знаем, что это так.

Игнорировать его легко.

— Я бы никогда не подняла с тобой эту тему.

— Даже если я буду пытать тебя?

Мои щеки вспыхивают, когда я вспоминаю его вид пыток.

— Даже тогда.

— Хм, — он смотрит на меня несколько мимолетных секунд, скорее всего, решая, насколько я серьезна. Ответ «смертельно серьезна», потому что позволить узнать Рафаэлю, как сильно я была в него влюблена, — совсем не вариант, тем более что я написала о нем ужасную песню, которую никогда не услышит свет.