Миллиардер из Кремниевой долины. История соучредителя Microsoft - Аллен Пол. Страница 57

Борясь с головокружением, Майк следил за дисплеем с показаниями. Солнце мелькало в иллюминаторах кабины. Майк стал работать ручкой и педалями против направления вращения. После восьми или десяти оборотов головокружение прекратилось. К высоте около 300 000 футов, где атмосфера разрежена настолько, что ручные органы управления уже не действуют, скорость вращения упала до приемлемых половины оборота в секунду. Навигационная система SpaceShipOne отказала, и показания расчетной высоты у Майка не совпадали с данными Дуга Шейна в диспетчерской. Дуг сказал:

– Триста двадцать восемь, глуши. – Но Майк летел с работающим двигателем еще пару секунд, пока прибор не показал 334 000 футов. Майк не хотел еще раз «играть на тоненького». На самом же деле корабль поднялся на высоту 338 000 футов.

Майк сложил крылья перед самым апогеем и активировал газовые рули, чтобы окончательно погасить вращение; корабль выровнялся после двадцати девяти полных оборотов. Траектория была идеальной; вращение стабилизировало курс самолета, как вращение пули, выпущенной из винтовки. Майк выпрямил крылья на высоте 61 000 футов и начал планировать к земле. На высоте 40 000 футов он «поставил подпись» после выполненной работы, в стиле пилотов Второй мировой, возвращавшихся с задания. Майк крутанул еще один, тридцатый оборот – для полного счета.

При разборе полета в диспетчерской мы узнали, что Майка подвел его же успех. Он летел в точности как на тренировке, сразу задрав нос SpaceShipOne вертикально вверх. Никто не подумал, что угол атаки 90 градусов приведет к ротационной неустойчивости. А когда началось вращение, справиться с ним с помощью руля и элеронов в разреженной атмосфере оказалось невозможно.

Берт сиял. Полет Майка подтвердил надежность конструкции SpaceShipOne; маленький корабль оказался крепче, чем производил впечатление с виду. Более того, не требовалось никаких изменений перед следующим полетом. Пит Сиболд и Джим Тиг, аэродинамики проекта, быстро просчитали, что подъем с отклонением на пару градусов от вертикали исключит возможность вращения.

Берт решил провести второй зачетный полет через пять дней – 4 октября 2004 года. Помимо того, что в этот день исполнялось 47 лет запуску первого рукотворного спутника, такое расписание оставляло время на третью попытку в течение двух недель, если что-то пойдет не так. Подготовка завершилась досрочно. Вечером воскресенья, накануне старта, Берт пригласил всех к себе домой посмотреть на канале Discovery премьеру фильма «Черное небо» о SpaceShipOne, производства нашей студии Vulcan Productions (позже этот двухсерийный документальный фильм получил премию «Пибоди» – за выдающиеся достижения и служение обществу).

Многое решалось в понедельник утром: приз в 10 миллионов долларов плюс отличный старт для SpaceShipTwo Бэнсона. Неудачный полет, не говоря уже о катастрофе, повредит всему, над чем мы работали. Я полагал, что в кабине снова будет Майк, но, оказывается, Дуг попросил его поднатаскать Брайана Бинни. С конца августа Майк брал Брайана в полет на Long-EZ – тренировать посадку в оптимальном режиме по скорости и углу снижения для SpaceShipOne. Чтобы скопировать расположение иллюминаторов корабля, инженеры изготовили для фонаря самолетной кабины маску из черного картона. За два дня до старта, после очередного совместного полета, Майк сказал Дугу и Берту:

– Брайан готов.

В Мохаве я появился рано утром в понедельник – там уже собрались зрители и телевизионщики. Следующие несколько часов внимание всего мира будет приковано к этому отдаленному уголку пустыни. Несмотря на мою полную уверенность в команде, в голове продолжал звучать тихий голосок. В каждом полете случалось что-то непредвиденное. Голосок повторял: «А что случится на этот раз? Новый пилот, новый день, новый угол атаки – получится ли?»

Сразу после отделения произошла неожиданность: Брайан запустил двигатель необычно рано. Звук распространяется плохо на высоте 47 000 футов, и пилоты «Белого рыцаря», в том числе бортинженер Мэтт Стайнметц, раньше никогда не слышали старта. На сей раз звук был слышен громко и отчетливо, и Мэтт воскликнул:

– Вот черт! Еле пронесло!

Конечно, он переживал не всерьез. С учетом скорости SpaceShipOne при разгоне аппараты не могли столкнуться, даже если бы пилоты и захотели.

Брайан четко выполнял полетный план. Он задрал нос SpaceShipOne на 88 градусов и поднимался с минимальным вращением. В диспетчерской все глаза были устремлены на альтиметр. Я снова шагал по комнате, а Ричард Брэнсон спокойно сел и сказал:

– Что, Пол, разве это не лучше, чем самый лучший секс?

А я подумал: «Если бы я при сексе так нервничал, то вряд ли получил бы хоть какое-то удовольствие».

– Триста тысяч, – сказал Дуг в микрофон, глядя на расчетный альтиметр.

Через восемь секунд он добавил:

– На радаре триста двадцать восемь.

– Понял, – отозвался Брайан. Авиабаза Эдвардс подтвердила, что мы в космосе. Все зааплодировали.

Семь секунд спустя Дуг сказал:

– Триста пятьдесят, предлагаю глушить двигатель.

– Понял. Заглушаю.

На самом деле Брайан дал двигателю еще несколько мгновений; всего разгон продолжался восемьдесят четыре секунды.

Выпуск оперения был запланирован на 7:52, но Брайан продолжал подниматься.

– Рекорд «X-15», – сказал Берт. SpaceShipOne поднялся выше 354 200 футов, превзойдя достижение «X-15» сорокаоднолетней давности. Он поднялся выше, чем любой аэроплан в истории.

– «X-15», – повторил Дуг.

– Потрясающе, – сказал Брайан.

Этот рекорд очень много значил для Берта, и я радовался за него. Официальный апогей составил 167 500 футов – почти 70 миль по вертикали, на 7 миль больше, чем требовалось.

На обратном пути Брайан достиг скорости 3,25 маха – еще один рекорд для гражданского самолета. Когда он расправил крылья и начал планирование, мы с Бертом выскочили, чтобы увидеть приземление. С расстояния трудно разглядеть такой маленький аппарат, особенно когда нет инверсионного следа. Большинство зрителей не могли его отыскать, пока он не появился почти над головами. Берт первым увидел SpaceShipOne и повел нас с Ричардом Брэнсоном к тому месту, где самолет должен был коснуться полосы. Существует замечательная фотография, где мы стоим бок о бок, тычем пальцами в небо, прикрываясь от солнца, и смотрим на восток, встречая маленькое белое пятнышко.

Через двадцать четыре минуты после отделения от «Белого рыцаря» самолет Брайана совершил безупречную посадку. Наконец у нас получился идеальный полет, от начала до конца.

Разбив бутылку шампанского о бетонную площадку, Берт, Ричард и я уселись на борт грузовичка, который не спеша буксировал приземистый самодельный космический корабль в ангар, который я назвал величайшим гаражом мира. Все выглядело очень просто, не в пышном стиле НАСА. SpaceShipOne был маленький самолет, построенный скромным коллективом, но он побывал в космосе с человеком на борту и вернулся. И никто не пострадал; у меня камень с души свалился. Когда мы ехали по рулежной дорожке под рев толпы, до меня дошло, что SpaceShipOne – не одноразовый спектакль. Он дал надежду любому, кто мечтает о путешествии за пределы Земли.

В ангаре нас ждала теплая встреча и звонок от президента Буша, который поздравил Берта и меня с «началом новой космической эры». Я, запинаясь, поблагодарил. Для Берта главное событие произошло в июне, когда состоялся первый частный пилотируемый полет в космос. Но для меня важнее всего был X Prize. В условиях предельного напряжения и пристального внимания наша команда добилась своего.

Через месяц я повез всех на церемонию награждения X Prize в Сент-Луис, где нам с Бертом вручили гигантский чек на 10 миллионов долларов. В соответствии с пунктом о вознаграждении, который я вставил в подписанный несколько лет назад контракт, половину денег получила Scaled Composites. Берт выдал премии всем работникам, включая уборщиков.

Казалось бы, счастливое завершение истории, учитывая, что мы получили X Prize и престижный Collier Trophy за «высшие достижения в аэронавтике или астронавтике в Америке». Однако нас ждали более высокие почести. До появления Брэнсона Берт планировал еженедельно запускать SpaceShipOne еще в течение пяти месяцев, чтобы привлекать инвесторов и поддерживать уверенность общества в коммерческих космических полетах. Но после исторического полета Майка в июне мы получили письмо из Смитсонианского аэрокосмического музея. Они хотели поместить SpaceShipOne в галерею, посвященную развитию полета, рядом с самолетом братьев Райт и командным модулем «Аполлона-11». Оставалось только согласиться, и мы с Бертом отменили все дальнейшие полеты.